этой суммы дармоедам? Или же допустим, что я заработал сто туманов. Почему же шариат повелевает мне, взяв эти деньги, отправиться в паломничество (хадж) и тратить тако¬вые на нужды очерствелых в разбоях арабов?
Разве все эти законы шариата не нарушают полностью непри¬косновенность собственности людей? Разве все это не есть при¬своение чужого имущества? С требованием выдачи «хумса» и со¬вершения паломничества сам шариат допускает посягательство на имущество людей, так как выгода от этих треб не идет в пользу самой нации, между тем как доходы от «зяката» 13, «фитры» и «садага» 14 поступают в общее пользование нации^ Однако во имя соблюдения имущественного обеспечения отдельных лиц шариат применяет закон: «Отрубите руки у вора и воровки» хотя бы даже за кражу четверти динара. Известно, что вор совершает кражу, так как сам не добывает средств существования. С отрубленной рукой он становится вовсе не способным к приобретению жизненных средств и вынужден или вновь взяться за воровство, или умереть с голоду. Итак, рубить руки в сущности представляет из себя не¬который вид убиения личности. Если же в наказание за кражу четверти динара не отрубят у вора руки, а подвергнут его какому-нибудь другому наказанию, то, возможно, он раскается, приспо¬собится к зарабатыванию средств пропитания и воспользуется, таким образом, своей жизнью. На свете нет блага, равного жизни, и она не должна быть отнята во имя какой бы то ни было спра¬ведливости по мелочным поводам. Изречение шариата как источ¬ника справедливости «Не убивайте никого, ибо это не дозволено богом» очень хорошее.
580

Но что означает заключительная часть этого изречения — «кроме случаев по праву»? Предположим, что я победил какого-нибудь язычника. Согласно требованию этого стиха Корана: «Уби¬вайте язычников везде, где их найдете», я должен его убить. Разве это не тирания и не противоречит ли это 4-й основе конституции относительно неприкосновенности личности?
Если богоотступничество язычника противно богу, то пусть он пришлет своего архангела Азраила|5 и через него отнимет душу грешника, зачем же возлагать на меня гнусную роль палача и моей рукой проливать кровь невинного человека?
Словом, лишение жизни, отрезывание частей тела и бичевание составляют обычаи варваров и дикарей, не подобающие достоин¬ству божества.
Для наказания преступников и обеспечения спокойствия среди людей в Европе практикуются совершенно иные меры, ибо иссле¬дованиями английских философов доказано, что лишение жизни в наказание за убийство не только не прекращает подобного рода преступлений, но даже и не уменьшает таковых. Таким образом, убиение преступника является совершенно излишним, непрочным и не достигающим цели. Поэтому философы не думают, что это наказание может служить для успокоения людей и способствовать прекращению или уменьшению подобного рода преступлений; по¬этому в Европе очень редко встречается присуждение виновного к смертной казни.
Неужели на Востоке нет возможности к отмене этих стихов Корана?
Если шариат есть источник справедливости, то он должен соблюдать 17-ю основу конституции. Я не соблюдаю поста и не совершаю намаза 16. За это меня может карать сам бог. Почему же наказывает меня шариат, приговаривая к истязаниям и даже к смертной казни?
Во всяком случае дело не уладится наставлением, проповедью ;и советами: необходимо всецело ив корне изменить самое суть вещей.
Вместе с тем Ваша книга заслуживает одобрения. По крайней мере всякий мало-мальски разумный читатель узнает, что Вы по¬няли вопрос и что Ваша скорбь происходит от ревностной любви к народу и патриотизма.
Вам кажется, что с помощью шариата можно будет применить и на Востоке французскую конституцию, то есть прекратить угне•-тение. Никогда! Это трудно и невозможно. Омаиды17 и Абасиды 1б были близки к эпохе возникновения шариата, но они же первые положили начало угнетению и деспотизму в исламе. Почему же предписания шариата не удержали их от этой тирании и деспо¬тизма и с того времени по сей день гнэт продолжает существовать среди мусульманских народов рядом с этими предписаниями ша¬риата?
Соблюдение справедливости и прекращение тирании воз-можны только при упомянутых мною выше условиях, то есть сама нация должна быть проницательной и благоразумной, сама должна создавать условия союза и единодушия и затем уже, обра-тясь к угнетателю, сказать ему: «Удались из сферы государства и правительства»; поело этого сам народ должен издавать законы
501

соответственно положению и требованиям эпохи, выработать кон¬ституцию и следовать ей. Лишь тогда народ найдет новую жизнь и Восток станет подобен раю (стр. 204—209).
ОБ УСТРАНЕНИИ УГНЕТЕНИЯ
Угнетать (масдар). Имя существительное от этого глагола — угнетатель, испытывающий его действия — угнетенный. Чтобы устранить угнетение, являющееся основным злом в обществе, нужны две вещи.
Либо угнетатель должен отказаться от угнетения, либо же угнетенный должен, не примиряясь с угнетением, ликвидировать его по велению своего разума. Кроме этих двух путей, невоз¬можно представить себе какой-либо другой путь.
…До начала нашего столетия в течение почти десяти тысяч лет все пророки, философы и поэты, горя желанием устранить угнетение, считали, что для этого нужно читать проповеди и да¬вать наставления угнетателю. И поэтому в течение этого длитель¬ного времени каждый из них по-своему претворял в жизнь свои убеждения. Например, пророки обещали рай тому, кто устранит угнетение, и пугали угнетателей адом. Философы же, считая угнетение причиной распада и гибели государства^ совето¬вали угнетателю быть справедливым в целях сохранения госу-дарства.
По этому поводу пророки сочинили много легенд и преданий, философы написали бесчисленное множество произведений, а поэты как в Азии, так и в Европе в своих произведениях пори-цали угнетение и восхваляли справедливость, как это делал Саади 19, с тем чтобы угнетатель отказался от угнетения и стал справедливым. Однако многочисленные опыты совершенно ясно показали, что труды этих людей, славнейших представителей че¬ловечества, в течение многих веков во имя устранения угнетения оказались совершенно безрезультатными и бесполезными. Угне¬тение так и осталось на земле. Проповеди и наставления, направ¬ленные на устранение угнетения, абсолютно не подействовали на природу угнетателя.
Наконец незадолго до нынешнего века Вольтер, Руссо, Мон¬тескье, Мирабо и другие европейские философы, подобно Сохбану, красноречивые поэты, ораторы и ученые поняли, что для устра¬нения угнетения вовсе не следует обращаться к угнетателям, а, может быть, напротив, нужно сказать угнетенному: «О пребы¬вающий в неведении, ты же ведь во много раз превосходишь угнетателя своей силой, числом и умением, так почему же ты примиряешься с угнетением? Пробудись от векового сна и задай угнетателю такого жару, чтобы чертям стало тошно».
После появления на свет божий этого второго воззрения европейские философы разъяснили народу свои новые идеи. Угнетенные, ознакомившись с этими новыми идеями умных лю¬дей, разом проявили энергию и рвение. Устранив угнетение, они создали такие законы в целях улучшения своего положения, благосостояния и сохранения спокойствия, что ни один человек по этим законам не был в состоянии угнетать людей, работаю-щих под его руководством.
582

Конституционный государственный строй, существующий в настоящее время во многих странах Европы, является воплоще¬нием идей тех философов.
… Одно совершенно ясно здравомыслящим людям, что пропо¬ведь и наставления совсем бесполезны и не могут оказать ника¬кого воздействия на природу людей (стр. 210—211).
О ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ПОТРЕБНОСТЯХ
Лет шестьдесят тому назад в Европе, и особенно в Англии, философы написали ряд произведений, в которых разъясняли народу сугубую необходимость труда и старательности. Сила ло¬гики, убедительность доводов и жизненность их суждений были до того правдивы, что народ ревностно принялся за изучение наук и приобретение знаний. Результатом этого явилось то, что французы и англичане лихорадочно стали строить фабрику за фабрикой, стали развивать свою промышленность. За короткое время появилось такое изобилие товаров и мануфактуры, что все это стало превышать потребное для населения количество. Ба¬зары и рынки городов Франции и других стран Европы оказа¬лись заваленными всякого рода товарами. Но они (англичане и. французы) недопонимали последствий гонки производства. Им и в ум не приходило, что в результате такого интенсивного произ¬водства капиталисты будут иметь дело с кризисом, что это при¬ведет их к банкротству, к краху, ибо в жизни рода человеческого имеется троякого рода потребность. Первая человеческая потреб¬ность — это потребность физическая, вторая — умственная, а третья — духовная.
Человек в продолжение всей своей жизни стремится к тому, чтобы удовлетворить все эти три потребности и получить удо¬вольствие от всех благ своего существования.
Что способно удовлетворить физическую потребность? Одеж¬да, питание, жилище и обеспеченность.
Умственная потребность удовлетворяется изучением наук, познаванием законов и тайн природы (если же человек не будет стремиться к удовлетворению этой второй потребности, то между ним и животным не будет никакой разницы).
Духовная потребность человека удовлетворяется чувством любви к семье, чувством любви к родственникам и друзьям, лю¬бовью к своей родине. Любовь к семье и к родине до такой сте¬пени воздействует на душу человека, что разлука с семьей и родиной приводит даже к гибели человека.
Средства, нужные для удовлетворения первой, то есть физи¬ческой, потребности, как было сказано выше, являются перво¬степенной, важной жизненной необходимостью (стр. 214—215).
О МОЛЛАПИ-РУМИ И ЕГО ПРОИЗВЕДЕНИИ 2°
Уважаемый мною господин шейх уль-Ислам!2| Я прочел «Месневи»22 с начала до конца. Поэтому, придер¬живаясь метода европейских писателей, я высказываю о Мол* лайи-Руми и его сочинении свое мнение. …

АРМЕНИЯ
Теперь перейдем к цели.
Моллайи-Руми — незаменимый ученый и бесподобный муд¬рец, владеющий в совершенстве персидским и арабским языками, досконально знакомый со стихами Корана и преданиями о про¬роке; убеждения его сходны с убеждениями индийских филосо¬фов, то есть он пантеист, он признает Вселенную исходящей от единого света. Этот свет он предполагает в виде моря, в сравне¬нии с которым все мироздание и все видимое представляют собой лишь капли и волны.
Это море будто и есть «целое бытие», а все прочие творения и все видимое составляют лишь частицы этого целого, которые, отделяясь на некоторое время от этого моря в виде капель и волн, вновь возвращаются к нему и соединяются с этим «целым бытием».
Но ошибка его заключается в том, что он приписывает этому «целому» волю и желания. Вот один из аргументов его по этому поводу: «Не спадет ни одного листка, чтобы оно того не знало». Будто это «целое бытие» по своему желанию и воле наделило частицы количеством и назначением. Итак, эти частицы должны заботиться о том, чтобы после некоторого странствования опять вернуться к «целому» и слиться с ним, и будто основным сред¬ством этого соединения является фена23, то есть уничтожение, ибо вечное существование будет происходить через это уничто¬жение.
Еще другая его ошибка заключается в признании этого фена. Это пустой, бессмысленный звук. Ни философы Индии, ни фило¬софы ислама не смогли постичь смысл его; тот, кто слышал о нем, претендовал, однако, на разумение его якобы смысла ….
Говорят, будто это убеждение впервые было распространено Буддой, который считал фена средством к соединению с «целым бытием». Но какова должна быть эта тленность