в Я. Таким образом, Я подлежало бы рассмотрению с двух точек зрения: как такое, в котором полагается не-Я, и как такое, которое противополагается не-Я, и, следовательно, само полагается в абсолютном Я. Последнее Я должно быть, поскольку оба полагаются в абсолютном Я, равно в нем не-Я и в том же отношении ему противоположно. Это могло бы быть

203

мыслимо только при условии чего-то третьего в Я, в чем оба были бы равны, и это третье было бы понятием количе¬ства. Оба имели бы количество, определимое своим проти¬воположным. Или Я определяется через не-Я (по своему количеству); оно постольку зависимо; оно называется ин¬теллигенцией, и часть наукоучения, которая говорит о нем, есть его теоретическая часть; она обосновывается на выводимом из основоположений и доказываемом ими по¬нятии представления вообще.

Но Я должно быть определено абсолютно и безусловно через себя самого: если оно определяется через не-Я, то оно не определяет себя самого, что противоречит высшему и абсолютно-первому основоположению. Чтобы избегнуть этого противоречия, мы должны допустить, что не-Я, ко¬торое должно определять интеллигенцию, само опреде¬ляется через Я, которое в этом действии не будет пред-ставляющим, но будет иметь абсолютную причинность. — Но так как подобная причинность должна совершенно упразднить противолежащее не-Я, а с ним вместе и от него зависящее представление, то допущение ее противо¬речит второму и третьему основоположениям, и она дол¬жна быть представлена как противоречащая представле¬нию, как непредставимая, как причинность, которая не есть причинность. Но понятие причинности, которая не есть причинность, есть понятие стремления. Причинность мыслима только под условием законченного приближения к бесконечности, что само по себе немыслимо. — Это ока¬завшееся необходимым понятие стремление кладется в основу второй части наукоучения, которая называется практической.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ НАУКОУЧЕНИЯ — САМАЯ ВАЖНАЯ

Эта вторая часть сама по себе самая важная; первая, правда, не менее важна, но только как основание для вто¬рой и потому, что вторая совершенно непонятна без нее. Во второй части теоретическая часть впервые получает свое определенное ограничение и твердое основание, по¬скольку установлением необходимого стремления дается ответ на вопросы: почему мы должны вообще представ¬лять при условии наличности воздействия; по какому праву относим мы представление к чему-то вне нас как

204

к их причине; по какому праву мы вообще принимаем со¬вершенно определенную законами способность представ¬ления (каковые законы представляются не как внутрен¬ние законы способности представления, но как законы стремящегося Я,’ применение коих обусловлено воздейст¬вуем противоборствующего не-Я на чувство). В этой ча¬сти обосновывается новая, совершенно определенная тео¬рия приятного, прекрасного и возвышенного, закономер¬ности природы в ее свободе, учения о боге, так называе¬мого обычного человеческого рассудка и естественного чувства правды и, наконец, естественное право и учение о нравственности, основоположения коих не только фор-мальны, но и материальны (1, стр. 54—56).

ПЕРВОЕ СОВЕРШЕННО-БЕЗУСЛОВНОЕ ОСНОВОПОЛОЖЕНИЕ

Мы должны отыскать абсолютно-первое, совершенно-безусловное основоположение всего человеческого знания. Быть доказано или определено оно не может, раз оно дол¬жно быть абсолютно-первым основоположением.

Оно должно выражать собой то делогдействие (Tha-thandkmg), которое не встречается и которого нельзя встретить среди эмпирических определений нашего созна¬ния, которое, напротив того, лежит в основании всякого сознания и только одно делает его возможным (1, стр. 67— 68).

СИНТЕТИЧЕСКИЙ МЕТОД: ИСХОДИТЬ ИЗ УКАЗАНИЯ

ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ, КОТОРЫЕ ПОДЛЕЖАТ

ОБЪЕДИНЕНИЮ

-… Путь, которым мы должны идти в дальнейшем в нашей науке. — Тут должны быть синтезы; стало быть, нашим постоянным приемом отныне (по крайней мере в теоретической части наукоучения, так как в практической его части дело обстоит как раз наоборот, как то в свое время будет показано) будет синтетический прием; каж¬дое положение будет содержать в себе некоторый син¬тез. — Но ни один синтез невозможен без предшествовав¬шего ему антитезиса, от которого мы, однако, отвлекаемся, поскольку он является действием, и отыскиваем только его продукт — противоположное. Мы должны, значит, при

205

каждом положении исходить из указания противополож¬ностей, которые подлежат объединению. — Все установ¬ленные синтезы должны содержаться в высшем синтезе, нами только что осуществленном, и допускать свое выве¬дение из него. Нам надлежит, значит, заняться разыска¬нием в связанных им Я и не-Я, поскольку они связаны между собой им, оставшихся противоположных признаков и затем соединить эти признаки через новое основание отношения, которое со своей стороны должно заключаться в высшем изо всех оснований отношения; потом в связан¬ных этим первым синтезом противоположностях нам над¬лежит опять искать новых противоположностей; эти по¬следние вновь соединить через посредство какого-нибудь нового основания отношения, содержащегося в только что выведенном основании, и продолжать так, сколько нам будет возможно, пока мы не придем в конце концов к та¬ким противоположностям, которых уже нельзя будет бо-лее как следует связать между собой, и благодаря этому перейдем в область практической части (1, стр. 91).

Я — БЕЗУСЛОВНЫЙ ИСТОЧНИК ВСЯКОЙ РЕАЛЬНОСТИ

Источником всяческой реальности является Я, так как оно есть непосредственное и безусловно полагаемое. Толь¬ко через посредство Я и вместе с ним дается и понятие реальности. Но Я есть потому, что оно полагает себя, и полагает себя потому, что оно есть. Следовательно, само¬положение и бытие суть одно и то же. Но понятия само¬положения и деятельности вообще суть в свою очередь одно и то же. Значит, всякая реальность действенна, и все действенное есть реальность. Деятельность есть положи¬тельная, абсолютная реальность (в противоположность только относительной реальности).

HE-Я ОБЛАДАЕТ РЕАЛЬНОСТЬЮ, ЛИШЬ ПОСКОЛЬКУ Я НАХОДИТСЯ В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА

… He-Я, как таковое, лишено какой бы то ни было реальности; но оно имеет реальность, поскольку Я стра¬дает — в силу закона взаимоопределения. Это положение: не-Я обладает для Я реальностью (насколько по крайней мере мы это сейчас усматриваем) лишь постольку, по¬скольку Я находится в состоянии аффекта, помимо же

206

этого условия аффекта Я не-Я не имеет никакой реаль¬ности, — это положенно чрезвычайно важно по своим по¬следствиям (1,стр. 111—112).

ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ ИДЕАЛИСТИЧЕСКИХ ПОЛОЖЕНИЙ КАНТА

Кант доказывает идеальность объектов, отправляясь от пред¬полагаемой идеальности времени и пространства; мы же, наоборот, будем доказывать идеальность времени и пространства из дока¬занной идеальности объектов. Он нуждается в идеальных объек¬тах для того, чтобы заполнить время и пространство; мы же нуждаемся во времени и пространстве для того, чтобы поместить идеальные объекты. Поэтому наш идеализм, который, однако, от¬нюдь не догматичен, а критичен, идет несколько дальше его идеализма. Здесь не место ни показывать, что Кант прекрасно знал также и то, чего он не говорил (что можно, впрочем, пока¬зать с полнейшей очевидностью), ни указывать те основания, почему он и не мог и не хотел сказать всего, что знал. Установ¬ленные здесь и еще подлежащие установлению в дальнейшем принципы, очевидно, лежат в основе его принципов, как в том может убедиться каждый, кто пожелает освоиться с духом его философии (которая ведь должна была иметь дух). Что он в своих критиках хочет установить не науку, а только пропедев¬тику к ней, об этом он сам неоднократно говорил. Поэтому трудно понять, почему его поклонники не хотят ему поверить только в этом (1, стр. 163, сноска).

ПОЛАГАНИЕ ГРАНИЦЫ МЕЖДУ

ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЯМИ ОБУСЛОВЛИВАЕТСЯ

«ТОЛЧКОМ»

Противоположности сами по себе являются совер-шенно противоположными; они не имеют друг с другом ничего общего; когда полагается одна из них, другая мо¬жет и не быть полагаема: встречаются же они друг с дру¬гом лишь постольку, поскольку между ними полагается граница, которая не полагается ни положением одной из них, ни положением другой; она должна быть положена отдельно от них. — Но в то же время граница эта есть не что иное, как нечто им обеим общее; следовательно, полагать их границу — значит объединять их, причем, од¬нако, такое их объединение тоже является возможным не иначе как через посредство положения их границы. Они встречаются единственно лишь при условии некоторого объединения, для чего-либо объединяющего и благодаря ему.

207

Объединение или, как мы можем теперь сказать точ-нее, полагание некоторой границы обусловливается неко¬торого рода встречей или же, так как действенное в ограничении, согласно вышесказанному, само, а именно только как действенное, должно быть одним из встречаю¬щихся, полагание границы обусловливается толчком, дей¬ствующим на деятельность этого действенного. Это воз¬можно лишь при том условии, если деятельность дейст¬венного, сама по себе и будучи предоставлена себе самой, уходит в безграничность, неопределенность и неопредели¬мость, т. е. в бесконечность. Если бы она не уходила в бесконечность, то из ограничения действенного совсем бы не следовало, что на деятельность его произошел толчок; ибо это могло бы быть ограничение, полагаемое только од¬ним его понятием, как то и должно было бы признать по отношению к такой системе, в которой устанавливалось бы лишь одно конечное Я (1, стр. 188—189).

БЕСКОНЕЧНОСТЬ Я —УСЛОВИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ

1. Не прибегая к бесконечности Я — к некоторой абсо¬лютной, устремляющейся в бесконечное и безграничное творческой способности его, нельзя объяснить даже воз¬можности представления. Эта абсолютная творческая спо¬собность синтетически выведена и доказана теперь из по¬стулата, что некоторое представление должно быть; озна¬ченный постулат содержится в положении: Я полагает себя как определяемое через не-Я. Но можно уже предви¬деть, что в практической части нашей науки упомянутая способность будет сведена к какой-то еще высшей.

2. Все трудности, становившиеся нам поперек дороги, получили удовлетворительное разрешение. Задача состоя¬ла в том, чтобы объединить между собой противополож¬ности — Я и не-Я. Они прекрасно могут быть объединены силой воображения, объединяющей противоречащее. …

БЕЗ ОБЪЕКТА НЕТ СУБЪЕКТА, НО И БЕЗ СУБЪЕКТА НЕТ ОБЪЕКТА

3. Поставленное во главе всего теоретического науко-учения положение Я полагает себя как определенное че¬рез не-Я является совершенно исчерпанным, а все проти-

208

воречия, в нем заключавшиеся, сняты. Я не в состоянии полагать себя иначе как так, что при этом оно будет опре¬деляться через не-Я (без объекта нет субъекта). Постоль¬ку оно полагает себя как определенное. Вместе с тем оно полагает себя так же и как определяющее, так как ограни¬чивающее начало в не-Я есть его собственный продукт (без субъекта нет объекта). — Требуемое взаимодействие не только оказывается возможным, но без такого взаимо¬действия то, что требуется в установленном постулате, оказывается даже совсем немыслимым. То, что прежде имело только проблематическое значение, теперь получило аподиктическую достоверность. — Вместе с тем этим до¬казано, что теоретическая часть наукоучения совершенно закончена; ибо законченной является каждая наука, осно¬воположение которой исчерпано; основоположение же бы¬вает исчерпано, когда исследование, пройдя свой путь, возвращается к нему (1, стр. 193—194).

ВЕСЬ МЕХАНИЗМ ДУХА ВЫТЕКАЕТ ИЗ АБСОЛЮТНОГО ПРОТИВОПОЛОЖЕНИЯ

… Без абсолютных противоположностей объяснение совершающегося в нашем духе было бы вообще невоз¬можно, ибо та способность, которая обусловливает собой все это совершающееся — продуктивное воображение, была бы невозможна без этих абсолютных противополож¬ностей, несовместимостей, совершенно несоизмеримых по-стигательной способности Я. А это ведь служит в то же самое время явным доказательством того, что наша