себе отсутствие предиката как свою подлинную сущность. Но именно поэтому Гегель и не дошел до бытия, как такового, до свободного, самостоятельного, самодовлеющего бытия. Гегель мыслил объекты лишь как предикаты самомыслящей мысли. Установленное про¬тиворечие между существующей и воображаемой религией в фи¬лософии религии Гегеля возникло лишь потому, что здесь, как и повсюду, мысль превращается в субъект, предмет же, религия — в простой предикат мысли. …
Кто не отказывается от философии Гегеля, тот не отказы¬вается и от теологии. Учение Гегеля, что природа, реальность положена идеей, есть лишь рациональное выражение теологиче¬ского учения, что природа сотворена богом, что материальное существо создано нематериальным, то есть абстрактным, суще-ством. …
Философия Гегеля есть последнее убежище, последняя ра-циональная опора теологии (I, стр. 127—128).
Все спекулятивные рассуждения о праве, о воле, о свободе, о личности помимо человека, вне его или даже поверх него — все это рассуждения без единства, без необходимости, без суб-станции, без основания, без реальности. Человек есть бытие сво-боды, бытие личности, бытие права. Только в человеке коренится ? Фихте, монада Лейбница, коренится абсолют (I, стр. 132).
В настоящее время дело идет не о том еще, чтобы изъяснить человека, но о том, чтобы вытащить его из того болота, в которое он был погружен до сих пор. Плодами этой деликатной и труд¬ной работы и являются настоящие «Основные положения». Их задача состояла в том, чтобы из философии абсолюта, то есть из теологии, вывести необходимость философии человека, то есть антропологии, и в том, чтобы путем критики божественной философии обосновать критику человеческой (I, стр. 134—135).
Сущность спекулятивной философии заключается не в чем другом, как в рационализированной, реализованной, наличной сущности бога. Спекулятивная философия есть настоящая, после¬довательная, разумная теология (I, стр. 137).
Бог есть чистый дух, чистая сущность, чистая деятель¬ность — actus purus — без страстей, без определений извне, без чувственности, без материи. Спекулятивная философия и есть этот чистый дух, эта чистая деятельность, реализованная в виде акта мысли, ато и есть абсолютная сущность, как абсолютная мысль (I, стр. 144).
Абсолютный идеализм есть не что иное, как реализованный, божественный ум лёйбницевского теизма, систематически завер¬шенный чистый ум, освобождающий все вещи от их чувственной оболочки, превращающий их в чистые мысленные сущности,
463
в мысленные вещи; он не загрязнен ничем инородным, он занят лишь самим собой, как сущностью сущностей. ..,
… Единство мыслящего и мыслимого составляет тайну спе-кулятивного мышления.
Так, например, в «Логике» Гегеля предметы мысли не отли¬чаются от сущности мышления. Здесь мышление есть непрерыв¬ное единство с самим собой; предметы мышления представляют собой лишь мысленные определения, они растворяются в мыслях, в них нет ничего, что оставалось бы вне мышления. …
В теизме мир — произведение бога, возникшее во времени: мир существует несколько тысячелетий, а до того, как он произо¬шел, был бог; между тем в спекулятивной теологии мир или природа следуют за богом только по рангу, по значению: акци¬денция предполагает субстанцию, природа предполагает логику по понятию, но не в смысле чувственной наличности, следова¬тельно, не в смысле времени (I, стр. 146—147).
Идеализм есть просто рациональный или рационализирован¬ный теизм. Однако кантовский идеализм — это еще ограниченный идеализм, это идеализм на базе эмпиризма. ,.. Фихте — это теистический идеализм. Гегель — пантеистический идеализм. …
Завершением новейшей философии является философия Ге¬геля. Поэтому историческая необходимость и оправдание новой философии по преимуществу связаны с критикой Гегеля (I, стр. 160—162).
… Тайна диалектики Гегеля сводится к тому, что он в фи¬лософии отрицает теологию и снова посредством теологии отри¬цает философию. Начало и конец образует теология; в середине пребывает философия как отрицание первого положения; отри¬цанием же отрицания является теология. … Философия Гегеля — последняя грандиозная попытка восстановить утраченное, погиб¬шее христианство с помощью философии; попытка эта сводится к тому, что отрицание христианства, как вообще это делается в новое время, отождествляется с самим христианством. …
Божественная сущность есть не что иное, как человеческая сущность, освобожденная от границ природы, так же точно сущность абсолютного идеализма есть не что иное, как сущность субъективного идеализма, освобожденная от границ субъектив¬ности, а именно — разумных границ, то есть освобожденная от чувственности или предметности вообще. Поэтому философию Гегеля можно непосредственно вывести из идеализма Канта и Фихте. …
Философия Гегеля есть вывернутый наизнанку теологический идеализм, подобно тому как философия Спинозы есть теологиче¬ский материализм; она вынесла сущность Я за пределы Я, отме¬жевала от Я, превратила эту сущность в предмет в виде субстан¬ции, в виде бога, но этим она опять-таки выставила божествен¬ность Я, при этом косвенным, извращенным образом. Этого она добилась тем, что она превратила Я в атрибут или форму боже¬ственной субстанции, как это сделал Спиноза с материей; таким образом, человеческое сознание бога оказывается самосознанием бога. Это значит: сущность принадлежит богу, знание — человеку. Между тем божественная сущность для Гегеля фактически не что иное, как сущность мышления, или мышление, абстрагированное от Я, от мыслящего. Философия Гегеля превратила мышление,
464
иначе говоря субъективную сущность, но взятую без субъек¬та, в божественное, абсолютное существо; таким образом, она представляет себе мышление как сущность, отличную от субъекта.
• Итак, тайна «абсолютной» философии есть тайна теологии. Эта последняя превращает определения человека в определения бога, лишая их той определенности, в которой они суть то, что они есть; совершенно так же поступает и абсолютная философия (I, стр. 165—167),
Тождество мышления и бытия, центральный пункт филосо¬фии тождества, есть неизбежное следствие и реализация понятия бога как существа, смысл и сущность которого содержит бытие. Спекулятивная философия лишь обобщила то, что теология пре-вратила в исключительное свойство понятия бога; это свойство спекулятивная философия представила в виде свойства мышле¬ния, свойства понятия вообще. Поэтому тождество мышления и бытия есть лишь выражение божественности разума, выражение того, что мышление, или разум, представляет собою абсолютную сущность, средоточие всяческой истинности и реальности. С этой точки зрения нет ничего противоположного разуму, наоборот, скорее разум составляет все, подобно тому, как в строгой теоло¬гии бог есть все, то есть все существенное и воистину существую¬щее. Между тем бытие, не отличенное от мышления, бытие, составляющее лишь предикат, или определение разума, есть только мысленное абстрактное бытие, в действительности же совсем не бытие. Итак, тождество мышления и бытия выражает только тождество мышления с самим собой. Другими словами: абсолютное мышление не может отмежеваться от самого себя, оно из себя не может проникнуть к бытию. Бытие остается чем-то потусторонним. Нужно признать, что абсолютная философия сумела превратить потустороннее теологии в посюстороннее, но зато она из посюстороннего действительного мира сделала поту¬стороннее (I, стр. 169—170).
Философия Гегеля не освободилась от противоречия между мышлением и бытием. Бытие, с которого начинает феноменоло¬гия, стоит в прямом противоречии с действительным бытием не в меньшей степени, чем бытие, с которого начинается логика (I, стр. 174).
Новая философия усматривает конкретное не в абстракции, а в конкретном, берет действительное в его действительности, следовательно, признает в нем истину способом, соответствую¬щим сущности действительного, вместе с тем ,она возводит это действительное в принцип и предмет философии; благодаря этому новая философия действительно составляет истину фи¬лософии Гегеля и вообще всей новейшей философии в целом (I, стр. 180-181).
Учение, противоположное материализму, — спиритуализм …. Что дух, или душа, называемая также в отличие от души живот¬ных разумной душой, является не только отличной от тела, но и независимой сущностью, то есть такой, которая может существо¬вать и действовать и без тела, — это обстоятельство является необходимым следствием ее бестелесности и нематериальности, а потому и прямым утверждением спиритуализма, характеризую¬щим самую его сущность (I, стр. 518—519).
465
Спиритуализм — это учение о душе, предназначенное и рас¬считанное не для этой, теперешней жизни, но для жизни другой, будущей. Душа уже в теле мыслится бестелесной для того, чтобы она имела возможность после смерти существовать без тела. Бессмертие и бестелесность — это одно и то же (I, стр. 521).
Современный философский спиритуализм, называющий себя идеализмом, делает материализму следующий, уничтожающий, по его мнению, упрек: материализм-де есть догматизм, т. е. он исходит из чувственного (sinnlichen) мира, как из бесспорной (ausgemacht), объективной истины, считает ее миром в себе (an sich), т. е. существующим без нас, тогда как на самом деле мир есть лишь продукт духа’ … Материализм поэтому, согласно идеализму, имеет своим исходным пунктом совершенно извра-щенное созерцание, раз он выведенное и вторичное делает пер-вым, исходит из объекта, вместо того чтобы исходить из субъекта, исходит из предмета, вместо того чтобы исходить из Я, которое, однако, есть единственное достоверное.
Я согласен с идеализмом в том, что нужно исходить из субъекта, из Я, так как совершенно очевидно, что сущность мира, какой и как она для меня является, зависит только от моей собственной сущности, от моей собственной способности познания и моих собственных свойств вообще. Следовательно, мир, поскольку и как он является предметом для меня, есть мое объективирован¬ное Я, без вреда для своей самостоятельности. Но я утверждаю, что то Я, из которого исходит идеалист и которое отрицает суще¬ствование чувственных вещей, само не имеет существования и есть лишь мыслимое, а не действительное Я. Действительное Я — это только такое Я, которому противостоит Ты и которое само является объектом для другого Я, представляет собой по отноше¬нию к нему Ты; но так как для идеалистического Я не суще¬ствует объекта вообще, то не существует также и Ты (I, стр. 563—565).
Идеализм, конечно, знает и утверждает также — как мог бы он отказаться от столь очевидной истины? — что без объекта нет субъекта, без Ты нет Я; но эта точка зрения, при которой суще¬ствуют и Я, и Ты, есть для него лишь эмпирическая, не транс¬цендентальная, то есть не истинная точка зрения; не первая и не основная точка зрения, а лишь подчиненная, выведенная, в себе отрицаемая для Я; это точка зрения, годная только для жизни, а не для спекуляции. Но спекуляция, становящаяся в противоречие с жизнью, делающая точкой зрения истины точку зрения смерти, души, отделенной от тела, — такая спекуляция есть мертвая, фальшивая спекуляция2, философия, которую чело¬век осуждает на смерть уже первым своим вздохом, первым криком вне чрева матери. Ибо тем же самым криком, с помощью которого он заявляет о своем существовании, человек заявляет одновременно, хотя бы и бессознательно, о существовании отлич¬ного от него мира. Каким образом может человек вообще обнару¬жить свои ощущения, если нет ничего вне его; как может он объективировать что-либо, если не существует вообще ничего другого, ничего объективного? (I, стр. 569—570).
… Так называемые спекулятивные философы — это те фи-лософы, которые не свои понятия сообразуют с вещами, а, наобо¬рот, скорее вещи с понятиями (II,
