Сюда относятся частные цели, так как инди-видуумы преследуют свои частные цели, выполняют и осуществляют свои намерения. Эта точка зрения является и точкой зрения счастья или несчастья. Счастлив тот, кто устроил свое существование так, что оно соответству¬ет особенностям его характера, его желаниям и его про¬изволу, и, таким образом, сам наслаждается своим су¬ществованием. Всемирная история не есть арена счастья. Периоды счастья являются ъ ней пустыми листами, по¬тому что они являются периодами гармонии, отсутствия противоположности. Рефлексия в себе, эта свобода яв-ляется вообще абстрактно-формальным моментом деятель-ности абсолютной идеи. Деятельность есть средний тер¬мин заключения, одним из крайних терминов которого является общее, идея, пребывающая в глубине духа, а другим — внешность вообще, предметная материя. Дея¬тельность есть средний термин, благодаря которому со¬вершается переход общего и внутреннего к объектив¬ности.

Я попытаюсь пояснить и сделать более наглядным сказанное выше некоторыми примерами.

Постройка дома прежде всего является внутренней целью и намерением. Этой внутренней цели противопо¬лагаются как средства отдельные стихии, как материал — железо, дерево, камни. Стихиями пользуются для того, чтобы обработать этот материал: огнем для того, чтобы расплавить железо, воздухом для того, чтобы раздувать огонь, водой для того, чтобы приводить в движение ко-

358

леса, распиливать дерево и т. д. В результате этого в по¬строенный дом не могут проникать холодный воздух, потоки дождя, и, поскольку он огнеупорен, он не подвер¬жен гибельному действию огня. Камни и бревна подвер¬гаются действию силы тяжести, давят вниз, и посред¬ством их возводятся высокие стены. Таким образом, сти¬хиями пользуются сообразно с их природой, и благодаря их совместному действию образуется продукт, которым они ограничиваются. Подобным же образом удовлетворя¬ются страсти: они разыгрываются и осуществляют свои цели сообразно своему естественному определению и со¬здают человеческое общество, в котором они дают праву и порядку власть над собой. Далее, из вышеуказанного соотношения вытекает, что во всемирной истории благо¬даря действиям людей вообще получаются еще и не¬сколько иные результаты, чем те, к которым они стре¬мятся и которых они достигают, чем те результаты, о которых они непосредственно знают и которых они же¬лают; они добиваются удовлетворения своих интересов, но благодаря этому осуществляется еще и нечто дальней¬шее, нечто такое, что скрыто содержится в них, но не сознавалось ими и не входило в их намерения. Как на подходящий пример можно указать на действия человека, который из мести, может быть справедливой, т. е. за несправедливо нанесенную ему обиду, поджигает дом другого человека. Уже при этом обнаруживается связь непосредственного действия с дальнейшими обстоятель¬ствами, которые, однако, сами являются внешними и не входят в состав вышеупомянутого действия, поскольку оно берется само по себе в его непосредственности. Это действие, как таковое, состоит, может быть, в поднесении огонька к небольшой части бревна. То, что еще не было сделано благодаря этому, делается далее само собой: заго¬ревшаяся часть бревна сообщается с его другими частями, бревно — со всеми балками дома, а этот дом — с дру-гими домами, и возникает большой пожар, уничтожаю-щий имущество не только тех лиц, против которых была направлена месть, но и многих других людей, причем пожар может даже стоить жизни многим людям. Это не заключалось в общем действии и не входило в намерения того, кто начал его. Но кроме того, действие содержит в себе еще дальнейшее общее определение: соответственно цели действующего лица действие являлось лишь

359

местью, направленной против одного индивидуума и вы¬разившейся в уничтожении его собственности; но, кроме того, оно оказывается еще и преступлением, и в нем со¬держится наказание за него. Виновник, может быть, не сознавал и еще менее того желал этого, но таково его действие в себе, общий субстанциальный элемент этого действия, который создается им самим. В этом примере следует обратить внимание именно только на то, что в непосредственном действии может заключаться нечто, выходящее за пределы того, что содержалось в воле и в сознании виновника. Однако, кроме того, этот пример свидетельствует еще и о том, что субстанция действия, а следовательно и самое действие вообще, обращается против того, кто совершил его; оно становится по отно¬шению к нему обратным ударом, который сокрушает его. Это соединение обеих крайностей, осуществление общей идеи в непосредственной действительности и возведение частности в общую истину совершается прежде всего при предположении различия обеих сторон и их равнодушия друг к другу. У действующих лиц имеются конечные цели, частные интересы в их деятельности, но эти лица являются знающими, мыслящими. Содержание их целей проникнуто общими существенными определениями права, добра, обязанности и т. д. Ведь простое желание, дикость и грубость хотения лежат вне арены и сферы всемирной истории. Эти общие определения, которые в то же время являются масштабом для целей и действий, имеют определенное содержание. Ведь такой пустоте, как добро ради добра, вообще нет места в живой деятель¬ности. Если хотят действовать, следует не только желать добра, но и знать, является ли то или иное добром. А то, какое содержание хорошо или нехорошо, -правомерно или неправомерно, определяется для обыкновенных случаев частной жизни в законах и нравах государства. Знать это не очень трудно. У каждого индивидуума есть опреде-ленное положение; он знает, в чем вообще состоит пра-вильный, честный образ действий. Если для обыкновен-ных частных отношений признают столь затруднительным выбрать, что правомерно и хорошо, и если считают пре¬восходной моралью именно то, что в этом находят зна¬чительное затруднение и мучаются сомнениями, то это скорее следует приписать злой воле, которая ищет лазеек для уклонения от своих обязанностей, знать которые ведь

360

вовсе нетрудно, или по крайней мере эти сомнения сле-дует считать праздным времяпрепровождением рефлекти¬рующего ума, воля которого настолько мелка, что она не требует от него большого труда, и который, следовательно, много возится с самим собой и предается моральному самодовольству.

Великие исторические отношения имеют другой ха-рактер. Именно здесь возникают великие столкновения между существующими, признанными обязанностями, законами и правами и между возможностями, которые противоположны этой системе, нарушают ее и даже раз¬рушают ее основу и действительность, а в то же время имеют такое содержание, которое также может казаться хорошим, в общем полезным, существенным и необходи¬мым. Теперь эти возможности становятся историческими; они заключают в себе некоторое всеобщее иного рода, чем то всеобщее, которое составляет основу в существо¬вании народа или государства. Это всеобщее является моментом творческой идеи, моментом стремящейся к себо самой и вызывающей движение истины. Историческими людьми, всемирно-историческими личностями являются те, в целях которых содержится такое всеобщее.

К числу таких людей принадлежит Цезарь …. То, что ему … принесло осуществление его прежде всего отрицательной цели, а именно единоличная, власть над Римом, оказалось вместе с тем само по себе необходи-мым определением в римской и всемирной истории, оно явилось, таким образом, не только его личным достиже¬нием, но инстинктом, который осуществил то, что в себе и для себя было своевременно. Таковы великие люди в истории, личные частные цели которых содержат в себе тот субстанциальный элемент, который составляет волю мирового духа. Их следует называть героями, поскольку они черпали свои цели и свое призвание не просто’из спокойного, упорядоченного, освященного существующей системой хода вещей, а из источника, содержание кото-рого было скрыто и недоразвилось до наличного бытия, из внутреннего духа, который еще находится под землей и стучится во внешний мир, как в скорлупу, разбивая ее, так как этот дух является иным ядром, а не ядром, заключенным в этой оболочке. Поэтому кажется, что ге¬рои творят сами из себя и что их действия создали такое

361

состояние и такие отношения в мире, которые являются лишь их делом и их созданием.

Такие лица, преследуя свои цели, не сознавали идеи вообще, но они являлись практическими и политическими деятелями. Но в то же время они были и мыслящими людьми, понимавшими то, что нужно и что своевременно. Именно это является правдой их времени и их мира, так сказать, ближайшим родом, который уже находился вну¬три. Их дело было знать это всеобщее, необходимую бли¬жайшую ступень в развитии их мира, сделать ее своей целью и вложить в ее осуществление свою энергию. По¬этому всемирно-исторических людей, героев какой-нибудь эпохи, следует признать проницательными людьми; их действия, их речи — лучшее в данное время. Великие люди желали доставить удовлетворение себе, а не другим. Те благонамеренные планы и советы, которые им могли бы дать другие, явились бы скорее ограниченными и лож¬ными, потому что именно великие люди и являлись теми, которые всего лучше понимали суть дела и от которых затем все усваивали себе это их понимание и одобряли его или по крайней мере примирялись с ним. Ведь далее по¬двинувшийся в своем развитии дух является внутренней, но бессознательной душой всех индивидуумов, которая становится у них сознательной благодаря великим людям. Другие идут за этими духовными руководителями именно потому, что чувствуют непреодолимую силу их собствен¬ного внутреннего духа, который противостоит им. Далее, если мы бросим взгляд на судьбу этих всемирно-истори¬ческих личностей, призвание которых заключалось в том, чтобы быть доверенными лицами всемирного духа, ока¬зывается, что эта судьба не была счастлива. Они появля¬лись не для спокойного наслаждения, вся их жизнь явля¬лась тяжелым трудом, вся их натура выражалась в их страсти. Когда цель достигнута, они отпадают, как пустая оболочка зерна. Они рано умирают, как Александр, их убивают, как Цезаря, или их ссылают, как Наполеона на остров св. Елены. То злорадное утешение, что жизнь исторических людей нельзя назвать счастливой, что так называемое счастье возможно лишь в тастной жизни, ко¬торая может протекать при весьма различных внешних обстоятельствах, — это утешение могут находить в исто¬рии те, кто в этом нуждается. А нуждаются в этом за¬вистливые люди, которых раздражает великое, выдаю-

362

щееся, которое стремятся умалить его и выставить напо¬каз его слабые стороны. Таким образом, и в новейшее время много раз доказывалось, что государи вообще не бывают счастливы на троне, а поэтому доказывающие это мирятся с тем, что царствуют не они, а государи. Впро¬чем, свободный человек не бывает завистливым, а охотно признает великое и возвышенное и радуется, что оно есть.

Итак, этих исторических людей следует рассматри-вать по отношению к тем общим моментам, которые со¬ставляют интересы, а таким образом, и страсти индиви¬дуумов. Они являются великими людьми именно потому, что они хотели и осуществили великое, и притом не во¬ображаемое и мнимое, а справедливое и необходимое. Этот способ рассмотрения исключает и так называемое психологическое рассмотрение, которое, всего лучше служа зависти, старается выяснить внутренние мотивы всех поступков и придать им субъективный характер, так что выходит, как будто лица, совершавшие их, делали все под влиянием какой-нибудь мелкой или сильной