Франции. Но Франция уже закончена как полноценное государство и воевать за кого-то не желает и не может. Скоро начнут воевать за неё. А Англия без реального союзника не континенте — тоже ноль. Что делать? Фюрер приглашает в Мюнхен, на родину национал-социализма, премьеров Чемберлена и Далалье и они (вместе с Муссолини) подписывают отступную — согласие на возвращение Судетской области населенной немцами — Германии. Теперь в Праге понимают, как дешево стоят чешские акции, тем более что фюрер путем угроз отделяет от страны словацкую часть, превращая саму Чехию в карликовое государство. И всё, заметьте, без выстрелов! «Чехи — это одна банда симулянтов» — заявляет он военным, вдруг осмелившимся намекнуть на неплохую чешскую армию и сложный рельеф этой страны. Военные ведь знают, а он — чувствует, а иногда чутье выше знаний. Он оказывается прав! Военные недоумевают. С Чехией вообще решено покончить.[353] Престарелого Гаху вызывают в Бертехсгаден и Геринг с Гитлером проводят с ним жесткую беседу, во время которой Гаха даже теряет сознание. Спасает инъекция спецкоктейля от доктора Мореля. Гаха подписывает все бумажки. В марте 1939 года немецкие танки входят в Прагу. Население, причем на этот раз совсем не немецкое, также встречает их криками «Хайль!», отлично понимая кто теперь опять в доме хозяин, благо времени с распада Австро-Венгрии, когда вся Прага говорила по-немецки, прошло немного. Это вам не советская армия в 1968-ом! Последним в списке бескровных захватов станет балтийский порт Мемель. Так, по меткому выражению С. Жарикова, «Гитлер прикинулся шлангом и заставил весь мир биться в истерике».[354] Впрочем, песня только начинается! Адольф — «в законе», он всё делает правильно и ему «прёт».
Рейнская область, Австрия, Судеты, Чехия. Каждая из этих задач была сложнее чем предыдущая, но все они блестяще решались. Все-таки масштаб Германии куда больший по отношению к любой из этих областей, а энтропия — меньше, что дает возможность сконцентрировать энергию в нужном направлении. Когда-то Хримтурс обещал возвести стены Асгарда за 18 лет, Локи подговорил Вотана сократить этот срок до шести. Гитлер, придя к власти, говорил, что Германия должна быть готова к большой войне к началу 50-ых годов (т. е. через 18 лет), пока же планируется начать перестройку Берлина. «Через десять лет вы не узнаете своих городов!» И немцы таки не узнают![355] А в большую войну придется ввязаться на шестой год, когда «стены Асгарда» были далеки от завершения. На очереди первая по-настоящему сложная преграда — Польша. У нее 60 дивизий и почти 1000 танков. Поляки по истории никому никогда просто так не сдавались. Против России за последние 150 лет поднимали три восстанья. Киев брали в 1920 году. Они точно будут воевать. Они граничат с СССР и если он вступит в войну на их стороне, Рейх закончится, по сути, так и не начавшись. А на западе — Англия с Францией. Франция, понятное дело, одна за Польшу тоже воевать не будет, Гитлер об этом еще в «Майн Кампф» писал. А Англия? Ведь у неё флот на порядок лучше чем у Германии, а половина германского тоннажа рассредоточена по всем портам — от Уругвая до Японии и будет блокирована в первый же день войны. Но Герои играют ва-банк и выигрывают! Главное — бороться за правое дело! А правое ли оно? Пока да. Пока.[356] Ведь что такое Польша, при всём ее национализме и агрессивном ханжеском католицизме? Так, зона англо-французских интересов и ничего больше. Англо-французская подстилка с неукротимым гонором. Что будет, если она исчезнет? Да, Шопен и Коперник гениальны, но они жили давно и творили совсем не в Польше, ставшей ареной драк между магнатами, которые могли у себя на родине жить в грязных избах и спать на полу, но изумлять парижскую публику появлением в дорогих мехах и хвастаться якобы фамильными бриллиантами. А какую территорию она получила в Версале! Это ведь уму непостижимо: страна не существующая, а потому и не участвующая как самостоятельная единица в Войне, получает земли, которые она имела еще до первого раздела в 1772 году! Англофранцузы расщедрились за счет немцев и русских. Молотов совершенно справедливо назвал её «уродливым детищем Версаля». И если Сталин окажется не полным дураком, можно будет спокойно организовать четвертый окончательный раздел. Собственно, от неё и требуется-то мизер — отдать «данцигский коридор». Поляки, в соответствии с указаниями из Парижа и Лондона, проявляют совершенно непозволительное упрямство. Но как договориться с этим коварным горцем, когда доступ к нему возможен только через жирного американизированного еврея Меера Литвинова-Валлаха? А воевать на два фронта? Повторить план Шлиффена, который так быстро провалился, когда русские в сентябре 1914-го начали наступление в Восточной Пруссии? Нет. Он пойдет другим путем. Он не будет таким лохом как Кайзер, которого он же высмеял в своей книге.
Сталин мысли фюрера понял. Он сам снял Литвинова, давая понять, что с ним можно будет непосредственно договориться. И вот в Москву летит Риббентроп. Заключается пакт о ненападении и оговаривается сферы интересов. Потом Риббентроп будет рассказывать, что чувствовал себя в Москве «как среди старых партийных товарищей». Теперь, по мысли Гитлера, Англия и Франция точно не смогут ничего сделать. Ведь когда сильная Россия действовала согласованно с сильной Германией, в Европе можно было делать всё что угодно — делить Польшу три раза, гнать Наполеона до Парижа, давить венгерское восстанье. На французской границе оставляют шесть дивизий пожилых резервистов, а все лучшее идет на будущий польский фронт.
Поляки, конечно, защищались как могли. Этого у них не отнимешь. Но им никто не помог, хотя фюрер был шоке, когда 3 сентября англофранцузы объявили ему войну. Ему! Арийскому мессии! Шесть дивизий на западной границе никак не смогли бы их остановить, но кто-то, знакомый с современным состоянием Франции, мудро подсказал ему, что «если они и объявят войну, это совсем не значит что они будут воевать». Английская морская блокада тоже оказывалась малоэффективной, ведь теперь Германия не только получала всё необходимое из СССР, но еще вела оживленную торговлю с Японией через Транссиб. Английский флот здесь бессилен. А Франция, объявив войну, знай себе, сидит за линией Мажино, а немцы уже под Варшавой. И Польша тоже не из одних поляков состоит. На востоке компактно проживает 15 миллионов украинцев и белорусов, испытывающих прессинг польских националистов. 17 сентября польскую границу переходит Советская армия, за пять дней занимая всё что ей положено «по пакту». В Бресте русско-немецкий военный парад под командованием генералов Кривошеина и Гудериана. За всю польскую кампанию немцы потеряли убитыми 8 тысяч человек. Примерно половину стрелковой дивизии. Советская Армия потеряла меньше тысячи человек. Вот она, сила Польши! Поэтому не удивляетесь её истерической реакции, когда Россия и Германия от которых сейчас остались «ручки да ножки», предпринимают хотя бы малейшие шаги по сближению. Я не знаю какое будущее ждёт Польшу, но когда её делили в 1939-ом, у неё было 60 дивизий. Сейчас нет ни одной (по другим данным, все же есть три дивизии). В общем, это даже не страна, а картонная коробка облепленная американскими рекламными стикерами. Никакого внутреннего наполнения у неё нет. Вот она и вышла из советской сферы влияния только для того, чтобы тут же войти в американскую. Но НАТО, где она на шестеричных ролях, ей не поможет, как не помогли в свое время англофранцузы. Поэтому все настоящие польские расисты с которыми мне доводилось беседовать, однозначно против НАТО. Но правителей выбирают не они, а народ. А выбор народа можно понять только оперируя статистическими подходами и здесь нужна специальная подготовка.
Итак, Польша была завоевана, но по масштабу она сопоставима с Германией. В «пассиве» Гитлер имеет состояние войны с Англией и Францией. Моря и океаны, а это 61 % поверхности Земли, для его флота закрыты, англичане их полностью контролируют. Их «разнообразие» на море несравненно выше и у Гитлера нет никаких шансов. Но на суше ситуация обратная — Европа давно гниёт. Германия выше только потому, что Гитлеру удалось эти гнилостные процессы остановить, выбросить элементы хаоса за пределы страны или уничтожить. В наше время они зашли так далеко, что Европу можно подчинить и оккупировать мирным путем, Гитлеру всё же потребовались маленькие победоносные войны. Именно маленькие.
11.
Военные операции 1940 — первой половины 1941 гг. были совершенно фантастическими по срокам и методам реализации. Геббельс, назвавший Гитлера «величайшим полководцем всех времен и народов» совсем не преувеличивал. Посмотрите сами: сильная Польша завоевана в 1939 году за 29 дней. Бельгия, прикрываемая английской армией, — за 18. Голландия — за 5. Дания — за 1. Норвегия — за 30. Франция, по потенциалу почти не уступавшая Германии — за 44. Югославия — за 23, Греция — за 11. Кто и когда так быстро завоевывал Европу? Гениальный Наполеон со своими не менее гениальными маршалами — просто практикант-стажер в сравнении с ефрейтором Адольфом. Италия, Венгрия, Румыния и Болгария стали союзниками Германии. Швеция, Швейцария, Испания и Финляндия были нейтральными, но их нейтралитет был активный. В пользу Германии, разумеется. В Голландии доживает свой последний год кайзер Вильгельм II, в чьей армии когда-то служил ефрейтор Гитлер. Внук кайзера, наоборот, служит в армии Гитлера. Оставались две страны — Англия и Россия. Англия маленькая, меньшая чем Польша, но её отделяет от Европы неглубокий проливчик. Тридцать километров. Вроде мелочь, но их никак не преодолеть.[357] А вот Советский Союз рядом, с ним граница — от Баренцева до Черного Моря. Его население в два с половиной раза больше чем в Германии. Видите, что получается? Гитлер достиг величайшего триумфа, он объединил (впервые в истории!) все немецкие земли, он фактически объединил Европу, его положение блестяще, но одновременно и исключительно неустойчиво! Ему нужно искать выход. Мы говорили про последнюю страницу в позитивной истории народа. Интересно, когда она была написана, например, для Франции? Ведь факт молниеносной её оккупации Вермахтом отнюдь не был следствием номинальной слабости французской армии. Немцы имели небольшое преимущество в авиации, причем только в прифронтовой полосе. Тем более, что как и в Первой Мировой, на Францию работала английская морская блокада. Можно сказать, что Компьен стал триумфом Франции, пусть и не совсем честным, но он оказался последним триумфом, последним эпизодом достойным быть занесенным в историю этого государства. С тех пор Франция будет только отступать. Причем по всем направлениям. Через 21 год в том же Компьене её генералы подпишут унизительную капитуляцию, наверное, самую унизительную из всех когда-либо
