всех других сил природы, с которыми она связана; но так как природа есть связное целое, то каждая сила связана со всеми дру¬гими. Все это непреодолимо определяет силу. Раз сила по своей внутренней сущности такова, как она есть, и раз она проявляется при известных условиях, то ее проявле¬ние необходимо таково, как оно происходит, и совершен¬но невозможно, чтобы оно чем-нибудь, хотя бы самым малым, отличалось от того, каким оно является. В каж-дый момент своего существования природа есть связное целое; каждая отдельная часть ее должна быть в каждый момент такой, какая она есть; ибо все прочие таковы, ка¬ковы они суть;.и невозможно сдвинуть с места песчинку, не произведя этим невидимых, быть может, для нашего глаза изменений во всех частях неизмеримого целого. Но каждый момент этого существования определен всеми протекшими моментами и определяет все. будущие момен¬ты; и невозможно мыслить теперешнее положение пес¬чинки иначе чем оно есть, не признав себя вынужденным иначе мыслить все прошедшее в бесконечном восходящем ряде и все будущее в бесконечном нисходящем ряде (3, стр. 12-13).

КАЖДЫЙ ИНДИВИД ДЕТЕРМИНИРОВАН НЕОБХОДИМЫМ ОБРАЗОМ

Я таков, каков я есть, потому что в связи целого при-роды возможен был только такой индивидуум, и никакой Другой; и дух, для которого совершенно ясна была бы

231

внутренняя сущность природы, мог бы из познания от-дельного человека определенно вывести, какие люди существовали когда-либо или будут когда-нибудь сущест¬вовать, в одной личности познал бы все действительные личности. Такая связь между мной и мировым целым определяет все, чем я был, что я теперь и чем я буду, ? тот же дух мог бы из каждого возможного момента моего существования безошибочно вывести, чем я был до этого момента и чем я буду после него. Чем бы я ни был теперь или когда-нибудь в будущем, это мое состояние, безуслов-но, необходимо и не может быть другим (3, стр. 16—17).

КАЖДОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ УКАЗЫВАЕТ НА ВСЕ ЕЕ БУДУЩИЕ МЫСЛИ

Покажи природе одно какое-нибудь, хотя бы незначи¬тельное по-видимому, определение известной личности, например движение какого-нибудь мускула или сгиб во¬лоска, и, если бы она имела сознание и могла отвечать, она показала бы тебе все мысли, какие будет иметь эта личность за все время своего сознания. …

ДЕТЕРМИНИЗМ ПОВЕДЕНИЯ НЕ ИСКЛЮЧАЕТ НРАВСТВЕННОЙ ОЦЕНКИ ПОСТУПКОВ

Покажи природе еще раз движение мускула или сгиб волоска у определенного индивидуума, и, если бы она могла мыслить в своем целом и отвечать тебе, она вывела бы тебе отсюда все добрые и дурные поступки жизни индивидуума от начала до конца. Однако добродетель не перестает быть от этого добродетелью, a порок пороком. Добродетельный есть благородный характер, а пороч¬ный — неблагородный и презренный характер, но оба необходимо произведены связью Вселенной. …

НЕОБХОДИМО ПОДЧИНЯТЬ ЖЕЛАНИЯ ДЕТЕРМИНИРОВАННОСТИ

БЫТИЯ

Я подчинен неумолимой силе строгой необходимости; если она определяет меня к тому, чтобы быть глупым и порочным, я, без сомнения, стану глупым и порочным; если она определяет меня к тому, чтобы быть мудрым и добрым, я, несомненно, стану мудрым и добрым. В этом нет вины или заслуги ни с ее стороны, ни с моей. Она подчинена своим собственным законам, я же — ее зако-

232

нам; раз я это понял, раз мое бытие уже вполне подчи-нено ей, я достигну наибольшего спокойствия, если под¬чиню ей также и свои желания (3, стр, 20—23).

(СВОБОДА МЫСЛИМА В РАЗУМНЫХ СУЩЕСТВАХ, И ТОЛЬКО В НИХ

Свобода … мыслима только в разумных существах, но в них она, несомненно, мыслима. И при этом предпо¬ложении человек и природа вполне понятны. Мое тело и моя способность действовать в чувственном мире есть так же, как в предыдущей системе, проявление ограниченных сил природы, и мои естественные склонности суть отно¬шения этого проявления к моему сознанию. Познание того, что существует без моего содействия, возникает при этом предположении свободы именно так, как в прежней системе; и до этого пункта обе системы сходятся. Но согласно первой — и здесь начинается противоречие обоих построений — способность моей чувственной деятельности остается под господством природы и приводится в движе¬ние всегда той же силой, которая ее произвела, а мысль во всем этом играет лишь роль зрителя; согласно второй системе, эта способность, раз данная,.подпадает под гос¬подство возвышенной над всей природой и совершенно освобожденной от ее законов силы — силы понятий цели и силы воли. Мысль здесь уже не только зритель, но и источник действия. Там, в первой системе, мою нереши¬мость прекращают внешние, невидимые для меня силы, ограничивающие мою деятельность и ее непосредственное сознание — мою волю и дающие им лишь один выход — подобно тому как ограничена сама по себе неопределен¬ная деятельность растения; здесь же, во второй системе, я сам, независимый и свободный от влияния всех внеш-них сил, прекращаю свою нерешимость и определяю себя свободно произведенным во мне познанием лучшего.

{НИ ФАТАЛИЗМ, НИ СИСТЕМА СВОБОДЫ НЕ МОГУТ ВЫТЬ ДОКАЗАНЫ ОСНОВАНИЯМИ!

Каким из обоих мнений должен я проникнуться? Сво¬боден ли я и самостоятелен, или же сам по себе я — ни¬что и лишь явление чуждой силы? Ни одно из этих утвер¬ждений, как мие стало сейчас ясно, не обосновано в до¬статочной степени. За первое говорит только одна его мыслимость; для обоснования последнего я распространяю положение, само по себе и в своей области совершенно

233

верное, далее, чем позволяет его основание. Если ра-зум только проявление природы, то я совершенно прав, распространяя первое положение и на разум; но вопрос именно в том, есть ли он только проявление природы; и на этот вопрос должно отвечать путем вывода из дру-гих положений, а не предполагая уже в начале исследо-вания односторонний ответ и выводя затем из него лишь то, что мы сами в него вложили. Словом, невоз-можно доказать основаниями ни одно из обоих мнений (3, стр. 26-27).

ВНЕШНЕЕ СОЗЕРЦАНИЕ НЕ СОЗЕРЦАНИЕ ВЕЩИ, НО САМА ВЕЩЬ .

Нет внешних чувств, ибо нет внешних восприятий. Есть только внешнее созерцание; это внешнее созерца-ние, это знание, являющееся вне субъективного знания и предносящееся ему, есть не созерцание вещи, но сама вещь, и другой вещи нет. Благодаря этому внешнему со¬зерцанию являются для нас внешними само восприятие и чувства (3, стр. 56).

ВСЕ ПОПЫТКИ МЫСЛИТЬ «ВЕЩЬ В СЕБЕ» — ОТ ИГНОРИРОВАНИЯ НАШЕГО МЫШЛЕНИЯ

Все попытки мыслить связь в себе, вещь в себе, кото¬рая была бы связана с Я в себе, являются лишь вследст¬вие игнорирования нашего мышления, вследствие стран¬ного забвения того, что мы не можем иметь мыслей, не мысля их. Эта вещь в себе есть мысль, которая должна быть мыслью в настоящем значении этого слова, но кото¬рой в то же время не должен мыслить никто.

В ПОЗНАНИИ ВЕЩЕЙ МЫ ПОЗНАЕМ ТОЛЬКО САМИХ СЕБЯ

… В том, что мы называем познанием и рассмотре-нием вещей, мы познаем и рассматриваем всегда только самих себя; во всем нашем сознании мы не знаем ничего, кроме нас самих и наших собственных определений (3, стр. 64).

ДУХОВНОЕ Я И ТЕЛО — ОДНО И ТО ЖЕ, РАССМАТРИВАЕМОЕ С ДВУХ СТОРОН

… Я духовное, чистый разум и я — это тело в телес¬ном мире совершенно одно и то же, только рассматривае¬мое с двух сторон и воспринимаемое двумя различными способностями: первое — чистым мышлением, второе — внешним созерцанием (3, стр. 66).

234

(СУЩЕСТВУЮТ ТОЛЬКО ОБРАЗЫ; МЫШЛЕНИЕ — ИСТОРИЙ« БЫТИЯ)

Нет вообще ничего пребывающего ни вне меня, ни во мне; существует лишь непрестанная смена. Я ни в чем не знаю бытия, не знаю и своего собственного бытия; Нет бытия. — Я сам вообще не знаю и не существую. Сущест¬вуют образы: это единственное, что существует. Они зна¬ют о себе как образы: образы, которые проносятся мимо, хотя нет ничего, перед чем они проносились бы; образы, связанные образами образов; образы, в которых ничто не отражается и которые не имеют ни цели, ни значения. Я сам — один из этих образов; впрочем, я даже не это, а только смутный образ образов. — Всякая реальность пре-вращается в странную грезу без жизни, о которой гре-зится, и без духа, которому грезится, — в грезу, связан-ную грезой о самой себе. Эта греза есть созерцание; мыш¬ление — источник всякого бытия и всякой реальности, ка¬кую я воображаю, источник моего бытия, моей силы, моих целей есть греза об этой грезе (3, стр. 69).

МЫ СУЩЕСТВУЕМ НЕ ДЛЯ САМОСОЗЕРЦАНИЯ, А ДЛЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ)

Не для праздного самосозерцания и размышления над самим собой и не для самоуслаждения своими благоче¬стивыми чувствами, нет — для деятельности существуешь ты; твое действование, и только оно одно, определяет твою ценность. …

РЕАЛЬНАЯ СИЛА ДЕЙСТВИЯ НЕ ИЗМЫШЛЯЕТСЯ: Я ПРИПИСЫВАЮ ЕЕ СЕВЕ БЛАГОДАРЯ РЕАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПОНЯТИЯ

Вот, по-видимому, та точка, на которую опирается со¬знание всякой реальности; это реальная деятельность моего понятия и реальная сила действия, которую я вы-нужден приписывать себе благодаря первой. Как ни ре-шается вопрос о реальности чувственного мира вне меня, я имею реальность и постигаю ее; она во мне и присуща мне самому.

Я мыслю эту свою реальную силу действия, но я не измышляю ее (3, стр. 72—73).

235

2. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ СОВРЕМЕННОЙ ЭПОХИ

ПОИСТИНЕ СУЩЕСТВУЕТ ТОЛЬКО РОД, В ЖЕРТВУ ИДЕИ КОТОРОГО ДОЛЖНА БЫТЬ ПРИНЕСЕНА ЛИЧНОСТЬ

… Личность должна быть приносима в жертву идее; та жизнь, которая осуществляет это, есть единственно истинная и справедливая жизнь, и, следовательно, с точки зрения истины и подлинной действительности индиви¬дуум вовсе не существует, ибо не должен иметь никакого значения и должен погибнуть, и, напротив, существует единственно род, ибо последний должен быть рассматри¬ваем как единственно существующий (4, стр. 33).

… Личная жизнь должна быть посвящаема идее, лич¬ное существование само по себе и по истине есть ничто, ибо от него должно отречься, напротив, жизнь только в идее, ибо только такую жизнь должно утверждать и осу¬ществлять (4, стр. 43).

САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ СВОЙСТВЕННА НЕ МЕРТВОМУ БЫТИЮ, А ТОЛЬКО ЖИВОЙ МЫСЛИ, ИДЕЕ

… Идея есть самостоятельная, живая в себе и ожив¬ляющая материю мысль.

Прежде всего это самостоятельная мысль. — Именно в том и состоит … вообще всякое неправильное воззрение, что самостоятельность, основанность на себе