области чувственного созерцания, есть нечто многообразное и единичное. Но познание есть мышление, постигающее в понятиях; его начало поэтому также имеет место только в стихии мышления; оно есть нечто простое и всеобщее. — Об этой форме была речь выше при рассмотрении дефиниции. При начале конечного познания всеобщность тоже признается существенным определением, но она берется лишь как определение мыш¬ления и понятия в противоположность бытию. На самом же деле эта первая всеобщность есть непосредственная всеобщность и поэтому в такой же мере обладает также и значением бытия; ибо бытие именно и есть это абстракт¬ное соотношение с собой самим. Бытие не нуждается ни в каком другом выведении вроде того, что оно будто бы входит в абстрактную дефиницию лишь потому, что оно было заимствовано из чувственного созерцания или из какого-нибудь другого источника, и входит лишь постоль¬ку, поскольку его показывают. Это показывание и выведе¬ние касается такого опосредствования, которое представ¬ляет собой нечто большее, чем голое начало, и оно есть та¬кое опосредствование, которое не принадлежит области мыслительного постижения в понятиях, а есть лишь воз¬вышение представления, эмпирического и рассуждающего сознания на точку зрения мышления. Согласно обычному противоположению мысли или понятия и бытия, кажется
300
важной истиной, что мысли, взятой самой по себе, еще не присуще бытие и что последнее имеет некоторое собствен¬ное, от самой мысли независимое основание. Но простое оп¬ределение бытия так скудно само по себе, что уже в силу этого с ним нечего слишком много носиться. Всеобщее само есть непосредственно эта непосредственность, так как оно как абстрактное всеобщее само тоже есть лишь абстрактное соотношение с собой, которое и есть бытие. На самом же деле требование выявить бытие имеет дальнейший внут¬ренний смысл, заключающий в себе не просто это абстрактное определение; здесь имеется в виду требование реализации вообще понятия, которая в самом начале еще не дана, а, наоборот, представляет собой последнюю цель и дело всего дальнейшего развития познания. Далее, так как путем показывания во внутреннем или внешнем вос¬приятии содержание начала должно получить свое оправ¬дание и быть удостоверено как нечто истинное или правильное, то этим имеется в виду уже не форма всеобщ¬ности, как таковая, а ее определенность, о которой необ¬ходимо сейчас кое-что сказать. На первый взгляд кажется, что удостоверение того определенного содержания, кото-рым здесь начинают, лежит позади этого начала; на самом же деле это удостоверение должно рассматриваться как движение вперед, если только оно принадлежит к пости¬гающему в понятиях познанию.
Начало, стало быть, имеет для матода только ту опре¬деленность, что оно есть нечто простое и всеобщее; это как раз та самая определенность, вследствие которой оно недостаточно. Всеобщность есть чистое, простое понятие, и метод как сознание этого понятия знает, что всеобщ¬ность есть лишь момент и что понятие еще не определено в ней в себе и. для’ себя. Однако если бы это сознание желало развивать начало дальше только ради самого ме¬тода, то последний был бы чем-то формальным, положен-ным во внешней рефлексии. Но так как метод есть объек¬тивная, имманентная форма, то непосредственность начала должна быть недостаточной в самой себе и наделенной влечением вести себя дальше. Но всеобщее имеет в абсо¬лютном методе значимость не просто лишь абстрактно-все-общего, а объективно-всеобщего, т. е. того, что в себе есть конкретная тотальность, но тотальность, которая еще не положена, еще не есть для себя. Даже абстрактно-всеоб¬щее, как таковое, рассматриваемое в понятии, т. е.
301
Согласно своей истине, есть не только Простое, а как абст-рактное оно уже положено как обремененное некоторым отрицанием. Поэтому-то и нет, будь это в действитель¬ности или в мысли, такого простого и такого абстрактного, как это обычно представляют себе. Такое простое есть лишь некоторое мнение, имеющее свое основание только в не-сознавании того, что на самом деле имеется налицо. — Выше мы определили начало как нечто непосредственное; непосредственность всеобщего есть то же самое, что здесь обозначено как в-себе-бытие без для-себя-бытия. — Можно поэтому сказать, что. всякое начало должно быть сделано с абсолютного, равно как и все дальнейшее движение впе¬ред есть лишь его изображение, поскольку в-себе-сущее есть понятие. Но именно потому, что оно пока что есть только ? себе, оно в такой же мере и не есть ни абсо-лютноа, ни положенное понятие, ни идея; ибо последнее именно и означает, что в-себе-бытие есть лишь абстракт¬ный, односторонний момент. Поэтому движение вперед не есть что-то вроде излишества; оно было бы таковым, если бы начало уже было в действительности абсолютным; дви¬жение вперед состоит, наоборот, в том, что всеобщее опре¬деляет само себя и есть всеобщее для себя, т. е. есть вме¬сте с тем также и единичное, и субъект. Лишь в своем завершении оно есть абсолютное.
Можно напомнить о том, что начало, которое в себе есть конкретная тотальность, может как таковое быть так¬же свободным, и его непосредственность может обладать определением некоторого внешнего существования; заро¬дыш живого существа и субъективная цель вообще суть, как мы видели выше, такие начала; оба поэтому сами суть влечения. Напротив, не-духовное и неживое есть конкрет¬ное понятие лишь как реальная возможность; причина есть наивысшая ступень, в которой конкретное понятие как начало в сфере необходимости обладает некоторым непо¬средственным существованием; но она еще не есть субъект, который как таковой сохраняет себя также и в своей дей¬ствительной реализации. Солнце, например, и вообще все неживое суть определенные существования, в которых ре¬альная возможность остается некоторой внутренней тоталь¬ностью, так что моменты этой тотальности не положены в них в субъективной форме, и, поскольку они реали¬зуются, они получают существование через другие телес¬ные индивидуумы.
302
2. Конкретная тотальность, образующая начало, имеет как таковая в самой себе начало поступательного движе¬ния и развития. Она как конкретное различена внутри се¬бя; однако вследствие ее первой непосредственности пер¬вые различенные суть прежде всего разные. Но непосред¬ственное как соотносящаяся с собой всеобщность, как субъ¬ект есть также и единство этих разных. — Эта рефлексия есть первая ступень дальнейшего движения, есть выступ¬ление различия, суждение (перводеление), процесс опре¬деления вообще. Существенно то, что абсолютный метод находит и познает определение всеобщего в самом всеоб¬щем. Рассудочное конечное познание поступает при этом следующим образом: те черты конкретного, которые были отброшены им при абстрагирующем порождении указанно¬го всеобщего, оно теперь столь же внешним образом снова вбирает в себя. Абсолютный Hie метод, напротив, ведет себя не как внешняя рефлексия, а берет определенное из самого своего предмета, так как сам этот метод есть имма¬нентный принцип и душа предмета. — В этом и со¬стояло то требование, которое Платон предъявлял к позна¬нию: рассматривать вещи сами по себе, отчасти в их все¬общности, отчасти же, имея в виду исключительно только их и осознавая то, что в них имманентно, а не откло¬няться от них, хватаясь за побочные обстоятельства, при¬меры и сравнения. — Постольку метод абсолютного по¬знания аналитичен. То обстоятельство, что он находит дальнейшее определение своего начального всеобщего все¬цело только в последнем, есть абсолютная объективность понятия, достоверность которой он есть. — Но этот метод также и синтетичен, так как его предмет, определенный непосредственно как простое всеобщее, в силу той опреде¬ленности, которой он обладает в самой своей непосредст¬венности и всеобщности, являет себя как некоторое другое. Это соотнесение некоторого разного, которое (соотнесение) предмет, таким образом, есть внутри себя, уже, однако, не есть то, что разумеют под синтезом, когда говорят о конеч¬ном познании; уже вообще в силу того его (предмета) в такой же мере и аналитического определения, что это соотнесение есть соотнесение в понятии, оно совершенно отличается от указанного синтеза (1, VI, стр. 300—304).
4. Только здесь содержание познания как таковое впервые вступает в круг рассмотрения, так как теперь оно как выведенное принадлежит методу. Благодаря
303
этому моменту сам метод расширяется в систему (1, VI, стр.313).
В сопоставлении с конечным, с кругом сущих опреде-ленностей, реальностей, бесконечное есть неопределенное пустое, потустороннее конечного, имеющего свое в-себе-бытие не в своем наличном бытии, которое есть определен-ное бытие.
Бесконечное, сопоставленное таким образом с конеч¬ным, положенное в качественном соотношении иных друг с другом, должно быть названо дурным бесконечным, бес¬конечным рассудка, который считает его высшей, абсолют¬ной истиной (2, I, стр. 203—204).
… Бесконечный прогресс принадлежит вообще обла¬сти, чуждой понятию рефлексии; абсолютный метод, име¬ющий понятие своей душой и своим содержанием, не мо¬жет привести к такому прогрессу (1, VI, стр. 314).
… Каждый шаг вперед в поступательном движении, каждое дальнейшее определение, удаляясь от неопреде¬ленного начала, представляет собой также и возвратное приближение к последнему и что, стало быть, то, что на первый взгляд может казаться разным, — идущее назад обоснование начала и идущее вперед дальнейшее его опре¬деление — совпадает воедино и есть одно и то же. Но ме¬тод, образующий, таким образом, некоторый круг, не мо¬жет в своем временном развитии предвосхитить, что на¬чало уже как таковое есть нечто выведенное; для начала в его непосредственности достаточно того, что оно есть простая всеобщность (1, VI, стр. 316).
В силу указанной природы метода наука являет себя как некоторый завитый в себя круг, в начало которого (в простое основание) опосредствование вплетает обратно его конец; при этом круг этот есть круг кругов4 (1, VI, стр. 318).
КАТЕГОРИИ И ЗАКОНЫ ДИАЛЕКТИКИ
Каждая сфера логической идеи оказывается некоей целостностью определений и неким изображением абсо¬люта. Таковым оказывается также и бытие, которое за¬ключает внутри себя три ступени: качество, количество и меру. Качество есть в первую очередь тожественная с бы¬тием определенность, так что нечто перестает быть тем,
304
что оно есть, когда оно теряет свое качество. Количество есть, напротив, внешняя бытию, безразличная для него определенность. Так, например, дом остается тем, что он есть, будет ли он больше или меньше, и красное остается красным, будет ли оно светлее или темнее. Третья ступень бытия, мера, есть единство первых двух, качественное ко¬личество. Все вещи имеют свою меру, т. е. количестве’нно определены, и для них безразлично, будут ли они более или менее велики; но вместе с тем эта безразличность имеет также свой предел, при переходе которого при даль¬нейшем увеличении или уменьшении вещи перестают быть тем, чем они были. Мера служит отправным пунктом пере¬хода ко второй главной сфере идеи — к сущности.
Названные здесь три формы бытия именно потому, что они первые, суть вместе с тем и самые бедные, т. е. самые абстрактные. Непосредственное чувственное сознание, по¬скольку оно также и мыслит, ограничивается преимущест¬венно абстрактными определениями качества и количества. Это чувственное сознание рассматривается обыкновенно как наиболее конкретное и, значит, вместе с тем и наибо¬лее богатое: оно, однако, таково лишь по материалу; в от¬ношении же содержащейся в нем мысли
