субстанцией — сообразной с законами разума причиной всех вещей … (III, стр. 573-574).

НЕОБХОДИМОСТЬ ДИСЦИПЛИНЫ ДЛЯ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОГО

РАЗУМА

Разум в своем эмпирическом применении не нуждается в критике, потому что его основоположения постоянно проверяются критерием опыта; точно так же не нужна критика его и в математике, где понятия должны тотчас же быть показаны in concrete в чистом созерцании и тем самым все необоснованное и произвольное сразу обнару¬живается. Но там, где ни эмпирическое, ни чистое созер¬цание не держат разум в видимых рамках, а именно в случае трансцендентального применения разума по одним лишь понятиям, он крайне нуждается в дисциплине, ко¬торая укрощала бы его склонность к расширению за узкие границы возможного опыта и удерживала бы его от крайностей и заблуждений, так что вся философия чистого разума имеет дело только с этой негативной пользой (III, стр. 598—599).

ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗУМА И ПРОБЛЕМЫ МАТЕМАТИКИ

… Существуют два способа применения разума, кото¬рые, несмотря на всеобщность познания и его априорное происхождение, общие и тому и другому, весьма различ¬ны в своем развитии именно потому, что в явлении, по¬средством которого нам даются все предметы, есть два элемента: форма созерцания (пространство и время), которая может быть познана и определена совершенно

148

a priori, и материя (физическое), или содержание, кото-рое означает нечто находящееся в пространстве и време¬ни, стало быть то, что содержит в себе существование и соответствует ощущению. Что касается содержания, кото¬рое может быть дано определенным образом только эмпи¬рически, мы можем иметь о нем a priori лишь неопреде¬ленное понятие синтеза возможных ощущений, поскольку они принадлежат к единству апперцепции (в возможном опыте). Что же касается формы, мы можем свои понятия определить a priori в созерцании, создавая себе в про¬странстве и времени посредством однородного синтеза самые предметы и рассматривая их только как quanta. Первое применение разума называется применением со¬гласно понятиям; в нем мы можем достигнуть лишь того, что подводим явления по их реальному содержанию под понятия, тем самым явления могут быть определены не иначе как эмпирически, т. е. a posteriori (однако сообраз¬но упомянутым понятиям как правилам эмпирического синтеза). Второе применение разума есть применение его посредством конструирования понятий, причем эти поня¬тия, уже a priori направленные на созерцание, могут быть благодаря этому даны в определенной форме в чистом со-зерцании a priori и без всяких эмпирических данных. Рас¬смотрение всего существующего (вещи в пространстве или времени), есть ли оно количество или нет и в какой мере оно есть количество, должно ли в нем представлять существование или отсутствие существования, насколько это нечто (наполняющее пространство’ или время) есть первый субстрат или только определение, относится ли его существование к какой-нибудь другой вещи как при¬чина или действие, изолировано ли оно от других вещей или находится во взаимной зависимости с ними, наконец, вопрос о возможности, действительности и необходимости этого существования или их противоположности — все это вопросы познания разумом посредством понятий, которое называется философским. Определить же a priori розерца-ние в пространстве (фигуру), делить время (продолжи¬тельность) или просто познать общее в синтезе одного и того же во времени и пространстве и возникающую от¬сюда величину созерцания вообще (число) — все это за¬дачи разума, решаемые посредством конструирования по¬нятий и называемые математическими (III, стр. 606— 607).

149

… Хотя геометрия и философия подают друг другу руку в естествознании, тем не менее они совершенно от¬личны друг от друга и потому не могут копировать мето¬ды друг у друга (III, стр. 609).

НЕОБХОДИМОСТЬ КРИТИКИ РАЗУМА

Во всех своих начинаниях разум должен подвергать себя критике и никакими запретами не может нарушать ее свободы, не нанося вреда самому себе и не навлекая на себя нехороших подозрений. Здесь нет ничего столь важ¬ного по своей полезности и столь священного, что имело бы право уклоняться от этого испытующего и ревизующе¬го исследования, не признающего никаких авторитетов. На этой свободе основывается само существование разу¬ма, не имеющего никакой диктаторской власти, и его при¬говоры всегда есть не что иное, как согласие свободных граждан, из которых каждый должен иметь возможность выражать свои сомнения и даже без стеснения налагать свое veto.

АНТИТЕТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА — УДРУЧАЮЩИЙ ФАКТ

.Есть нечто печальное и удручающее в том, что вообще существует антитетика чистого разума и что разум, выс¬шее судилище для решения всех споров, вынужден всту¬пать в спор с самим собой. Выше мы имели, правда, перед собой такую мнимую антитетику, но оказалось, что она основывается на недоразумении; возникшем от того, что, согласно распространенному предрассудку, явления при¬нимались за вещи в себе и затем выставлялось требование абсолютной полноты их синтеза в той или другой форме (III, стр. 617—618).

НЕТ НИКАКОЙ АНТИТЕТИКИ ЧИСТОГО РАЗУМА

… Собственно, никакой антитетики чистого разума нет. Действительно, единственной ареной борьбы могла бы быть для него чистая теология и чистая психология; но эта почва не удерживает ни одного ратника в полной аму¬ниции и с оружием, которого следовало бы бояться. Он может выступать только с насмешками и хвастовством, которые можно осмеять как детскую забаву (III, стр. 620).

150

КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА НЕ ОТКРЫВАЕТ ИСТИНУ, А ТОЛЬКО ПРЕДОХРАНЯЕТ ОТ ЗАБЛУЖДЕНИЙ

Если … вы хватаетесь за другие средства, кроме средств не принужденного разума, если вы кричите о го¬сударственной измене, если вы созываете, как будто для тушения пожара, простых людей, ничего не понимающих в столь тонких вопросах, то вы ставите себя в смешное положение (III, стр. 622).

… Величайшая и, быть может, единственная польза всякой философии чистого разума только негативна: эта философия служит не органоном для расширения, а ди¬сциплиной для определения границ, и, вместо того чтобы открывать истину, у нее скромная заслуга: она предохра¬няет от заблуждений.

СПЕКУЛЯТИВНОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ЧИСТОГО РАЗУМА НЕ МОЖЕТ ДАТЬ НИКАКОГО СИНТЕТИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ

… Всякое синтетическое познание чистого разума в его спекулятивном применении совершенно невозможно. Следовательно, нет никакого канона спекулятивного при¬менения чистого разума (так как это применение целиком диалектично) и вся трансцендентальная логика есть в этом смысле только дисциплина. Следовательно, если во¬обще существует правильное применение чистого разу¬ма — а в таком случае должен существовать и его ка¬нон, — то этот канон будет касаться не спекулятивного, а практического применения разума ….

Конечная цель, на которую в последнем счете направ¬лена спекуляция разума в трансцендентальном примене¬нии, касается трех предметов: свободы воли, бессмертия души и бытия бога. В отношении этих трех предметов чи¬сто спекулятивный интерес разума очень незначителен, и ради этого интереса вряд ли он взял бы на себя утоми¬тельный, непрестанно наталкивающийся на препятствия труд трансцендентального исследования ….

Практическое есть все то, что возможно благодаря сво¬боде. Но если условия осуществления ‘нашей свободной воли эмпиричны, то разум может иметь при этом только регулятивное применение и служит лишь для того, чтобы вносить единство в эмпирические законы (III, стр. 655— 658).

151

ТОЛЬКО МОРАЛЬНЫЕ ЗАКОНЫ ОТНОСЯТСЯ К ПРАКТИЧЕСКОМУ ПРИМЕНЕНИЮ ЧИСТОГО РАЗУМА

Чистые же практические законы, цель которых дается разумом совершенно a priori и которые предписываются не эмпирически обусловленно, а безусловно, были бы про¬дуктом чистого разума. Таковы моральные законы; стало быть, только эти законы относятся к практическому при¬менению чистого разума, и для них возможен канон.

… Воля, которая может определяться независимо от чувственных побуждений, стало быть мотивами, представ¬ляемыми только разумом, называется свободной волей (arbitrium liberum), и все, что стоит с ней в связи как основание или как следствие, называется практическим. Практическая свобода может быть доказана опытом. Дей¬ствительно, человеческую волю определяет не толькр то, что возбуждает, т. е. непосредственно воздействует на чувства; мы обладаем способностью посредством пред¬ставлений о том, что полезно или вредно даже весьма от¬далённо, преодолевать впечатления, производимые на на¬ши чувственные склонности; но эти соображения о том, что желательно для всего нашего состояния, т. е. что при¬носит добро или пользу, основываются на разуме. Поэто¬му разум дает также законы, которые суть императивы, т. е. объективные законы свободы, и указывают, что долж¬но происходить, хотя, быть может, никогда и не происхо¬дит; этим они отличаются от законов природы, в которых речь идет лишь о том, что происходит; поэтому законы свободы называются также практическими законами (III, стр. 658—660).

ПОСТУПКИ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ НЕ ПОТОМУ, ЧТО ОНИ ЗАПОВЕДИ

БОГА, А ПОТОМУ, ЧТО МЫ ВНУТРЕННЕ ОБЯЗАНЫ

СОВЕРШАТЬ ИХ

До тех пор пока практический разум имеет право на-правлять нас, мы будем считать поступки обязательными не потому, что они суть заповеди бога, а будем считать их божественными заповедями потому, что мы внутренне обязаны совершать их. Мы будем изучать свободу при целесообразном единстве согласно принципам разума и лишь постольку будем считать себя сообразующимися с божественной волей, поскольку признаем священным нравственный закон, которому нас учит разум на основа-

152

нии природы самих наших поступков, и полагаем, что мы служим этому закону лишь тем, что содействуем выс¬шему в мире добру в себе и в других (III, стр. 671).

ИЗ АПРИОРНЫХ НАУК МОЖНО ОБУЧИТЬ ТОЛЬКО МАТЕМАТИКЕ

… Из всех наук разума (априорных наук) можно на-учить только математике, но не философии (за исключе¬нием исторического познания философии), а что касается разума, можно в лучшем случае научить только философ¬ствованию.

… Нельзя обучать философии; в самом деле, где она, кто обладает ею и по какому признаку можно ее узнать? Теперь можно обучать только философствованию, т. е. упражнять талант разума на некоторых имеющихся при¬мерах в следовании общим принципам его, однако всегда сохраняя право разума исследовать самые источники этих принципов и подтвердить эти принципы или отвергнуть их (III, стр. 683-684).

ПРОЛЕГОМЕНЫ КО ВСЯКОЙ БУДУЩЕЙ МЕТАФИЗИКЕ, МОГУЩЕЙ ПОЯВИТЬСЯ КАК НАУКА

НЕОБХОДИМОСТЬ МЫСЛИТЬ УМОПОСТИГАЕМЫЙ МИР НЕПОЗНАВАЕМЫХ ВЕЩЕЙ В СЕБЕ

,.. Мы должны мыслить нематериальную сущность, умопостигаемый мир и высшую из всех сущностей (чи-стые ноумены), потому что только в них как в вещах са¬мих по себе разум находит полноту и удовлетворение, на которые он никогда не может .надеяться при выведении явлений из их однородных оснований, и еще потому, что сами эти явления действительно относятся к чему-то от них отличному (стало быть, совершенно неоднородному), так как явления всегда предполагают вещь в себе и, сле-довательно, указывают на нее, будет ли она больше по-знана или нет.

Так как мы никогда не можем познать эти умопости-гаемые сущности, каковы они сами по себе, т. е. опреде¬ленно, и, однако же, должны их признавать по отношению к чувственно воспринимаемому миру и связывать с ним с помощью разума, то мы в состоянии будем