связь между обеими способностями, дает для этого, так же как и они, свои отличительные априорные принципы и, возможно, заложит основу для особой части философии; и тем не ме¬нее последняя может как система состоять только из двух частей.
Однако способность суждения столь особая, вовсе не самостоятельная познавательная способность, что она в от¬личие от рассудка не дает понятий, а в отличие от разума не дает идей о каком-либо предмете, так как она пред-
170
ставляет собой способность только подводить под поня¬тия, данные не ею .(anderweitig gegebene). Следовательно, если должно существовать понятие или правило, первона¬чально возникшее из способности суждения, то оно дол¬жно быть понятием о вещах природы в той мере, в какой природа сообразуется с нашей способностью суждения, и, значит, о таком свойстве природы, о котором можно соста¬вить понятие лишь при условии, что ее устройство сооб¬разуется с нашей способностью подводить данные частные законы под более общие, которые не даны. Иными слова¬ми, это должно было бы быть понятие о целесообразности природы для нашей способности познавать ее, поскольку для этого требуется, чтобы мы могли судить об особенном как о содержащемся в общем и подводить его под понятие некоей природы (V, стр. 107—108).
РЕФЛЕКТИРУЮЩАЯ И ОПРЕДЕЛЯЮЩАЯ СПОСОБНОСТЬ СУЖДЕНИЯ
Способность суждения можно рассматривать либо про¬сто как способность рефлектировать согласно некоторому принципу о данном представлении ради понятия, возмож¬ного благодаря этому, либо как способность определять лежащее в основе понятие данным эмпирическим пред¬ставлением. В первом случае она рефлектирующая, во втором — определяющая способность суждения. Реф-лектировать же (размышлять) означает сравнивать и соединять данные представления либо с другими, либо со своей познавательной способностью по отношению к поня¬тию, возможному благодаря этому. -Рефлектирующую спо¬собность суждения называют также способностью рассуж¬дения (facultas dijudicandi) (V, стр. 115).
ПОНЯТИЕ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ ПРИРОДЫ
… Отличительный’принцип способности суждения та¬ков: природа специфицирует для способности суждения свои всеобщие законы в эмпирические сообразно с формой логической системы.
Здесь возникает понятие некоторой целесообразности природы, и притом как специфическое понятие рефлекти¬рующей способности суждения, а не разума: цель полага¬ют вовсе не в объекте, а исключительно в субъекте, и притом лишь в его способности рефлектировать. — В са¬мом деле, целесообразным мы называем то, существова¬ние чего, как нам кажется, предполагает представление
171
о той же вещи. Законы же природы, которые так устроены и соотнесены друг с другом, как если бы их создала спо¬собность суждения для своих собственных нужд, имеют сходство с возможностью вещей, которая предполагает представление об этих вещах как их основание. Следова¬тельно, с помощью своего принципа способность сужде¬ния мыслит себе целесообразность природы в специфика¬ции ее форм посредством эмпирических законов.
Но тем самым мыслятся целесообразными не сами эти формы, а лишь их соотношение и пригодность, несмотря на их большое многообразие, для логической системы эм¬пирических понятий (V, стр. 120).
ПРИНЦИП ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ ЕСТЬ ЛИШЬ СУБЪЕКТИВНЫЙ ПРИНЦИП ДЕЛЕНИЯ И СПЕЦИФИКАЦИИ ПРИРОДЫ
Только способность суждения, как было- показано вы¬ше, делает возможным, даже необходимым помимо меха¬нической необходимости природы мыслить в ней также и целесообразность, без предположения которой было бы невозможно систематическое единство в исчерпывающей классификации особенных форм по эмпирическим зако¬нам. Прежде всего было показано, что, поскольку данный принцип целесообразности есть лишь субъективный прин¬цип деления и спецификации природы, он ничего не опре¬деляет в отношении форм продуктов природы. Следова¬тельно, таким образом эта целесообразность осталась бы только в понятиях, и хотя для логического применения способности суждения в опыте устанавливается максима единства природы, согласно ее эмпирическим законам, ради применения разума к ее объектам, но в природе предметы этого особого вида систематического единства, а именно единства согласно представлению о цели, не да¬ются как продукты, соответствующие этой форме природы (V, стр. 123).
ГВСЕ СУЖДЕНИЯ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ ЭСТЕТИКИ—ЛОГИЧЕСКИЕ. А НЕ ЭСТЕТИЧЕСКИЕ
… Наша трансцендентальная эстетика познавательной способности могла, конечно, говорить о чувственных со¬зерцаниях, но никогда не говорит об эстетических сужде¬ниях, так как все ее суждения должны быть логическими, поскольку она имеет дело лишь с познавательными суж¬дениями, определяющими объект. х Следовательно, наимено-
172
вание эстетическое суждение об объекте сразу же указы¬вает, что хотя данное представление соотносится с объек¬том, но в суждении имеется в виду определение не объек¬та, а субъекта и его чувства. В самом деле, в способности суждения рассудок и воображение рассматриваются в со¬отношении друг с другом, и это соотношение можно прини¬мать во внимание, во-первых, объективно, как принадле¬жащее к познанию (как это было в трансцендентальном схематизме способности суждения); но это же соотноше¬ние двух познавательных способностей можно, во-вторых, рассматривать также и чисто субъективно, поскольку одна способность содействует или мешает другой в одном и том же представлении и тем самым оказывает воздействие на душевное состояние, а следовательно, как ощущаемое со¬отношение (чего не бывает при обособленном применении всякой другой познавательной способности).
ОЩУЩАЕМОЕ СООТНОШЕНИЕ ЕСТЬ ЧУВСТВЕННОЕ
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О СОСТОЯНИИ СУБЪЕКТА, НО ПО СУБЪЕКТИВНОМУ ДЕЙСТВИЮ ОНО ЭСТЕТИЧЕСКОЕ
Хотя это ощущение не есть чувственное представление об объекте, все же, поскольку оно субъективно связано с чувственным воплощением понятий рассудка через спо¬собность суждения, оно может быть причислено к чувст¬венности как чувственное представление о состоянии су¬бъекта, на которого оказывает воздействие акт указанной способности. И суждение может быть названо эстетиче¬ским, т. е. чувственным (по субъективному действию, а не по определяющему основанию), хотя судить о чем-то (а именно объективно) есть действие рассудка (как выс¬шей познавательной способности вообще), а не чувствен¬ности (V, стр. 127-128).
ПОНЯТИЕ ФОРМАЛЬНОЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ ОБЪЕКТОВ
… Анализ эстетического суждения рефлексии пред-ставит нам содержащееся в нем и основанное на априор¬ном принципе понятие формальной, но субъективной целе¬сообразности объектов, которое по сути дела тождественно чувству удовольствия, однако не может быть выведено из каких-либо понятий, с возможностью которых тем не ме¬нее вообще соотносится способность представления, когда она воздействует на душу в рефлексии о предмете (V, стр. 135).
173
ПОНЯТИЕ КОНЕЧНЫХ ПРИЧИН В ПРИРОДЕ ПРИНАДЛЕЖИТ СПОСОБНОСТИ СУЖДЕНИЯ, А НЕ РАССУДКУ ИЛИ РАЗУМУ
… Понятие конечных причин в природе, которое от¬деляет телеологическое рассмотрение природы от рассмот¬рения ее по всеобщим механическим законам, принадле¬жит лишь способности суждения, а не рассудку или ра¬зуму, т. е., поскольку понятие целей природы можно было бы применять и в объективном смысле в качестве намере¬ния природы, такое уже софистическое (vernunftelnd) при¬менение вовсе не было бы основано в опыте, который хотя и может предлагать цели, но ничем не может доказать, что они в то же время намерения; стало быть, то, что встречается в опыте как принадлежащее к телеологии, содержит в себе исключительно лишь отношение предме¬тов опыта к способности суждения, а именно основополо¬жение последней, благодаря которому она устанавливает законы для самой себя (не для природы), т. е. содержит его как рефлектирующая способность’суждения.
СЛЕДУЕТ СТРЕМИТЬСЯ ИССЛЕДОВАТЬ ПРИРОДУ В ЕЕ ПРИЧИННЫХ СВЯЗЯХ ПО МЕХАНИЧЕСКИМ ЗАКОНАМ
Мы можем и должны, насколько это в наших силах, стремиться исследовать природу в ее причинной связи по чисто механическим законам ее в опыте: в этих законах ведь заключаются истинные физические основания объяс¬нения, цепь (Zusammenhang) которых составляет научное познание природы разумом.
ОДНАКО СРЕДИ ПРОДУКТОВ ПРИРОДЫ ЕСТЬ ТАКИЕ,
В ОСНОВУ СВЯЗИ КОТОРЫХ СЛЕДУЕТ ПОЛОЖИТЬ
ПОНЯТИЕ ЦЕЛИ
Однако среди продуктов природы мы находим особые и очень распространенные роды, в самих себе содержащие такую связь действующих причин, в основу которой мы должны положить понятие цели, если только хотим осу¬ществить опыт, т. е. наблюдение согласно принципу, соот¬ветствующему внутренней возможности опыта.
ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКОЕ СУЖДЕНИЕ НЕ ОПРЕДЕЛЯЮЩЕЕ. А ЧИСТО РЕФЛЕКТИРУЮЩЕЕ
… Ясно, что в подобных случаях понятие объективной целесообразности природы служит только для рефлексии об объекте, а не для определения объекта понятием цели
174
и что телеологическое суждение о внутренней возможно¬сти продукта природы есть не определяющее, а чисто реф¬лектирующее суждение. Так, например, когда говорят, что хрусталик в глазу имеет цель посредством вторичного пре¬ломления световых лучей, исходящих из одной точки, вновь соединить их в одной точке на сетчатой оболочке глаза, это означает лишь, что представление о цели в каузально¬сти природы при образовании глаза мыслится потому, что подобная идея служит принципом, который позволяет тем самым проводить исследование глаза, касающееся ука¬занной части глаза, а также ради средств, которые можно было бы придумать, чтобы содействовать указанному дей-ствию. Этим природе еще не приписывается причина, дей¬ствующая согласно представлению о целях, т. е. предна¬меренно, что было бы определяющим телеологическим суждением и в качестве такового трансцендентным, по¬скольку оно предлагало бы.каузальность, выходящую за пределы природы.
Следовательно, понятие целей природы есть понятие, которое образует исключительно лишь рефлектирующая способность суждения ради своих собственных нужд, для того, чтобы исследовать причинную связь в предметах опыта. При объяснении внутренней возможности тех или иных природных форм с помощью телеологического прин¬ципа остается неопределенным, преднамеренна ли их це-лесообразность или непреднамеренна. Суждение, которое утверждает то или другое, было бы уже не чисто рефлек¬тирующим, а определяющим суждением, и понятие цели природы не было бы уже понятием одной лишь способ¬ности суждения для имманентного (эмпирического) при¬менения, а было бы связано с некоторым понятием разума о преднамеренно действующей причине, поставленной над природой; применение же этого понятия было бы транс-цендентным, как бы ни судили в данном случае — утвер¬дительно или отрицательно (V, стр. 139—142).
СИСТЕМА СПОСОБНОСТЕЙ ДУШИ И СУЖДЕНИЯ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ, ЭСТЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ
… Природа основывает свою закономерность на априорных принципах рассудка как познавательной спо¬собности; искусство a priori сообразуется в своей целе¬сообразности со способностью суждения по отношению к
175
чувству удовольствия и неудовольствия; наконец, нравст¬венность (как продукт свободы) подчиняется идее такой формы целесообразности, которая годна в качестве всеоб¬щего закона как определяющего основания разума в отно¬шении способности желания. Суждения, возникающие, таким образом, из априорных принципов, которые свой¬ственны каждой основной способности души, — это тео¬ретические, эстетические и практические суждения.
ПЕРЕХОД — ПОСРЕДСТВОМ СПОСОБНОСТИ СУЖДЕНИЯ — ОТ ЧУВСТВЕННОГО СУБСТРАТА К УМОПОСТИГАЕМОМУ
Так выявляется система способностей души в их со-отношении с природой и свободой, каждая из которых имеет отличительные определяющие априорные принци¬пы, и потому они составляют две части (теоретическую и практическую) философии как доктринальной системы; в то же время выявляется переход посредством способ¬ности суждения, которая связывает отличительным прин¬ципом обе части, а именно переход от чувственного суб¬страта первой части к умопостигаемому субстрату второй части философии, выявляется благодаря критике той способности (способности, суждения), которая служит лишь для связывания и потому сама по себе, правда, не может дать познание или внести какой-либо вклад в док¬трину, но суждения которой, называющиеся эстетически¬ми (их принципы чисто субъективны) и отличающиеся от всех тел суждений, основоположения которых должны быть объективны (они могут быть теоретическими или практическими) и которые называются логическими, суть столь особого рода, что они соотносят чувственные созер¬цания с идеей природы, закономерность которой нельзя понять без отношения ее к некоему сверхчувственному субстрату (V, стр. 153—154).
