должны были знать максимум о системе которая их окружала, но вот о них не должны были знать ничего. В крайнем случае — сильно искаженную информацию. А как можно информационно изолировать группу индивидов находящихся в системе? Нужно затруднить или в оптимальном варианте сделать невозможными любые контакты ведущие к разупорядочиванию такой группы (подсистемы). Например, запретить браки евреев с неевреями. А лучше просто сформулировать и догматизировать принципы выделяющие своих среди чужих. Объявить себя избранным народом, а остальных — существами в лучшем случае лишь отдаленно похожими на людей. Именно так, кстати, поступают религиозные сектанты, просто у евреев эти установки веками доведены до совершенства. Этому помогают и более чем странные еврейские законы, но они диктуются опять-таки желанием сделать евреев максимально непохожими на остальных, сделать так, чтобы неевреям не хотелось внедряться в еврейскую среду, а поскольку существуют уже множество поколений, то законы достигли той формы, при которой еврей, будучи кем угодно в плане расы, религии или политических убеждений, всё равно остаётся тем, чем был изначально — евреем. И вообще, чем более странные и нелепые законы, тем меньше шансов что их начнут соблюдать посторонние. Это, кстати, и укрепляет веру евреев в себя как избранный народ. Добавим сюда и оборотную сторону процесса нахождения в изолированных системах — частые близкородственные браки. Повышение «генетической энтропии». Именно такими браками, в изобилии описанными Библией, можно объяснить наличие у евреев множества генетических заболеваний характерных только для них и особенной склонностью евреев к нервным и психическим отклонениям. Совсем не случайно ведь большинства известных психиатров — евреи.[398] Да и литература по генетическим заболеваниям евреев довольно обширна.[399] Так евреи опять подтверждали «ламарковский» тезис о наследовании приобретенных признаков. И теперь действительно было совершенно не важно во что еврей верил или что он считал правильным. На его полезности как элементе еврейской системы это никак не сказывалось.
Второй раз еврейская горизонтальная система проверялась на прочность в 444 г. до н. э., в Вавилоне, и была куда серьезнее, но закончилась столь же безрезультатно, более того, евреям даже не пришлось никуда убегать. Премьер-министр царя Артаксеркса Аман, как и тысячью годами ранее фараон, наблюдая за евреями, вполне по-свойски обосновавшимися в набитом золотом Вавилоне, доложил царю:
«Есть один народ, разбросанный и рассеянный между народами по всем областям царства твоего; и законы их отличны от всех народов, и законов царя они не выполняют; и царю не следует так оставлять их. Если царю будет благоугодно, то пусть будет предписано истребить их; и десять тысяч талантов серебра отвешу я в руки приставников, чтобы внести в казну царскую». (Эсфирь 2, 8–9).
При всей дальновидности Амана, он почему-то не поинтересовался окружением царя, судя по всему склонного попадать под чужое влияние. Я если бы поинтересовался, то узнал, что любимой наложницей в его гареме является молоденькая еврейка Хадасса, для маскировки сменившая имя на Эсфирь. Незнание его и убило. Но и для евреев настал куда более критический момент, нежели тот, что был в Египте. Аман составил целый план истребления всех евреев, для чего был назначен конкретный день. Понятное дело, столь разветвленный план, принимаемый в многонациональной, многоконфессиональной стране, неизбежно создавал угрозу утечки информации. И утечка состоялась. Через Эсфирь, слившую план своему дяде Мордыхаю, о нём становится известно всем евреям. На Эсфирь нажимают, чтобы она немедленно оказала нужное воздействие на царя, но она, знакомая с нравами вавилонского двора не понаслышке, понимает, что просто так подходить к царю, да еще и по столь щекотливому делу никак нельзя. Время, впрочем, не ждёт, и её дядя Мордыхай заявляет ей открытым текстом от имени всех евреев:
«Если ты промолчишь в это время, то свобода и избавление придут для Иудеев из другого места, а ты и дом отца твоего погибнете. И кто знает, не для такого ли времени ты и достигла достоинства царского».(Эсфирь 4,14)
Эта фраза наглядно показывает степень организации. Понятно, что евреи не возлагали абсолютно всех надежд на Эсфирь, это было бы бессмысленно, можно даже сказать, самоубийственно. Намек про «другое место» обозначает, что готовился запасной вариант, точнее — собирались деньги. Сколько? Ну во всяком случае побольше чем 10 тысяч талантов серебра внесенных Аманом. Эсфири же было сделано строгое предупреждение: или ты помогаешь народу, или ты и все твои родственники погибают. Горизонтальные системы не терпят избыточности. Она ведь тоже была не дурой и понимала с кем имеет дело. Накануне намеченного дня — четырнадцатого адара — Артаксеркс резко меняет свое решение, отстраняет Амана от должности, а затем приказывает его казнить. Несколько раньше, в результате столь же быстрой комбинации, был ликвидирован даже не премьер-министр, а царь — Балтазар. Сначала он увидел некие слова на непонятном языке коими были исписаны стены в его дворце, затем ему перевели их, заявив, что он «взвешен и найден очень легким» и «в ту же ночь Балтазар был убит» (Даниил 5, 5-30). Наверное при новом царе — Дарии Первом — евреи зажили еще лучше.
Почувствовав вкус победы, евреи переходят в наступление и вот уже повешенными оказываются 10 сыновей Амана, а затем им дается карт-бланш на истребление любого, кто им в чем-либо мешает. Наверняка тогда ситуация была похожей на нынешнюю, когда антисемитом считается не тот кто не любит евреев, а тот кого не любят сами евреи. 75 тысяч персов уничтожаются в считанные дни, скорее всего убивали не каких-то мнимых «идейных антисемитов», а просто конкурентов в той или иной области. В память об этих незабываемых днях евреи празднуют Пурим. В отличие от Пейсаха, т. е. дня выхода из Египта, Пурим — веселый праздник, на нем положено напиться так, «чтоб не отличать Амана от Мордыхая». Более того, считается, что Пурим будут праздновать всегда, даже тогда когда про другие праздники забудут. Это ли не показатель его важности для евреев?[400]
Мы не знаем и никогда достоверно не узнаем, имели ли в действительности место все вышеописанные события. Кроме Библии о них нигде не говорится, а альтернативные источники не упоминают ни про царя Артаксеркса, ни про Моисея. Но просто так ничего не придумывается. За каждой сказкой тянется хвост событий, это еще Юнг объяснил. Даже если это и полная выдумка, всё равно за действительное выдается желаемое. На Нюрнбергском процессе окончившимся накануне еврейского Судного Дня из всех подсудимых для повешенья было выбрано 11 человек, как раз по сумме «Аман плюс 10 детей». Вряд ли это просто совпадение, особенно если учесть, что сталинский прокурор Руденко требовал смерти всем подсудимым. «Пуримскую» символику несколько смазали Геринг и Лей, покончившие с собой незадолго до казни, но вот Юлиус Штрайхер сразу заметил аналогии с Пуримом.
Пурим аукнулся еще раз, в 1953-ем, когда проблему евреев пытался решить и товарищ Сталин, он хотел вывести весь еврейский кластер в Биробиджан, правда нужно сказать, что взялся за это сложнейшее дело он в самое неподходящий момент, после XIX съезда ВКП(б) — КПСС, на котором начался реальный процесс отстранения дряхлеющего тирана от власти.[401] Не правы считающие Сталина прирожденным антисемитом. Сталин был азиатом и все его действия шли в направлении понижения политической энтропии государства, это было частью программы укрепления личной власти. Евреи, в свою очередь, показали себя, наверное, самым надежным (!) народом в недавней войне, во всяком случае, Сталин мог быть уверен, что добровольно в плен они сдаваться не будут, ни по одному, ни сериями. По понятным причинам. Солженицын называет три таких народа: евреи, грузины, русские. Это неверно. Грузинские формирования в составе немецких армий были. Русские воевали на стороне немцев в количестве никак не меньшем полутора миллионов (это примерно 100 дивизий), а вот про советских евреев на службе у немцев — ни слуху, ни духу. Это, кстати, опровергает откровенно глупый предрассудок о «врожденной трусости евреев». Еврей, как первобытное существо, совсем не труслив, хотя и очень осторожен. Истории про Изю, у которого здоровые жлобы отбирают скрипочку, по-своему смешны, но для формулирования выводов не годятся. Еврей готов на поступок, если уверен в его необходимости.[402] И вообще, практически полная информационная изоляция еврейства приводит к существенному искажению представлений, зачастую то что вы видите, не имеет ничего общего с тем что имеет место на самом деле. Вы видите внешнюю сторону, как тот наблюдатель возле черной дыры, но внутренняя сторона вам недоступна. Вспомним, как неслабая империя Антиоха Епифана три года не могла задавить восстанье Макковеев, как Рим на пике своей мощи 6 лет не мог победить микроскопическую Иудею, вспомним про довольно смелое восстанье Бар-Кохбы. А сколько еврейских революционеров занималось политическим экстремизмом, а потом гнило (и сгнило) на царских каторгах, а ведь могли бы себе спокойно жить, торговать каким-нибудь барахлом и иметь большую дружную и счастливую «мишпаху». Это ли показатель трусости? Более ста тысяч евреев воевали в армиях Вермахта. Диапазон званий — от рядового до фельдмаршала. А во время советско-германского конфликта 1941-45 гг., они вообще прыгнули выше головы. Среди советских участников Второй Мировой Войны евреи держат четвертое место по числу героев Советского Союза в абсолютном числе и второе (после русских) в относительном. Вот почему заявления про «ташкентский фронт» несостоятельны. Да, евреи эвакуировали в тыл часть своих соплеменников, но сами в тылу отнюдь не отсиживались. Можно вспомнить, как еврей Иван Черняховский уже в первый день войны предпринял попытку наступления на Тильзит или как генерал Лев Доватор шерстил немецкую прифронтовую полосу под Москвой. Всё это было. Но! Еврей остается евреем. Идеология и тактические цели — одно, а голос крови, развитый у них куда сильнее чем у остальных, — другое. Евреям, кстати, и жертвенность знакома, правда, в несколько специфическом виде; они неоднократно жертвовали частью своего кластера, чтобы обеспечить выживание или повышение статуса остальной части. И, что самое главное, они всегда стремились сохранить жизнь тем, кого считали элитой, этим они выгодно отличались от арийцев, у которых на бифуркациях и катастрофах элита выбивалась чуть ли не первой.[403] В общем, цели русских и евреев совпадали. До 9 мая 1945 года. А потом совпадать перестали.
Окончание Второй Мировой Войны ознаменовалось провозглашением в 1948 году государства Израиль, куда устремились массы восточных евреев, бывших жителей Польши и Галиции. Среди советских евреев началось брожение. Сталина, наверное, сильно впечатлило, когда во время визита Голды Меир в Москву большая толпа евреев скандировала «Ам Исраэль хай!» («народ Израиля жив!»).[404] Тогда же Полина Семеновна Молотова сказала Екатерине Давидовне Ворошиловой: «наконец-то и у нас теперь есть Родина». Но
