нет. Поэтому у арийцев есть слабости, прежде всего системные и сила евреев именно в этих слабостях арийцев. Абсолютно надежная арийская система подразумевает и нулевое влияние на неё евреев. Само собой все народы представляют из себя открытые системы, но евреи открыты значительно меньше. Вдобавок, они входят в число наиболее влиятельных групп, причем рассеянность дает им возможность иметь в среде каждого хоть сколь либо значительного народа свое лобби. Это позволяет еврейской системе эксплуатировать другие системы, вот почему среди евреев много т. н. олигархов. Ошибочно считать, что олигарх это просто очень богатый индивид. Олигарх — это тот, кто эксплуатирует не какой то конкретный бизнес или ряд бизнесов, но целые отрасли, а часто и экономики целых государств. А для такой эксплуатации нужно быть частью высокоорганизованной системы, гораздо более организованной чем любая арийская система, только это даст возможность концентрировать силу и наносить удар в слабые места конкурирующих систем. Этим же, кстати, можно объяснить огромный процент евреев в тех или иных областях имеющих для них интерес, например в СМИ, в рекламных компаниях, патентных бюро, среди адвокатов и т. д. Такая система дает возможность евреям «пропихнуть» куда угодно кого угодно, тем более что среди евреев нет родовой элиты, нет дворянства, нет аристократии. Есть богатые и бедные евреи, но сколько нищих евреев стало мультимиллионерами и мультимиллиардерами в кратчайшие сроки! Посмотрим хотя бы на постсоветское пространство. Примеров, как минимум, с десяток. По этой же причине, любые самопроизвольные процессы возникающие внутри их среды идут с куда большим повышением энтропии нежели у других народов, что, наверное, можно отнести к недостаткам. Вспомним христианство. Ведь казалось бы, сугубо внутреннее еврейское дело, а как обернулось в том числе и для евреев! Или коммунизм, начинавшийся с абсурдных еврейских брошюрок, продолжившийся кровавыми революциями, коммунистической Россией, а закончившийся немецким национал-социализмом, сталинскими «великими чистками», «борьбой с космополитизмом», «делами врачей», а затем и массовым бегством евреев из коммунистического рая, за создание которого так отчаянно бились их дедушки и бабушки. Впрочем, евреи и этот нежелательный факт научились обращать в достоинство. Американский философ фон Хайек дает мрачный прогноз: «Если наша цивилизация выживет, что возможно лишь если она осознает свои ошибки, я думаю, будущие поколения будут смотреть на наше время как на эпоху суеверий, в основном связанных с именами Карла Маркса и Зигмунда Фрейда».[420] Вот вам и «антисемитизм». Но только ли на Маркса и Фрейда? Я лично думаю, список длиннее будет, гораздо длиннее, все зависит от того, куда именно посмотреть. Если конечно останутся люди могущие в принципе его составить.
С евреями можно согласиться в том плане, что опасное положение для них может сложиться в двух случаях: когда антисемитизм является прямой политикой властей или когда в стране вообще нет никакой власти. В первом случае, антисемитизм идет «сверху», во втором — «снизу», причем сложно сказать, что более опасно. Наверное, все-таки второе, так как с властью представленной весьма узким кругом людей, можно либо договориться, либо как-то на нее воздействовать, с толпой, с хаосом, договориться куда сложнее, ей разве что можно попытаться управлять.
А арийцам нужно помнить один из главных заветов Отто Вейнингера: «Я позволю себе уже в этом месте выставить следующее положение: всемирно-историческое значение и величайшая заслуга еврейства заключается, вероятно, в том, что оно беспрестанно проводит арийца к постижению его собственной сущности, что оно вечно напоминает ему о нем самом. Этим именно ариец и обязан еврею. Благодаря еврею ариец узнает, что ему следует особенно опасаться: еврейства, как известной возможности, заключенной в нем самом. Этот пример дает вполне точное представление о том, что, по-моему мнению, следует понимать под еврейством. Не нацию и не расу, не вероисповедание и не писанный завет. Если я тем не менее говорю о еврее, то под этим я не понимаю ни отдельного еврея, ни совокупности их. Я имею в виду человека вообще, поскольку он причастен к платоновской идее еврейства». Мы не даем никаких рецептов евреям, это совершенно бессмысленно, да и требует полного знания еврейской системы, которого у нас нет, но еврейство в его нынешнем статусе существует потому, что для него есть биологическая ниша. И эта ниша — недочеловеки среди арийцев, и недочеловеческое в самом арийце. Поэтому главная программа для каждого индивида — преодоление недочеловека в самом себе. А еврей и еврейство выступает индикатором уровня «недочеловеческого» в арийце. Это, кстати, и подтверждает бесперспективность «классического» антисемитизма.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ СТАЛЬНОЙ ЛЁД
Политика и экономика — Мемориальная фаза — Клетка без сверхчеловека — Бесконечное расширение — Русские и немцы — Оптимальное Управление — Континентальная Империя — Сверхгосударство — Инстинкт и расчет — Тысячелетнее иго — Адаптация к цветным — Иван Калита — Московское Княжество — Жизненное пространство — Уничтожение Новгорода — Московский улус — Великий Раскол — Тирания и анархия — Рост нацменьшинств — СССР — Оппозиционные Республики — Нацменовские Элиты — Ленин и Сталин — Хрущев и Брежнев — Закармливание цветных — Нацменовское и русское сопротивление — Предел распада — Общее и частное решение — Россия, Украина и Беларусь — Энтропийное равновесие
Изучая любую состоявшуюся континентальную Империю, мы постоянно должны помнить одну вещь: политика в ней всегда имеет явный приоритет перед экономическими и прочими соображениями. В конце XIX века, то есть еще до всяких революций и начала официальной политики «дружбы народов», английский историк Джефри Хоскинг отмечал, что «в России строительство государства всегда мешало строительству нации».[421] Другой англичанин — Эдуард Гиббон — подробнейшим образом разбирая в своем шеститомном исследовании причины упадка Римской и Византийской империй, тоже пришел к подобному выводу, но на сто лет раньше (по отношению к Риму, разумеется). Он еще до введения понятия «энтропия» задавался вопросом о направлении движения цивилизации и первый начал искать факторы способствующие падению системной организации тогдашнего общества. Неудивительно, что распад империи выстроенной в ущерб главного народа, всегда вызывает полную деградацию этого народа, переходящего по меткому, но страшному выражению Льва Гумилева в «мемориальную фазу». Правда, как обычно, он не сказал — можно ли избежать столь мрачного превращения и что для этого нужно делать. Впрочем, это выходило за рамки его работы.
Но людей интересуют вещи более конкретные. Люди хотят видеть выход, видеть будущее и видеть что в этом будущем есть свет. Люди пытаются понять настоящее, понять причины нынешних событий и, таким образом, заглянуть в будущее, но не будучи в состоянии грамотно связать причины и следствия, начинается напускание мистическо-оккультного тумана. Кометы, метеориты, святые, кресты и юродивые, появляющиеся в нужное время в нужном месте. Пятна на головах генеральных секретарей и старцы вроде Распутина, свастики и каббалистические надписи в расстрельных подвалах, — все идет в ход. Но при более внятном подходе выясняется, что это всего лишь лишние сущности, умножать которые — бессмысленно. Даже притом, что совпадений может и не бывает, эти факты — следствие, но не причина. Причины же, как правило, валяются на поверхности, вот только замечать их никто не хочет, для этого нужно «перешагнуть через себя». Мы эти причины, как обычно, назовем.
1.
Хотя мы всё время рассматриваем открытые (т. е. реальные) системы, степень их открытости разная, а значит и разная степень обмена энергией и информацией с окружающей средой. Следовательно, совершенно разный уровень производства энтропии. В расовом приложении теории систем, можно сказать, что, например, хорошо было англичанам или скандинавам. Они отделены от остального мира водной преградой, пусть небольшой, но все же достаточной, чтобы избежать внезапного вторжения. Ла-Манш никто не пересекал с 1066 года. Планы таких великих людей как Наполеон и Гитлер, остались только планами. А вот англичане в Европу вторгались не раз. По-своему хорошо немцам, голландцам, чехам, прибалтам или датчанам — они хоть и имеют сухопутные границы с агрессивными соседями, но соседи эти принадлежат к арийской расе, поэтому за биологическое качество своего народа можно не беспокоиться даже в случае номинальной утраты государственности. Вот, например, чехи. Триста лет были под немцами и что? Это как-то подорвало их культурно или биологически? На «немецкий период» пришлась их самая развитая фаза. Латыши 250 лет входили в состав России, но разве от этого пострадал их биологический тип? А поляки? Разве их национальное самосознание не сформировалось тогда, когда страна была поделена между немцами и русскими? Гораздо хуже было испанцам, итальянцам, грекам, румынам и южным славянам. Они принимали на себя удары цветных орд — персов, арабов и турок. Правда и они были отделены морем от Азии и Африки. Море не стало гарантией от вторжения, но всё же какая-то обособленность сохранялась. Хотя если посмотреть на расовый состав Италии, то однозначно видно: чем севернее — чем чище. Как говорят сами итальянцы: «всё что ниже Рима — Африка». То же самое и на Балканах. Хорваты и словенцы более соответствуют арийскому стандарту, нежели сербы; румыны — больше чем болгары и греки и т. д. И это не просто расовая география. Страны и области с более чистым населением отличаются гораздо более высоким уровнем развития, следовательно, и более высокими жизненными стандартами. А причины, как мы видим, совсем не в экономике. Отсталая экономика — следствие. Следствие загрязнения.
Впрочем, на примере с немцами мы показывали и обратную сторону: изолированным арийским окружением народам практически невозможно увеличить своё жизненное пространство. Здесь как бы идет расплата территорией за биологическую безопасность. Немцы — нация, казалось бы созданная воевать, как сидела на своих 400 тысячах квадратных миль, так и сидит. Потому что слева от них сильные французы, справа — сильные славяне, сверху море, а снизу горы. И почти всегда русские и французы сходились в совместной стратегии в отношении немцев. Немцы пробовали расширить жизненное пространство и делали это не раз, причем сами попытки были феноменальны и запечатлены в десятках тысячах книг и фильмов, но всё и всегда заканчивалось плачевно: истребленные рыцари в Грюнвальде, светившие своими белыми костями еще много-много лет, русские казаки Елизаветы Петровны мчащиеся по Берлину, позорный Версальский мир, коммунистический флаг над Рейхстагом, негры моющие ноги в «вагнеровском» Рейне и знамена со свастиками и рунами брошенные к усыпальнице упыря Ульянова-Ленина-Бланка. Реальные империи создавали т. н. «открытые страны» — Испания, Португалия, Голландия, Англия, Франция, Россия. Современный английский историк П. Кеннеди однозначно увязывает прорыв Британской и Российской империй после 1815 года тем, что они вели экспансию за пределами Европы. А испанцы с португальцами и голландцами где вели? А французы? Да, был Наполеон, но вообще-то нападать
