материальных благ, различных средств, необходимых для самого существования общества, другие связаны с обеспечением способов общения между людьми, т. е. общественной стороной материальной деятельности.

Совокупность этих видов деятельности представляет собой управляющий механизм, своеобразный регулятор, обеспечивающий функционирование данной общественной системы.

И религия, религиозная деятельность также представляют собой один из социальных регуляторов, в котором нуждается классовое антагонистическое общество.

Человечество, земная цивилизация — это, говоря языком кибернетики, сложная самооргаяизующаяся и саморегулирующаяся система, одной из отличительных особенностей которой является способность самосохранения, т. е. способность с помощью тех или иных регуляторов поддерживать на некотором уровне определенные параметры, обеспечивающие ее существование и функционирование. Одним из таких «регуляторов», порожденным ходом развития человеческого общества, и стала религия, а церковь — тем аппаратом, который сознательно использовал религию в интересах господствующих классов.

Реальное человеческое счастье на Земле религия заменила обещаниями счастья за гробом, после смерти. Она призывала угнетенных и обездоленных отказаться от активной борьбы за свои интересы, а во всем уповать на бога и только с ним связывать все свои надежды, желания и устремления. Религия несла людям, по выражению Маркса, «иллюзорное счастье».

Религия не дает и не может дать человеку действительного избавления от социального гнета, болезней, горестей, несчастий и других трудностей и бедствий, она дает лишь иллюзию избавления. И в этом смысле религия подобна наркотику. Недаром К. Маркс называл ее опиумом народа [Маркс К., Энгельс Ф. Соч… т. 1, с. 415]. Поэтому не случайно К. Маркс связывал вопрос о преодолении религии с изменением общественного бытия, которое должно повлечь за собой и становление принципиально нового механизма социальной регуляции, такого механизма, который не будет нуждаться в религиозном регуляторе, в котором религии уже не будет места.

Итак, мы приходим к выводу, что религия — это составная часть духовной культуры человечества, один из компонентов человеческой деятельности.

Это одна из форм общественного сознания, наряду с моралью, искусством, наукой, философией и т. п. И подобно тому как каждая из этих форм определенным образом направляет, ориентирует деятельность людей, ее направляет и ориентирует также и религия.

И речь при этом идет не только об отправлении верующими тех или иных чисто религиозных обрядов и действий, а и об их действиях как членов общества, т. е. общественной деятельности. Общественная деятельность верующих людей также направляется теми или иными религиозными представлениями и идеалами.

Но принципиальное отличие религиозной формы общественного сознания от всех других, только что перечисленных, состоит в том, что религия отражает окружающий мир и место в нем человека в искаженной, фантастической форме. И поскольку религиозные представления ложны, поскольку они представляют собой искаженную форму отражения и понимания действительности, то и порожденная ими деятельность не может в конечном счете приводить к положительным результатам.

Религия, отмечал К. Маркс, «претворяет в фантастческую действительность человеческую сущность…» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 414].

И здесь мы подходим к центральному вопросу о том, почему наука не» просто противостоит религии, а на протяжении многих веков ведет с ней активную борьбу.

В последние годы многие советские философы стали рассматривать взаимоотношения науки и религии не только как столкновение противоположных представлений о мироздании, но и как столкновение различных форм человеческой деятельности. Такой подход позволяет с особой отчетливостью раскрыть общественный, классовый характер неустранимого конфликта между наукой и религией, социальные причины их принципиальной несовместимости.

Прежде всего необходимо заметить, что наука — это не только совокупность сведений о закономерностях природных процессов, не только система знаний, но прежде всего деятельность по производству знаний, обусловленная практическими потребностями общества. Процесс накопления и синтеза новых знаний тесно связан с законами общественного развития.

Эта деятельность предполагает наличие человека или специальным образом организованных коллективов или, в конечном счете, все общество, средства познания и объект исследования.

При этом в каждом конкретном случае выбор того или иного объекта исследования (скажем, атомного ядра или Солнца, или. Вселенной) зависит как от состояния системы знаний, так и от социальных причин, т. е. целей, которые ставит общество в данный момент, и возможности их практического решения.

В ходе познания человек из бесконечного множества происходящих в природе взаимодействий выделяет определенные связи и отношения окружающего мира.

И дело не только в том, что общество, сообразуясь со своими очередными потребностями, как бы дает ученым определенный — заказ. Связи здесь гораздо более сложные.

«…Человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления» [Маркс К. К критике политической экономии. — Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7.].

Но с другой стороны, одной насущной потребности для решения той или иной задачи еще недостаточно, — необходимы соответствующие предпосылки социального, экономического, научного, технического и технологического порядка.

Сознательный познавательный процесс — это всегда не просто «разглядывание» природы «самой по себе», а обобщение социально обусловленной практической деятельности людей.

«Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос», — писал К. Маркс. Единственный способ видения действительности — ее видение через призму практики.

«…И мир явлений и мир в себе — суть моменты позпания природы человеком, — подчеркивал В. И. Ленин, — ступени, изменения или углубления (познания)».

В принципе познание человечества безгранично. По мере развития общества человек вовлекает в сферу познания все большее количество связей и отношений материального мира. Но набор этих связей и отношений не случаен — он определяется всем непрерывным, конкретно историческим ходом развития общества, в том числе его конкретными социальными связями.

Процесс научного познания — это всегда целенаправленный процесс, который на каждом своем этапе зависит от предыстории познавательной и социальной деятельности людей, уровня достигнутых к данному моменту знаний, уровня технологии, а также ряда социальных факторов.

Таким образом, имеет место ценностно-целесообразный выбор познающим человечеством тех или иных свойств познаваемых объектов.

Иными словами, те очередные проблемы, которые ставит перед собой наука на каждом этапе своего развития, выбор средств, привлекаемых для их решения, а также степень прилагаемых усилий определяются не только внутренней логикой развития самой науки, во прежде всего теми задачами, которые ставит в данный момент перед человечеством общественная практика.

«…Человек-не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо. Человек — это мир человека, государство, общество» [Маркс К. К критике гегелевской философии права. Маркс К., Энгельс Ф.Соч., т. 1, с. 414].

В частности, необходимо иметь в виду, что наука — это, можно сказать, наука людей. Во всяком случае, гуманистическая наука не должна быть слепой силой, независимой от человека и господствующей над человеческими судьбами.

И поскольку в нашу эпоху наука становится огромной социальной силой, то познание природы приобретает отчетливо выраженную социальную направленность. В связи с этим закономерно возникает вопрос «для чего?»: для чего, во имя чего ведутся те или иные научные исследования, совершаются научные открытия? Необходимость ответа на этот кардинальный вопрос органически входит в саму ткань современной науки.

Сегодня наука не может отделять себя от вопроса о том, как ее результаты будут истолкованы, интерпретированы в общественном сознании и как они будут использованы. А это означает, что современная гуманистическая наука не может отделять себя от мировоззренческих вопросов.

Тем более, что, как мы уже отмечали, наука — не просто система развивающегося знания, а род человеческой деятельности.

Именно по этой причине наука не может равнодушно относиться к религии, также представляющей собой одну из форм человеческой деятельности.

Но поскольку в основе каждой из этих форм деятельности лежит свое понимание целей и задач, направленных либо на возможно большее раскрытие и реализацию потенциальных возможностей человечества, либо, наоборот, на их угнетение, то активное противостояние науки и религии неизбежно.

Иногда борьбу науки против религии ошибочно сводят к борьбе знания и незнания. В действительности и наука, и религия — определенные способы деятельности различных общественных классовых сил.

Противостояние науки и религии во все времена было не только противостоянием знания и незнания — оно являлось непосредственным отражением образа жизни, деятельности и интересов соответствующих классов.

Было бы неправильно думать, что религия — это суеверие, и только. Религия отнюдь не сводится к суеверию.

Это определенная социальная позиция, имеющая общественную основу, выражающая в классовом антагонистическом обществе интересы эксплуататорских классов и в конечном счете непосредственно связанная с вопросом о смысле жизни, о целях существования человека и общества.

Поэтому противопоставлять следует не просто науку и религию, но науку и религию через мировоззрение с учетом их социальной роли.

В свое время мировоззрение рассматривалось как обобщенное знание о мире, в котором человек отступал на второй план. Знание о мире рассматривалось как бы независимо от человека — само по себе — и эта «независимость» считалась одним из необходимых условий объективности знания. Однако если рассматривать научные знания о мире как результат человеческой деятельности, то правильнее определить мировоззрение как философское обобщение научных данных, в котором главное — отношение человека к миру и мира к человеку. Эта система взглядов о мире, в центре которой стоит человек.

Спор вокруг картины мира, который наука и религия вели на протяжении многих веков, всегда был спором о месте человека в мироздании. Боролись не просто две различные концепции строения Вселенной, а два противоположных мировоззрения. И суть этой борьбы состояла и состоит в том, что наука и религия дают различные ответы на вопросы о месте человека в мироздании, о смысле жизни и будущем человечества, выражают принципиально различные системы ценностей как для каждого отдельного человека, так и для различных классов общества.

Борьба науки против религии есть борьба за скорейшую реализацию тех перспектив развития человеческой личности и человечества в целом, которые открывает людям наука и осуществлению которых так или иначе препятствует религия. Так, борьба советской науки против религии — это борьба за преобразование мира на основе марксистско-ленинского мировоззрения.

Вплоть до XVI столетия наука развивалась в значительной степени автономно, не оказывая существенпого влияния на жизнь общества. К тому же церковь, отражая интересы господствующих классов, требовала от ученых полного отказа от критики религии.

Однако в дальнейшем прогресс дауки привел к тому, что она стала оказывать всевозрастающее воздействие как на развитие материальных условий жизни общестьа, так и на духовную жизнь людей. В частности, в процессе развития естествознания, несмотря на сопротивление церкви, была построена глубокая и всесторонне обоснованная научная картина мира, обеспечившая важнейшие практические свершения и получившая множество убедительных практических подтверждений. Наука вплотную подошла и к ряду глобальных проблем, от правильного и успешною решения которых непосредственно зависит, пойдет ли дальнейшее развитие земной цивилизации по пути прогресса или человечество ожидают в будущем всевозможные бедствия.

Связь науки с обществом сделалась прямой и непосредственной.

В свое время французские просветители ошибочно связывали религию только с процессом индивидуального