этом письме, из которых две первые относятся к пантеиз¬му, а третья к монотеизму, есть ли еще четвертая теория? По крайней мере органы твоих чувств более этого знать не могут, как утверждает гениальный Фирдовси следую¬щим стихом: «Настоящими органами человеческих чувств, настоящими разумом, душою и воображением невозмож¬но распознавать и воспевать творца как следует».
Быть может, с течением миллиона веков существо целое проявится в ином виде и во Вселенной произойдет великий переворот, и на место тебя явится другое сущест¬во не с пятью, а с десятью чувствами; тогда это новое су¬щество с десятью органами, может быть, узнает еще что-нибудь более тебя, может быть, оно тогда разгадает, что такое творец, что такое душа? Ты не можешь понимать, что такое душа, точно так же как не знаешь, что такое свет, что такое теплота, что такое магнитная сила и то¬му подобное; только можешь утверждать, что она, что бы ни была, является в живом организме после его устройства
571

и сложения согласно с законами творчества. Например, когда человеческий зародыш утвердится во чреве ма¬тери, тогда образуется из него организм младенца, вдруг явится в нем жизнь, или душа. … Пока организм этот не рушился, жизнь, или душа, неразлучна с ним; когда же организм разрушится, то исчезнет и жизнь, или душа. Это одно из таинств существа целого, единого, со¬вершенного и могущественного. Это обстоятельство можно вразумить тебе пояснее примером: несколько разнород¬ных веществ по правилам науки ты соединяешь вместе, вдруг образуется в них сила электричества, обращающая проволочное железо в магнит, когда же разрознишь эти вещества, тогда исчезнет и сила электричества, ими про¬изведенная, и пропадает; таким же образом и душа после разрушения организма исчезает и пропадает. По этому именно умозрению мнение наших улемов, будто души после разрушения человеческого организма еще продол¬жают существовать в особых хранилищах или обитали¬щах, не может выдержать критики, потому что душа, чем бы она ни была, не может продержаться без тела, то есть без организма, точно так же как разум не может продер¬жаться без мозга после разрушения мозга; где разум, там и душа после разрушения организма. Нет даже ос¬нования думать, что душа после разлуки с земным телом существует, поместившись в каком-нибудь эфирном, неж¬ном и неземном теле, как полагает шейх Ахмед Бахрейн¬ский бездоказательно.
Приведенный пример электрической силы есть для те¬бя удовлетворительный аргумент; да, ты, любезнейший Джелал-уд-Довле, и твои соотечественники, к сожалению, не имеете понятия об электричестве и не захотите даже иметь его, потому что к чему вам знать, что такое элект¬ричество; ведь оно не поведет вас в рай и не спасет от адского огня; для вас нужно знать только описание бу¬дущей загробной жизни, чтобы, сообразуясь как-нибудь с ним, попасть в рай и собственными глазами удостове-риться в осуществлении значения этой ежедневной ва-шей молитвы, взятой из Алкорана: «Боже, сочетай нас в раю с прелестнейшими гуриями»5, и тем достичь цели постоянных ваших душевных желаний.
Любезнейший Джелал-уд-Довле! Пора тебе и твоим соотечественникам опомниться и знать, что все это пу-стая мечта; пора вам знать, что вам нужны науки и по-
572

знания .и после них — свобода и средства. Пора вам знать, что вы принадлежите человечеству, создававшемуся быть свободным, а не позорным рабом пророков, ни имамов, ниже деспотов и достичь цивилизации. Пора вам знать, что сны и толкования их нелепы и не имеют никакого значения и влияния на мирские дела, потому что сны не что иное, как работа мозга во время неглубокого почива-ния. Пора не верить никаким чудесам, сверхъестествен¬ным явлениям, знамениям и откровениям, потому что в настоящую эпоху физика и естественные науки дошли уже до такого совершенства в Европе, что по их указа-ниям невозможность подобных явлений становится для каждого здравомыслящего человека очевидною и доказа¬тельства об их невозможности принимаются в разряд ак¬сиом. Если в настоящую эпоху кто-нибудь без сознания станет приписывать себе силу чудотворца, то мы сочтем его помешанным. и сумасшедшим. Если с сознанием он станет выдавать себя за чудотворца, мы невольно почув¬ствуем к нему отвращение, потому что такой человек, знающий невозможность сверхъестественных явлений, а ‘решающийся уверять и надувать простой народ в их возможности через себя для достижения разных често-любивых своих целей, без сомнения, лжец и подлец (стр. 129-132).
Любезнейший брат! Величайшая наша ошибка ныне состоит в том, что мы всегда смешиваем два противопо¬ложных положения одно с другим и считаем их за одно положение. Одно из них есть наука, а другое — вера; на¬пример, наука (то есть знание) утверждает, что Наполе¬он I существовал, пошел на Москву и имел такой-то ко¬нец; тут уже не требуется вера, потому что положение основано на положительных и естественных фактах и до-казательство его есть аксиома; это значит наука (то есть знание). С другой стороны, авторитеты религии ут¬верждают, что Моисей на горе Синае разговаривал с бо¬жеством; что он ударил свой посох о сухую скалу и от¬туда открылись водяные ключи и тому подобное. Тут требуется доказательство, и если оно даже представится, то вовсе не может считаться аксиомою. Следовательно, это положение не может называться наукою (то есть знанием), это просто произвольная вера, но наши уле-мы6 и подобные положения причисляют к разряду наук и говорят: наука о толковании Алкорана; наука о преданиях; наука о богословии; наука о шариатских обрядах и тому подобное; потом также говорят: наука о физике, наука о математике, наука о географии, наука об астро¬номии, о медицине, о химии и так далее, как будто пер¬вые также равны последним, тогда как разность первых от последних очевидна, как солнце.
Любезнейший брат! Ты должен знать, что всякая ре¬лигия заключает в себе три предмета: веру, богослужение и нравственность. Главная цель всякой религии есть последний предмет, а два первые суть только средство для их приобретения. Во многих частях Европы и Но¬вого Света науки и образование служат еще более надеж¬нейшим средством к приобретению чистейшей нравствен¬ности; следовательно, тут совершенно исчезает необходи-мость в вере и богослужении. Но в Азии науки и образо¬вание не существуют, а потому первые два предмета, именно вера и богослужение, приобрели уже столько бесчисленных различных разветвлений, что самая глав¬ная цель религии — нравственность — совершенно забыта чрез них и дорога к наукам и образованию совершенно заграждена ими.
Любезнейший брат! Все то, что я сообщаю тебе в этом и в первых двух письмах, заимствовано мною от внуше¬ний самого автора писем Кемал-уд-Довле, и одно из его объяснений есть следующее воззрение, которое я решаюсь сообщить тебе в этом последнем письме, относительно ошибочности теории о признании причинности бытия. Вот оно: всякое бытие предполагает какую-либо причину, потому что никакое бытие не могло бы произойти само собою. Следовательно, мир как бытие в своем происхож¬дении нуждается в причине, и эта причина есть созда¬тельница его. Шариатские7 богословы употребляют эту формулу против натуралистов8 в доказательство сущест¬вования божества.
В опровержение этого мнения натуралисты возража¬ют: в таком случае сама же причина, как бытие, должна нуждаться в другой причине и другая же в третьей, третья в четвертой и так далее до бесконечно непрерывае¬мых цепей причин; это невозможно по здравому рас¬судку. Цепь причин где-нибудь должна остановиться, при остановке же разрушается теория причинности бытия, принятая шариатскими богословами.
Шариатские богословы говорят: «Действительно, цепь
причин где-нибудь должна остановиться, но мы бытие считаем двоякое, одно из них не нуждается в причине и абсолютно и самобытно; это есть божество; другое нуж¬дается в причине, потому что оно не абсолютно и не самобытно, это есть мир. Доказательством тому служит то, что мы видим своими глазами, что все частицы Все¬ленной нуждаются одни в других, служащих причинами их производства; например, зародыш человеческий нуж¬дается в отце и семечко древесное нуждается в дереве, как в причинах их осуществления; следовательно, отец и дерево суть причины человеческого зародыша и дре¬весного семечка, а подобное бытие нельзя считать абсо-лютным и самобытным. Но божество — абсолютное и са¬мобытное бытие, потому что оно не нуждается в причине для своего осуществления, как зародыш и семечко, а са¬мо служит причиною существования частиц Вселенной и всего неабсолютного бытия, и на этом абсолютном бы¬тии мы остановим цепь причин и признаем его причиною неабсолютного бытия и творцом мира».
Натуралисты возражают и уничтожают основатель-ность этого мнения следующею аргументацией): «Мы за¬мечаем нужду одних частиц Вселенной в других в отно¬шении процесса проявления и превращения их из одного вида в другой, а вовсе не в отношении их субстанции. Спор наш идет не о процессе проявления и превращения частиц из одного вида в другой, а о субстанции бытия; субстанция же бытия есть противоположность небытию, следовательно, она в своем происхождении не нуждается в каком-либо другом бытии и есть единое, целое, могуще¬ственное, совершенное, всеобъемлющее существо, источ¬ник множества бесчисленных разнообразных частиц Все-ленной относительно их субстанции, а эти частицы в процессе проявления и превращения их из одного вида в другой нуждаются одни в других. Итак, единое, целое, могущественное, совершенное и всеобъемлющее бытие есть абсолютное и самобытное и не нуждается в причине для своего осуществления, иначе пошла бы вереница бесконечно непрерываемых цепей причин, и в таком слу¬чае мир не мог бы произойти и был бы хаос, потому что самой последней точки вереницы причин, на которой цепь их могла бы остановиться, еще нет; следовательно, последовавшие точки причин не могли бы осуществиться и мир не существовал бы, а существование мира доказы-
575

вает, что цепь причин останавливается на какой-нибудь точке, и эту-то точку мы признаем за самый видимый мир, и нет необходимости и основания помимо этого су¬ществующего мира вообразить сперва какое-то другое невидимое бытие, затем дать ему исключительное назва¬ние божества, розного и личного, и считать его причи¬ною настоящего мира».
Эта теория по крайней мере имеет более реальности, чем теории шариатских богословов, но придерживаю¬щихся этой теории считают обыкновенно атеистами, не имеющими никакой веры, а многие из наших соотечест¬венников укоряют автора, говоря, что безверие есть без¬отрадный быт и отчаянное положение по случаю утраты всякой надежды на блаженство в загробной жизни и что неужели доля наша от жизни состоит только в несколь¬ких днях существования в здешнем мире?
Что же делать? Автор чем виноват, что вера и наука— две противоположные вещи, уничтожающие одна другую и не могущие соединяться вместе в одном индивидууме? Если ты имеешь веру, то это значит, что ты науки не знаешь. Если ты знаешь науку, то это значит, что ты ве¬ры не имеешь. Если кто желает сохранить веру, то он не должен образовываться и развиваться, а кто желает об¬разования и развития, тот поневоле должен