формы экономических отношений, в основе кото¬рых лежит частное, индивидуальное право, к второй — (… общественное, коллективное право. … Очевидно, что только экономические формы второй категории и построен¬ные на них общественные учреждения имеют прогрессивный ха-рактер; формы же первой категории со всеми из них вытекаю-щими последствиями абсолютно регрессивны (1, II, стр. 208—209).
И Мальтус, и Дарвин исследуют законы, один — жизни эконо¬мической, другой — жизни органической, и тот, и другой пользу¬ются при этом одною и тою же физиологическою истиною о зави¬симости жизни и размножения организма от условий питания. Вся разница только в том, куда они применяют эту истину и зачем применяют. Один применяет эту истину к сфере экономических, общественных отношений, другой — к сфере отношений органиче¬ских; один имеет в виду только интересы истины, интересы на¬уки, другой — только интересы эксплуататоров и лавочников. Как видите, разница не велика, но если часто «гора рождает мышь», то иногда бывает и наоборот: мышь рождает гору; в настоящем случае так именно и произошло. Дарвин, применив указанную истину к некоторым явлениям органической природы, пришел к великим, гениальным обобщениям, которых достаточно для того, чтобы обессмертить его имя в науке. Пастор Мальтус, вздумав этою истиною объяснить некоторые явления экономической жизни, пришел к нелепым абсурдам, которых слишком даже много, чтобы сделать его имя на веки бесславным.
Но почему же это так вышло? Ведь и в гражданском общест¬ве, и в природе живые существа борются вечно и безуспешно
373

борются, почему же наука, объясняя все этою борьбою, приходит к блистательным выводам, когда дело идет об .органической при¬роде, и доходит до нелепых абсурдов, когда дело идет о законах общественного развития, экономической жизни?
Потому, что в первом случае эта борьба является фактом пер¬воначальным, основным фактором, с которого начинается органи¬ческая жизнь, которым объясняется и из которого выводится вся история органических форм. Там — это почти единственный фактор органического развития, это неизбежное и необходимое условие органического прогресса или того, что обыкновенно называют этим именем. Напротив, в гражданском обществе — это факт производ¬ный, продукт известных экономических отношений; не он их объ¬ясняет, не они из него выводятся, а наоборот: он из них выво¬дится, он ими объясняется. …
Факт борьбы sa существование, будучи в гражданском обще¬стве фактом производным, совсем не имеет в нем ни того значе¬ния, ни той всеобщности, которую он имеет в природе. В послед¬нее время вошло в моду все объяснять борьбою за существование и все ею оправдывать; ее видят везде, даже там, где нет и тени ее. Всякая война — это борьба за существование; всякое варварство, всякое мошенничество — это борьба за существование; наконец, весь наш экономический прогресс — это продукт борьбы за суще¬ствование. Боже мой, как все теперь становится ясно и просто! … Экономический прогресс, а следовательно, и цивилизация возни¬кают впервые именно там, где борьба за существование прекра¬щается, где люди совсем перестают между собою бороться или на¬чинают бороться, но уже не за существование, а за богатство, т. е. правильнее, за капитал. Что такое капитал, почему и как люди начинают за него бороться? — Вот вопрос, в котором исчерпы¬вается вся сущность социальной науки. Но уже этих вопросов ни¬коим образом нельзя разрешить простою ссылкою на известные отношения условий питания к условиям размножения организ-ма. … .
Борьба за капитал и борьба за существование, проистекая из различных психологических мотивов (которые здесь, конечно, не место разбирать), приводят и к результатам совершенно раз¬личным. Борьба за существование совершенствует организм, раз¬вивая в нем те органы и свойства, которые всего полнее приспо¬собляют его к данным условиям окружающей его жизни. … Напротив, борьба за капитал не имеет никакого отношения к усо¬вершенствованию общественной организации; правда, она способ¬ствует экономическому прогрессу в смысле накопления богатств и усовершенствования производства (насколько последнее зависит от первого). Но ни накопление богатств, ни усовершенствование производства никогда не могут служить ни критерием, ни ко¬нечною целью гражданского прогресса, ни мерилом совершенства общественной организации. … Очевидно, что общество, в кото¬ром, положим, выделка кружев и производство шелковых и дру¬гих дорогих тканей доведены до высочайшей степени совершен¬ства, а большинство народонаселения ходит в рубищах и лох¬мотьях, что такое общество не может похвалиться сколько-нибудь удовлетворительною общественною организациею. Высокое эконо¬мическое развитие страны и высокая (в смысле совершенной) общественная организация, конечно, могут совпадать, но это со-
374

впадение не необходимо, не неизбежно. Совершенство обществен¬ной организации всегда, это правда, сопровождается и высоким экономическим развитием страны; но нельзя сказать, чтобы это было и наоборот: последнее совсем не предполагает первого, оно возможно и без него. Для примера достаточно указать на Англию (1, II, стр. 112—115).

Между миросозерцанием сумасшедшего и миросозерцанием той среды, из которой он вышел, всегда существует самая тесная, неразрывная связь. Его занимают те же вопросы, он разрабатывает те же темы, которые занимают и разрабатываются окружающими его людьми; он никогда не выходит Из круга и ? интересов, и ? мыслей. «Среда» доставляет ему весь тот психический материал, весь тот умственный фонд, из которого его больной мозг строит свои болезненные представления и черпает свои idees fixes. Идеи-сумасшедшего отличаются от идей породившей его среды не по своему содержанию, а по характеру своего развития и в особенно¬сти по своим отношениям к прочим факторам психической жизни человека. Как ни один человек не может видеть во сне ничего такого, чего бы он сознательно или бессознательно не передумал и не перечувствовал наяву, так точно ни один психически боль¬ной не может формировать свои идеи независимо от данных, со¬знательно или бессознатель¬но усвоенных от окружаю¬щих его идей. Поэтому по ха¬рактеру сумасшествия и по содержанию бреда больного всегда можно определить ха¬рактер и миросозерцание сре¬ды, из которой он вышел (1, III, стр. 37).
КРОПОТКИН
Петр Алексеевич Кропот¬кин (1842—1921) — видный представитель анархизма, ре¬волюционер и демократ, уче¬ный-географ, социолог. Про¬исходил из старинного русско¬го княжеского рода. В 1862 г. окончил Пажеский корпус, в 1867—1868 гг. учился на ма¬тематическом отделении Пе¬тербургского университета. В начале 70-х годов, будучи за границей, сблизился с народ-никами-бакунистами, а в 1873 г. написал программный документ народников-анархистов «Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?». В 1876 г., после двухлетнего заключе¬ния за революционную деятельность, бежал за границу. В эми¬грации Кропоткин развернул широкую пропаганду анархистских идей, а после смерти Бакунина (1876 г.) он стал главой меж-
375

дународного анархизма. Кропоткин уделил выработке анархист¬ского идеала общества больше внимания, чем Бакунин. Во взгля¬дах на природу он был материалистом и атеистом.
В 1881 г. французские власти арестовали Кропоткина и 5 лет продержали его в тюрьме. Поселившись в Англии, Кропоткин ак-тивно занимается научной деятельностью и публицистикой, а в 90-х годах отходит от революционной деятельности.
Кропоткин вернулся на родину после февральской революции 1917 г., приветствовал провозглашение Советской власти.
К числу наиболее важных произведений п. А. Кропоткина следует отнести: «Записки революционера», «Современная наука и анархия», «Анархия, ее философия, ее идеал», «Взаимная помощь, как фактор эволюции», «Земледелие, промышленность и ремесла», «Великая французская революция», «Речи бунтовщика», «Хлеб и воля», «Взаимная помощь среди животных и людей, как двигатель прогресса» и др.
Тематическая подборка фрагментов из произведений П. А.Кро-поткина осуществлена В. В. Богатовым по следующим изданиям П. А. Кропоткина: 1) «Современная наука и анархия». П.— М., 1921; 2) «Земледелие, промышленность и ремесла». М., 1904; 3) «Речи бунтовщика». П.—М., 1921; 4) «Век ожидания». М., 1925;
5) «Взаимная помощь, как фактор эволюции». Харьков, 1919;
6) «Анархия, ее философия, ее идеал». М., 1917; 7) «Коммунизм и анархия». Б. м., 1906.
СОЦИОЛОГИЯ
Анархия есть миросозерцание, основанное на механическом понимании явлений …, охватывающее всю природу, включая сюда и жизнь человеческих обществ. Ее метод исследования — метод естественных наук; этим методом должно быть проверено каждое научное положение. Ее тенденция — основать синтетиче¬скую философию, т. е. философию, которая охватывала бы все явления природы, включая сюда и жизнь человеческих обществ, и их экономические, политические и нравственные вопросы (1, стр. 41).
Общественные науки еще очень далеки от того момента, когда они получат ту же степень точности, как физика или химия. И если мы в изучении климата и погоды не достигли еще того, чтобы предсказывать предстоящую погоду за месяц иди даже не¬делю вперед, то было бы нелепо претендовать, что в общественных науках, имеющих дело с явлениями, гораздо более сложными, чем ветер и дождь, мы могли бы уже предсказывать научно грядущие события (1, стр. 9).
Метод эволюции прилагался, конечно, уже раньше, со времени энциклопедистов, к изучению нравов и учреждений, а также язы¬ков. Но получить правильные научные результаты стало возможно лишь после того, как научились смотреть на собранные историче¬ские факты так же, как натуралист смотрит на постепенное раз¬витие органов растения или нового вида (1, стр. 31).
Вместе с этим мы представляем себе строение общества, как нечто, никогда не принимающее окончательной формы, но все-
376

гда полное жизни и потому меняющее свою форму сообразно по¬требностям каждого момента (1, стр. 103).
Общество, основанное на принципах общего труда, будет на¬столько богато, что каждый член его — мужчина или женщи¬на,— достигнув известного возраста (скажем, сорока лет), может быть освобожден от нравственного обязательства принимать не¬посредственное участие в ручном труде и иметь будет возмож¬ность посвятить себя всецело излюбленной отрасли науки и искусства. Вследствие этого появятся новые изыскания, новое свободное творчество. В обществе этом не будет нищеты, а будет только общее благосостояние; в нем не будет того раздвоения со¬вести, которое отравляет жизнь и парализует каждое честное стремление, и общество это унесется в высшие сферы прогрес¬са, свойственного человеческой природе (2, стр. 189).
Честные люди всех сословий начинают сами желать бури, чтобы она своим раскаленным дуновением выжгла язвы, разъ-едающие общество, смела накопившуюся плесень и гнилость, унесла в своем страстном порыве все эти обломки прошлого, да¬вящие общество, лишающие его света и воздуха. Они желают бури, чтобы дать наконец одряхлевшему миру новое дуновение жизни, молодости и честного искания истины (3, стр. 21).
В своей новой работе, которая будет работой созидательной, народные массы должны будут рассчитывать прежде всего на свои собственные силы, на свою собственную инициативу и свой организаторский гений, свою способность проложить новые пути (4, стр. 82).
Все необходимые гарантии для жизни в обществах, все фор¬мы общественной жизни в родовом быту, в сельской общине и средневековом городе, все формы отношений между отдельными племенами и позднее между республиками-городами, послужив¬шие впоследствии основанием для международного права, — одним словом, все формы взаимной поддержки и защиты мира, включая сюда суд присяжных, были созданы творческим гением безыменной народной толпы (1,