фактам естественным и социальным, это-то субъективное различие либр-арбитристы принимают за различив объективное, заключающееся в самих фактах. Субъек¬тивное различие не исключает понятия законосообразности чело¬веческих действий. Самому закону борьбы за существование, очевидно, подлежат и факты социальные, как и естественные. Но во имя сложных интересов человечества мы, сознательно или бессознательно повинуясь законам природы, можем их до извест¬ной степени регулировать; подчиняясь им, можем в пределах этого подчинения подчинять их себе. И законы, управляющие наиболее сложными и, следовательно, наиболее изменчивыми явлениями, каковы явления общественной жизни, допускают это подчинение в гораздо большей степени, нежели законы явлений простейших и менее изменчивых. Разум познает законы явлений и регулирует их ввиду известных целей (1, II, стр. 12—13).
МЕЧНИКОВ
Лев Ильич Мечников (1838—1888)—русский социолог, рево-люционер. Родился в семье помещика. В 1856 г. поступил на меди-цинский факультет Харьковского университета, откуда был исклю-чен за революционную деятельность. Учился в Петербургском университете. С 1858 г. — на дипломатической службе. С начала 60-х годов — участник борьбы за национальное освобождение Италии, друг Гарибальди. В 1864 г. познакомился с Бакуниным, с 1865 г. жил и работал в Швейцарии. Продолжая революционную работу, Л. И. Мечников одновременно серьезно занимался геогра¬фией и антропологией, печатался в русских прогрессивных журна¬лах, в «Колоколе» Герцена, а также в западноевропейской пе¬риодике.
В 80-х годах Мечников работал над своим основным социоло-гическим трудом «Цивилизация и великие исторические реки», который остался незавершенным. Впервые труд Мечникова по¬явился в 1889 г. на французском языке, а в 1899 г. — на русском. Плеханов писал о сочинении русского социолога, что эта «книга затрагивает самые основные вопросы философии истории и для некоторых из них дает вполне удовлетворительное решение», она «изобилует черезвычайно меткими замечаниями по частным, вто¬ростепенным вопросам науки»*.
* Г. В. Плеханов. Сочинения, т. VII, 1923, стр. 17.
389
Подборка фрагментов из произведений Л. И. Мечникова осу-ществлена автором данной вступительной статьи В. В. Богатовым по изданиям: 1) Л. И. Мечников. Цивилизация и великие исто-рические реки. М., 1924; 2) «Дело», 1879, № 10; 3) «Дело», 1877, №8.
ЦИВИЛИЗАЦИЯ И ВЕЛИКИЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ РЕКИ
Человеческая история, лишенная идеи прогресса, представ-ляет лишь бессмысленную смену событий, вечный прилив и отлив случайных явлений, которые не укладываются в рамки общего мировоззрения. …
Большинство ученых подразделяют всех обитателей земного шара на две группы: группу исторических или культурных наро¬дов и группу диких народов — «дикарей» или варваров. Однако при более тщательном изучении народов и их быта мы должны будем признать, что подобное разделение покоится на слишком неясных определениях, благодаря чему возможны очень грубые ошибки. …
Но, если с другой стороны, цивилизация, как бы ни был низок ее уровень, охватывает безразлично все элементарные обществен¬ные группы, третируемые с высоты нашего собственного величия как варварские, то, с другой стороны, это варварство мы видим всюду; нет ни одного человеческого общества, как бы оно высоко ни стояло по своему культурному развитию, которое было бы вполне свободно от всех пережитков варварства и дикарства. Между дикарем, стоящим на наиболее низкой ступени развития, и наиболее высоко стоящим цивилизованным человеком существует длинная и непрерывная связь. Когда приходится сравнивать два крайних или весьма друг от друга отдаленных звена этой цепи, то огромные различия между ними слишком ослепляют наблюдателя И эти звенья сами собою невольно выделяются в самостоятельные группы, несмотря на то, что мы отлично сознаем, что в природе развитие никогда не идет по прямой линии. (…
Рассматривая прогресс, совершенный человечеством в течение всего своего «крестного» исторического пути, мы должны указать на одно несомненное доказательство существования прогресса — это усовершенствование техники. В самом деле, сравнивая совре¬менную технику и промышленное развитие с тем, чем была техника и индустрия в предыдущие периоды, мы должны будем признать колоссальный рост человеческой мощи, гигантский рост власти человека над силами природы, над временем и простран¬ством — этими двумя космическими врагами человека. …
Более несомненное доказательство действительного существо¬вания общего прогресса в истории дает нам непрерывная эволю¬ция социальной связи между людьми и факт нарастания обще¬человеческой солидарности. Вот почему только эти факты, по нашему мнению, и заслуживают быть признанными в качестве критерия и признака общественного прогресса. …
В истории человечества незаметный труд многочисленных поколений, живших до нас, является творцом исторических фор-маций, но эта работа безвестных поколений ускользает от иссле¬дователя; мы видим лишь результаты этого труда. …
390
Прагматическая история, то есть история, довольствующаяся занесением на свои страницы фактов и деяний главнейших на¬родов земного шара во всем их хронологическом беспорядке, не может служить для обоснования теории прогресса, она может лишь доставить материалы для истории прогресса, но не больше. Задачу создания этой теории прогресса, задачу отыскания ариад¬ниной нити, необходимой для нашего руководства в запутанном лабиринте исторических фактов, подлежащих исследованию, над¬лежит выполнить более абстрактной науке, которую принято те¬перь называть философией истории. …
Для нас не важен вопрос, откуда исходит и какими путями проявляется в истории прогресс. Существенной задачей для нас является определить, в чем состоит прогресс и по какому точно определенному признаку можно узнать, прогрессирует ли дан-ное общество, не употребляя при этом никакого субъективного произвола, никакого предвзятого мнения, обыкновенно выставляе¬мого различными социологическими теориями. …
Понятие прогресса приобрело точное, свободное от всяких метафизических ухищрений и произвольных толкований определе¬ние именно с расцветом естествознания и с торжеством дарвинов¬ских идей эволюции. В области естественных наук под прогрессом понимают ту дифференциацию явлений природы, которая в каж¬дой последующей фазе эволюции проявляется с большей интен-сивностью. Явления считаются прогрессивными, если каждый из их составных элементов, воспроизводя отличительные свойства всех предыдущих ступеней развития, содержит в себе еще какой-нибудь новый элемент, еще не проявившийся в предыду¬щих фазах, и если при всем том новая стадия в состоянии заро¬дить еще новые, способные к эволюции, элементы. …•
Со времени Чарльза Дарвина большинство ученых считают, что специфическим законом биологии должен быть признан закон борьбы за существование, или, говоря другими словами, закон жизненной конкуренции, направляемый и поддерживаемый отбо¬ром (selection). Но еще до великого английского натуралиста русский ученый Карл Бэр доказал научным образом, что в мире органических явлений прогресс определяется морфологическим критерием — а именно степенью дифференциации. Дифференциа¬ция состоит в том, что в организме все более и более увеличи¬вается количество отдельных органов, которые постепенно и специализируются на выполнении какой-либо строго определен¬ной части общей работы организма. Каждый орган выполняет свою особую функцию, и совокупность этой коллективной работы всех органов Составляет общую жизнь организма.
Теперь, когда биология окончательно и в высшей степени ясно сформулировала оба эти принципа, ее можно не без осно-вания рассматривать как вполне установившуюся точную науку, независимую от метафизических функций и предвзятых партий¬ных мнений.
Цивилизация, как мы уже видели, характеризуется прогрес-сивным ходом человеческих обществ, жизнь и деятельность кото¬рых неизмеримо сложнее жизни и деятельности животных и растений. Согласно утверждению французских позитивистов и английских эволюционистов, наука, занимающаяся изучением явлений общественной жизни, т. е. социология, по отношению
391
к биологии занимает такое же место, какое занимала сама био-логия по отношению к наукам неорганическим. Биология может считаться и зависимой и независимой наукой от наук физико-химических, смотря по тому, с какой точки зрения мы будем рассматривать ее. Она тесно связана со всеми физико-химиче-скими науками, так как изучает высшие фазы прогрессивной серии, начинающейся элементарно-простыми явлениями, входя¬щими в область физико-химических наук, и затем без перерыва поднимающейся вплоть до самых сложных проявлений жизни. Но в то же время биология представляет совершенно независи¬мую науку, также она имеет свой особый предмет изучения — жизненные явления — и рассматривает эти явления с своей соб¬ственной точки зрения.
Таким образом, если социологии, в свою очередь, суждено стать точной наукой, то для этого она должна ясно и опреде-ленно установить специфический закон социальной жизни и дать свой собственный критерий, при помощи которого в области со¬циальных явлений мы могли бы определить прогресс столь же безошибочно, как это делает биолог в своей области, определяя степень дифференциации данного организма.
Наиболее характерной чертой всякой социальной жизни является кооперация. Если в области биологии существа более или менее индивидуализированные, начиная от простейшей клетки и до человека, ведут борьбу за существование, т. е. за достижение каких-нибудь эгоистических и личных целей, то в области социологической, наоборот, отдельные особи объединяют свои усилия для достижения общей цели. Пусть, в действитель¬ности очень часто кооперация, объединение усилий, является только необходимым и логическим результатом борьбы за жизнь; не важно, что стремление к кооперации зарождается в живых существах под влиянием эгоистических интересов; существенно для нас то, что принцип кооперации совершенно отличен и про¬тивоположен дарвиновскому принципу борьбы за существование, настолько этот принцип сам отличается от более общего прин•-ципа — ньютоновского закона всеобщего тяготения.
Безразлично, заключают ли отдельные особи союз для обо-роны или нападения, все же принцип соглашения совершенно отличен от принципов борьбы.
Разграничение областей биологии и социологии не представ¬ляет, следовательно, никаких затруднений. Биология изучает в области растительного и животного мира явления борьбы за существование, социология же интересуется только проявлениями солидарности и объединения сил, т. е. фактами кооперации в при¬роде. …
Общество есть организм, утверждали Огюст Конт и Герберт Спенсер. Ослепленные этим определением, самые выдающиеся ученые утверждали и утверждают до сих пор, что дарвиновский закон борьбы за существование составляет не только основной закон биологии, но является и главным законом социальной жизни. В действительности, однако, положение «общество есть организм» представляет собою только фигуральное выражение, утратившее еще со времени Менения Агриппы даже оттенок ори¬гинальности. …
392
Социологи всех эпох и всех направлений обращали усилен¬ное внимание на отношения между личностью и обществом на различных ступенях социальной эволюции. Но когда, этими отно¬шениями заинтересовались натуралисты, привыкшие к точному языку и определенной терминологии естественных наук, то они не замедлили обнаружить, насколько смутны и неопределенны наши понятия об индивидууме и обществе. …
Одно и то же живое существо может быть рассматриваемо то как целостный самостоятельный индивид, то как орган или член некоторой коллективности, связанной кооперативной связью, то, наконец, как общество более элементарных индивидов. В современной науке для обозначения существ, достигших такой высокой степени индивидуализации, какой достигли, например, человек и высшие животные, условились употреблять термин бион.
… Индивидуальность бионов далеко не отличается высокой степенью абсолютности, какую мы наблюдаем у простейшей клетки. В то время как одноклеточный организм вполне и все¬цело удовлетворяется сам собою, даже для воспроизведения, бионы, отличающиеся более сложной организацией, должны для поддержания и сохранения вида объединяться с себе подобными, но другого пола, создавая таким образом новую группировку высшего порядка — дэму (1, стр. 39—52).
Резюмируя эти исследования, мы получили следующие весьма интересные выводы по вопросу об эволюции форм социальной жизни.
Ассоциация, или кооперация, то есть
