Чтобы насытить алчущего Титана,
Вооружилось, чем могло, всякое живое существо.
Это ты заострил огромный коготь льва
И вытянул клыки у черного вепря.
Видишь ужасную змею, свернувшуюся клубком?
Это ты напоил ядом ее жало!
Это ты зубами бешеного пса
Сеешь повсюду смерть, пылающую в крови.
(Часто мрачный дар твоей красоты
Превращается в палача из самого нежного друга).
Это ты для обмана беззащитной жертвы
Спрятал в вероломный бархат кошачий коготь.
Сколько страдания на земле, в волнах, в воздухе!
Акула пожирает сонмы морских живых существ,
Остроглазый ястреб кровавыми когтями
Разрывает в воздухе дрожащую голубку,
А голубка своим невинным клювом
Безотчетно давит стонущее насекомое,
А оно, силой того же стремления, своим крохотным жалом
Уничтожает живой атом, незаметный взору.
74
Отвратительный паук в серой бархатистой шерсти Соизмеряет свою ловкость со своею прожорливостью… Прозрачная паутина, сотканная им, Обманывает беспечный полет насекомого — Чудовище, прыгнув на него, сжимает его в своих объятиях И, не внемля его стонам, упивается его медленной смертью, Острыми зубами грызет его, и медленный яд По капле выпускает и кровь его, и жизнь. Пусть мудрец видит божество в этом переплетеньи — Но сердце мое отвергает его за такую жестокость. Воистину, — какая слава для небесного владыки, Что живое существо может жить лишь за счет другого! И вот, — когда солнце, поднявшись на небо, Заливает Вселенную океаном огня, Когда гром, раскатываясь в мрачных высотах, Бросается из тучи на колеблющиеся горы, Когда сверкающий поток молний освещает все небо, — Тайный ужас заставляет признать твое имя. И когда темная ночь расстилает свой покров, Я читаю твое величие на челе звезд, — Но крик птицы, умирающей в острых когтях, Внезапно отталкивает от тебя мое упавшее сердце. Жестокий инстинкт кошки, несмотря на всю огромность твоего
* творения.
Отрицая благость твою, отрицает твое существование.
— «Остановись, дерзкий вопрошающий», — скажут мне:
«Ты хочешь своим законам подчинить собственного твоего творца!
Если он заботливо хранит весь этот огромный мир,
То что значит убыль нескольких живых созданий?..
Давая всему бесконечную жизнь, его щедрая рука,
Ничего не уничтожая, могла бы уничтожить все,
Чтобы сохранить жизнь всей природе!
Излишек жизни берет он от бытия, —
Увы, если смерть — удел всякого существа,
Не все ли равно, от кого она приходит!
В лоне смерти бесконечно рождается жизнь». …
Но… которое имя его внушает Вселенной,
То, что имя его обожествлено, что выполняются его
предначертания.
Это — естественные плоды воспитания. Ах, я видел не одного отрекавшегося мудреца, Чувствовавшего весь ужас этих басен, Напрягая тончайшие фибры мозга, С помощью разума, с помощью силы Тщетно добивается он уничтожения заблуждения, Но след остается! И в возрасте немощей и страдания — Это один из предрассудков, баюкавших его детство. Увы, кто из нас, клеймя эти заблуждения. Не любил, не лелеял эти тщетные ужасы? Сколько раз… утомившись игрою, Соединенные дружбой и невинностью?.. Мы ………………. ужасы
Мы ………………. наши юные сердца
Около ……………. умирающего …. старая
75
Магическим покрывалом удлиняя наше бдение,
Это святой, преследуемый окровавленным призраком
Ужас ………….. .наш …..
Или все угасает ……………….
Не будучи в силах остановить его расточительство,
Его жестокость ……… .должна ограничивать его благость.
Столь щедрый бог, пред которым преклоняется разум,
Расточает жизнь, чтобы ее разрушить.
Но может ли он лишить нас этих роковых благ
……… .остановить стремление вперед во всяком существе?
И, отнимая от нас оружие бешенства и злобы. Остановить в ……… кипучее волнение жизни?
Если он не может этого, ты должен, считая его благим, Уменьшить его предвидение и связать его волю.
Ведя сонмы солнц и мельчайших звезд, Блещущих планет и незаметных тел, Он кажется тебе слишком большим и м’огущественным, Чтобы услышать стон страдающего насекомого. …Твой разум, закутывая его непроницаемым покровом, Измеряет его величие ……… .высотою звезд …….
Остановись, если он существует, и уважай его имя. — Нужен же был какой-то бог и для сотворения мошки! — И, если этот бог ее сотворил, бесконечное могущество Должно же напоить инстинктами ее хрупкое существование! Атом, как и земной шар, свидетельствует о его величии, И размеры. …… .не нужны его величию.
Но, допуская бога ………………..
О, разобьем. ……………….
Пусть страх сжимает наше сердце более. ………….
Вот это и есть колыбель заблуждений мира. …………..
О, разобьем алтарь, которого он не заслужил. Или он благ, но не всемогущ, или всемогущ, но не благ. Вникните в природу, вопросите историю,
Вы поймете тогда, наконец, что для собственной славы бога, При виде зла, покрывающего весь мир,
Если бы даже бог существовал, — нужно было бы его отвергнуть
(стр. 437—440).
ПРОСВЕТИТЕЛИ
ПНИН
Иван Петрович Пнин (1773—1805) — видный общественный деятель, просветитель-публицист, философ и поэт России, совре-менник и во многом последователь А. Н. Радищева, один из идей¬ных предшественников декабристов. Очень рано (с 15 лет) при¬общился к литературной и публицистической деятельности, воз¬главлял издание «С.-Петербургского журнала» (вместе с А. Ф. Бе¬стужевым, 1798 г.), был членом «Общества любителей словесности, наук и художеств».
И. П. Пнин отличался большой эрудицией, многогранностью творческой деятельности. Все его творчество (в том числе и поэти-ческое) философично, проникнуто глубокими раздумьями, содер¬жит многоплановые обобщения. Собственно философские воззре¬ния Пнина ярко выражены в поэтических произведениях «Время» (1798 г.), «Человек», «Бог» (1805 г.) и других, в философско-публи-цистических работах «О предрассудках», «Гражданин» (1798 г.), «Вопль ненависти, отвергаемой законами» (1802 г.), «Опыт о просвещении относительно к России» (1804 г.). В его философ¬ских взглядах, материалистических по своей сути, немало элемен¬тов деизма и пантеизма. Здесь заметны следы влияния Ломо¬носова, Радищева, французских и немецких просветителей
XVIII в.
• Понятия о «властвующей повсюду» природе, о вечном «разру-шении мира» и о «всеобщем пожаре натуры», проблемы космого¬нии и астрономии согласуются во взглядах Пнина с понятием о Вселенной, как существующей «самобытно», хотя бог — всему начало («Время»). Царствующий в мире Человек величественнее Солнца — души Вселенной. В нем, по убеждению русского просве¬тителя, нашла венец своего развития и совершенства сама при¬рода — «зерцало истины вечной».
Четко выявляются деистические черты философских воззре¬ний И. П. Пнина — необходимая дань своему времени. Для многих прогрессивных мыслителей России XVIII в. деизм является фор¬мой реакции на духовную инквизицию православной церкви и святейшего синода. И тем не менее ограниченность деизма сказа¬лась на воззрениях Пнина в целом, привела к ограниченности его политического радикализма.
77
Общественно-политические воззрения Пнина отражают про-светительский гуманизм, близкий по своей социальной природе угнетенным и обездоленным народным слоям общества. Отсюда созвучие его идейной программы основным идеям «Путешествия…» Радищева (критика крепостничества, своеволия и лихоимства госу-дарственной бюрократии, дворян и царских сановников, осужде¬ние царящего в стране беззакония, произвола, защита республи¬канских, демократических идеалов). Но при этом имеется явная переоценка роли просвещения в деле преобразования обществен¬ной жизни.
Этика Пнина основана на элементах народных, оплодотворена пафосом гражданственности, который присущ всему его творче¬ству. Многими сторонами она противостоит атике Канта, в ней заметно влияние радищевской традиции.
Журналы, в которых печатались произведения Пнина, — «С.-Петербургский журнал», «Русский Вестник», «Журнал для пользы и удовольствия», «Любитель словесности», «Журнал рос¬сийской словесности» — оказывали большое влияние на современ¬ников.
Фрагменты из произведений И. П. Пнина подобраны автором данного вступительного текста П. С. Шкуриновым по изданию: «Классики революционной мысли домарксистского периода», т. III. И. Пнин. М.,1934.
… Истинный гражданин есть тот, который, общим избранием возведен будучи на почтительную степень достоинств, свято ис¬полняет все должности, на него возлагаемые. Пользуясь доверен¬ностью своих сограждан, он не щадит ничею, жертвует всем, что ни есть для него драгоценнейшего, своему отечеству, трудится и живет единственно только для доставления благополучия великому семейству, коего он есть поверенный. Столь же беспристрастный судия^ как закон, которого он есть орудие и которого справедли¬вые решения никогда не причиняли слез угнетенной невин¬ности, — он есть тот человек, который, завсегда следуя по стезе добродетели, посвящает себя совершенно всем полезным должно¬стям: то налагая узду закона на беспорядки, общество возмущаю¬щие, то возбуждая трудолюбие, поощряя торговлю, ободряя все художества, отдаляя, предупреждая бдительностию своею несча¬стия, которые непредвидеиие или заблуждение могли бы некогда навлечь на соотечественников его. Он есть хранитель государствен¬ного сокровища, который, зная, что залог, попечениям его вверен¬ный, часто бывает плод трудолюбия, предпочитает богатству, на грабительстве и злодействе основанному, славу честного и беско¬рыстного человека. Он есть тот воин, который, подобно Курцию, ввергается в бездну, у ног его разверстую. Наконец, он есть тот, который, будучи добрым отцом, нежным супругом, почтитель¬ным сыном, искренним и верным другом, являет всем почтением своим к законам и нравам живой пример гражданских добро¬детелей.
Вот, вот каких граждан отечество признает за истинных своих детей (стр. 175-176).
78
ОПЫТ О ПРОСВЕЩЕНИИ ОТНОСИТЕЛЬНО К РОССИИ
… Итак, рассмотрим, что такое есть просвещение? Из всех политических предметов ни один столько не занимает философов, как сей. Сколько издано книг о народном просвеще¬нии! Каждый философ не упустил в свою чреду соорудить систему и предложить оную свету как самую удобнейшую, по крайней мере по его мнению. …
Просвещение, в настоящем смысле приемлемое, состоит в том, когда каждый член общества, в каком бы звании ни находился, совершенно знает и исполняет свои должности: то есть когда на-чальство с своей стороны свято исполняет обязанности вверенной оному власти, а нижнего разряда люди ненарушимо исполняют обязанности своего повиновения. Если сии два состояния не пере-ступают своих мер, сохраняя должное в отношениях своих равно-весие, тогда просвещение достигло желаемой цели. …
Права человека согласуются ли сколько-нибудь с правами гражданина и какие права может иметь естественный человек, ко¬торый только умственно разумеем быть может? Дикой или естест¬венный человек, живя сам собою, без всякого отношения к другим, руководствуется одними только естественными побуждениями или нуждами, им самим удостоверяемыми. Доколе пребывает он в сем состоянии, дотоле ничем не отличается от прочих животных. Сле-довательно, естественный человек, имея одни только нужды, не может никаких иметь прав, ибо самое слово сие означает уже следствие некоторых отношений, некоторых условий, некоторых пожертвований, в замену коих получается сей общий залог част¬ного благосостояния. Человек, из недр природы в недра общества пришедший, с сей только минуты начал познавать права, дотоле ему неизвестные и которые только различествуют от первоначаль¬ных нужд его, сколько он сам различествует от гражданина. Вся¬кий человек может сделаться гражданином, но гражданин не мо¬жет уже сделаться человеком. Переход первого из дикого состоя¬ния в общество согласен с целию природы, переход же другого из общежития к дикости был бы противен оной. Естественный человек во всякую минуту жизни своей стремится к своему со¬хранению, и чувство сие ни на минуту его не покидает. Напротив того, истинный гражданин на всякое мгновение готов пожертво¬вать собою и не столько печется о своем сохранении, сколько о со¬хранении своего отечества (стр. 123—125).
… Россия заключает в себе четыре рода состояний. Первое землевладельческое, второе мещанское, третье дворянское и чет¬вертое духовное. Из сих четырех состояний одно только землевла¬дельческое является в страдательном лице, поелику сверх госу¬дарственных повинностей,
