хотя и меньше чувствует. Школа и институты дают ему знания, но не учат правильно мыслить, не учат правильно понимать. Его главное кредо — продлить собственное комфортное существование на максимально длительный срок (следствие принципа максимума энтропии). И все его действия, как сознательные, так и бессознательные, подчинены именно этому. И если бы на Земле жили только одни белые (закрытая расовая система, аналог нашего пшеничного поля огражденного от посторонней «биологии») это не было бы слишком актуально, но когда белые находятся в окружении цветных, причем сами слабеют в то время, как цветные, межвидовые и недочеловеки из самих белых усиливаются, поддержание комфорта становится возможным только при условии адекватного встраивания себя, соответственно, в цветную и (или) недочеловеческую систему. Последствия можно наблюдать повсеместно. Например, в каждом крупном городе можно отыскать далеко не одного «натурала» одетого как типичный гомосек. Или встретить группу совершенно арийской молодежи подражающей в своих жестах неграм, латиносам или прочим цветным. Причем они не обязательно должны дружить с неграми, входить в общества солидарности с народами Африки и изучать английский язык по методу «двадцать пятого кадра». И уж совсем необязательно их мамы или бабушки должны были в молодости развлекаться с неграми, используя эффект негритянского «двадцать первого пальца», будь этот негр хоть моряком возившим в «совок» или Европу продукты по ленд-лизу в сороковые или снятым с пальмы и привезенным туда же для обучения «друзьями братского Конго» в шестидесятые-семидесятые. Подражание может делаться и «просто так». В последние годы мне неоднократно попадались индивиды, нарочито разговаривающие с кавказским акцентом, причем в их расовой чистоте сомневаться не приходилось. Нет, мы понимаем, что если бы эту «продвинутую молодежь» поместить на некоторое время в негритянский квартал, кавказский аул или общежитие к латиносам, с них очень быстро сошел бы всякий космополитический фасон, так как они столкнулись бы со скачкообразным изменением реалий, но здесь всё идет сложнее, энтропия растет медленно, а по Пригожину в этом случае система стремится к максимальной устойчивости. Но всё-таки растет, и слабая часть белых реагирует на неё так как положено — не будучи способной к собственному индивидуальному мышлению, она инстинктивно чувствует усиливающиеся группы и сознательно начинает им подражать. Белые, как следует из подобного расклада, деградируют монотонно, но устойчиво. Один видит мускулистых негров, обвешанных золотыми жгутами и вставленными в платиновые зубы бриллиантами, потом читает в цветных глянцевых журналах о гигантских негритянских фаллосах и необычайных сексуальных способностей «черной масти», а после сопоставляет увиденное и прочитанное с тем убожеством, которое он наблюдает в зеркале во время редких помывок своего смешного тела. Другой восхищается супердоходами гомосеков от кино- и шоу-бизнеса, их домами и машинами, читает в тех же журналах о том, что все известные, знаменитые или богатые люди были гомосеками и делает соответствующие (для себя) выводы. Низкий уровень собственного разнообразия подменяется стремлением встроиться в усиливающееся разнообразие среды. Одеваться как негр, вести себя как гомосек, говорить только то, что положено, голосовать за кого скажут — вот модель поведения в которую вовлекаются все новые и новые миллионы. Но этого мало! И вот уже за модой слушать негритянскую музыку, а она начала внедряться в XIX веке и более современной модой—носить «негритянскую» одежду и подражать в своей речи, жестах и походке неграм, начинает слышаться заключительный аккорд — теперь нужно даже внешне быть максимально похожим если и не на представителя черной корневой расы, то хотя бы на межвидового гибрида. И вот уже как грибы после летнего дождя возникают солярии, где за полчаса облучения жестким ультрафиолетом из вас сделают мулата; тату и пирсинг-салоны, где за доступные деньги вам вставят кольцо или другую железку в любое место какое вы выберите, включая нос, язык, пупок и гениталии, а также сделают любой рисунок. Там же, в рекламных проспектах вы прочтете, что тату — это древнейшее искусство которое практиковали еще первобытные племена (а кто бы сомневался!?). После чего вам еще останется обучиться лазить по деревьям и вы можете быть уверены, что следуете верным курсом вверх по лестнице идущей вниз. Настоящим негром вы всё равно не станете, но к примитивным формам недочеловечества скатитесь очень быстро. Гумилев называл таких субпассионариями — они всегда идут за теми в ком чувствуют силу.
Впрочем, вполне допускается, что быть негром кому-то придётся не по вкусу. Рыночная экономика и глобализация учла это вроде бы естественное желание, поэтому в качестве альтернативы быть черным вы можете стать желтым. Это тоже модно. Тут вам и куча литературы по «тибетской» и «тантрической» медицине, «йоге», «аюрведе», буддизму во всех вариациях и даосизму во всех проявлениях. Для поддержания внешнего антуража — сеть магазинов «этнической одежды», аксессуаров для «фэнь-шунь», дымящихся «вонючек», китайских фонариков, японских зонтиков и вьетнамских вееров. Для желающих поднять свой теоретический и интеллектуальный уровень — бесчисленные школы-секты обучающие тайнам китайских монахов, японских самураев, тибетских лам, индийского «третьего глаза» и непальско-бутанских чревовещателей. Параллельно можно обучиться филиппинской хирургии или дзен-астрологии. Можно помахать ручками и ножками в секциях карате или тайквандо.
Как некий баланс между черными и желтыми, можно рассматривать подогреваемый интерес к древнеегипетской и переднеазиатской магии, «зороастризму», «картам Таро», «книге мертвых» и тому подобной галиматье. И спрос на всё это есть, причем весьма немалый, а расходы на отправление «оккультных» потребностей у западного человека растут год от года, пусть даже большинство более-менее регулярно посещает церковь. И не надейтесь встретить среди этих искусственных негров, желтых или гадателей по «книгам мертвых», даже условно сильную личность. Её там нет, потому что быть не может. Не там ищите! Люди обладающие реальными паранормальными способностями, никогда не нуждаются в том, чтобы подражать, а тем более открывать курсы раздачи своих знаний за деньги.
8.
Итак, очевидно, что белые были способны эффективно решать «внешние вопросы» только тогда, когда их внутренняя система была отрегулирована на соответствующем поставленной задаче уровне. Вот почему популярное занятие расистов — выражение недовольства по поводу очередной выходки цветных — дело совершенно бесперспективное. В любом случае, прежде чем возмущаться цветными, необходимо максимально полно изучить своих, ибо сила цветных — это оборотная сторона слабости белых и ничего больше. В природе не бывает незаполненных ниш и энергетических пустот. И, что в нашем случае гораздо важнее, в противостоянии отдельного человека и системы, пусть даже не слишком сильной, побеждает система. И не имеет значения сколько таких отдельных людей — хоть миллион, хоть миллиард. Мы стали людьми именно как система, как система мы победили и подчинили животный мир, утрачивая системное начало мы тут же начали откатываться назад и сдавать всё, что когда-то было завоевано. Внутренняя энтропия каждого сожрала систему в которую входили все.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ КОЛЛЕКТИВНАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ
Единственность картины мира — Свойства звеньев и свойства связей — Сила через связи — Эмерджентность — Стая, религия, армия и интернет — Системное притяжение — Уровень системности — Детерменированность связей — Командный дух — «Монархический идеал»—Жизнь и смерть за царя — Рождение лидеров — Дарвинизм и героизм — Эмерджентность против дарвинизма — Системный путь — Системы-убийцы — Новое средневековье — Бифуркации — Бифуркации в сказках и легендах — Мягкие и жесткие бифуркации — Катастрофы — Опасность стабильности — Разрушение связей
Если вы хотите реально понять современный мир во всем его многообразии и не скатиться при этом в обскурантизм или в обычные ложные схемы в изобилии предлагаемые вам со всех сторон, вы должны всегда помнить что есть только одна картина мира — научная. Да, она еще не закончена. Да, её не каждый понимает, а некоторые из понявших сходят с ума. Да, на ней есть темные пятна, а ряд деталей нуждается в проработке. Да, возможно её размер придется расширить. Но со всем этим можно смириться, если помнить, что все остальные «картины» можно уподобить дегенеративной мазне душевнобольных. И очень плохо не то состояние когда люди не могут, а то, когда они не пытаются её понять.
Каждая религия тоже рисует свою «картину». В религиозных картинах всё ясно, всё закончено, прорисовано, там нет никаких «темных пятен» и краски специально подобраны чтобы глаз радовали и сюжет скомпонован, и рамка под стать, в общем, законченный продукт. Бери и пользуйся. Причем адепты каждой из религий абсолютно уверены, что именно их картина самая правильна, а гипотетическое глобальное торжество любой религии подразумевает, в идеале, полное уничтожение всех остальных картин включая и научную. Смешно другое. Рисуя свои картины, клерикалы всех мастей и оттенков постоянно оглядываются на то, что нарисовано на научной картине, ибо «художники» точно знают — где именно нужно искать истину. Можно ли себе вообразить, чтобы физики или биологи работая над какой-либо научной проблемой, согласовывали бы разработки с Библией, Кораном или Бхагавад-Гитой, не говоря уже про писанину «преподобного Муна», мормонов или сайентологов? Хотя были времена когда согласовывали. И нет никаких гарантий что они не повторятся. Так будущее плавно перейдет в прошлое.
1.
Религиозник может возразить, заявив, что наука тоже не решает всех проблем. Но это возражение неправильно. Наука еще не решила всех проблем, но она их решает. Собственно только она их и решает. Причем с каждым днем все больше и больше. Главное отличие науки от религии — наука способна решить любую проблему, религия — нет.[228] Поэтому наука, возникнув однажды, существует до сих пор и непрерывно развивается, в то время, как арийская раса сменила кучу религий и сомнительно чтобы она сейчас вообще от них отказалась. Мы пользуемся евклидовой геометрией, хотя не собираемся посещать храмы Зевса или Аполлона, как это делал Евклид. Мы используем достижения всех белых интеллектуалов номинально считающихся христианами, но для этого нам совсем необязательно верить во Христа. Желтые и черные тоже ими пользуются и Христос им тоже не нужен. Или, например, такой талантливый в прошлом народ как немцы. Сначала они были язычниками. Потом стали христианами. Потом, после Великого Раскола, стали считаться католиками. Потом значительная их часть стала протестантами. Чуть позже Гитлер сделал попытку основать некий новый культ и попытка это была, прямо скажем, небезуспешная, учитывая слишком малый срок ему отведенный. Сейчас подавляющее большинство белых трудно назвать христианами в изначальном понимании, даже тогда когда видишь как верующие ругают друг друга давясь у храмов по праздникам, но их общий низкий уровень образования и отсутствие силы делает их беззащитными перед религиозным чувством вообще. Т. е. от религии масса не может отказаться, ибо ей нужно будет что-то взамен. А что мы ей можем предложить? Наука не подходит,
