наука ни при какой натяжке не в состоянии отождествить ваши классы с расами? Велика беда! Ведь вы систематизируете не знание, а предрассудки; вы распространяете не просвещение, а ненависть. А главное, вы в корне развращаете умы людей, приучая их презирать науку и доверяться мифу.

Поэтому, когда расист вступает на эту звериную тропу, которая обязательно кончится строительством лагерей смерти, он отделывается от всякой науки и всякой логики. Основой для расовой классификации он делает не сущностное свойство, а такое, которое по его расчетам вы сможете легко распознавать, а после необходимой тренировки и ненавидеть. И надо сказать, что нет более бросающегося в глаза свойства, чем цвет человеческой кожи, а из черт лица – более явственной, чем форма носа. Стоит открыть глаза, и мы заметим, что у одних кожа желтая, у других коричневая; что одни носы крючковатые, другие плоские. Запас интеллигентности, необходимый для констатации этого, не больше запаса, необходимого для разглядывания чего-нибудь прямо в упор. Если теперь вас удастся научить ненависти к желтой коже и черной коже, крючковатым носам и плоским носам, вы одним скачком сможете превратиться в законченного расиста. И для этого вам не понадобится вовсе никакой интеллигентности.

Отсюда ясно, что расизм и наука едва ли имеют между собой что-то общее, кроме использования нескольких одинаковых терминов, да и эти термины расисты так безжалостно обработали, что всякий разумный смысл в них оказался погребен под толщей злоупотребления. Больше того, сила расизма так возросла, а его определения стали такими дикими, что честные ученые недоумевают, вправе ли они еще употреблять прежнюю терминологию. Ведь если расисты фанатически убеждены, что евреи, например, составляют особую расу, то ученым, со своей стороны, очень хорошо известно, что ничего такого евреи не составляют. А если многие тысячи людей принимают прежнее значение слов, то какой толк ученому применять слово «раса» в собственном, более строгом и спокойном смысле? Он неизбежно почувствует, что немало выиграет, если начнет пользоваться просто каким-нибудь другим словом.

Однако такая точка зрения будет ошибкой. Это будет значить, что мы примиряемся с правом расистов злоупотреблять терминами и насиловать их значения, а такого права, по-моему, ни у кого нет. Наоборот, надо ввязаться в борьбу, надо отстоять словарь. Вместо предоставления новых языков для заучивания, мы должны приучить людей к научному употреблению языка, какой у них уже есть. Если расы существуют, то давайте уж выясним, в каком смысле они существуют. Если существуют наследуемые характеристики, то давайте с такой же определенностью выясним, что это за характеристики. Но, главное, попробуем понять предпосылки, на которых покоится вся позиция расистов.

Что утверждает расизм? Он утверждает, что есть опознаваемые по определенным физическим чертам группы человеческих существ, которые простым фактом своего существования представляют определенную угрозу для остального человечества и которые человечество может поэтому с полным правом изгонять, наказывать, а то и уничтожать. Чтобы обосновать это утверждение, расистам по сути дела пришлось бы доказать следующие тезисы.

1. Что определенные группы людей настолько непохожи по своей природе на остальное человечество, что их поведение тоже в корне аномально.

2. Что эти черты поведения передаются по наследству, так что ни один представитель данных групп не может быть их лишен и никогда не в силах отделаться от них.

3. Что по крайней мере некоторые из этих черт «дурны», причем «дурные» черты доминируют.

4. Что другие группы, представители которых обладают «хорошими» чертами, должны тем самым по праву господствовать над группами, представители которых обладают «дурными» чертами.

Чуточку размышления – и вы увидите, что именно таких тезисов должен придерживаться расист. Свое желание изолировать меньшинства и подвергнуть их разнообразной дискриминации ему надо подпереть каким-нибудь принципом, вот он и апеллирует к нравственному превосходству своей собственной группы над другими. Даже если признать этот его тезис, все равно можно будет поставить ему на вид, что более высокой группе следовало бы довоспитать более низкую до своего уровня. Но расист воспитывать не хочет; он хочет давить. Он поэтому держится взгляда, что черты поведения низшей группы неустранимы, потому что врожденны. А если врожденны, то должны быть связаны с природной сущностью группы, причем эта природная сущность должна в корне отличаться от природной сущности других групп. Различию этому можно придать такое значение, что представители «низшей» группы покажутся людьми только во внешнем подобии, но не в реальности. Один убежденный нацист был совершенно уверен, что его жертвы едва отличимы от животных. Остальной мир пришел к сходному мнению о нацистах. Таковы четыре постулата, на которых стоит расистская точка зрения. И хотя расисты – люди буйных страстей и скудного ума, они обнаруживают смутную осведомленность об этой сути своих взглядов. Чего они не знают и не хотят знать – это что все четыре постулата вместе с выводом из них ложны.

КРИТИКА РАСИЗМА

Итак, перед нами четыре тезиса, чья истинность принимается на веру, и пятый тезис, служащий основанием для действия. Те четыре относятся к этому одному как посылки к заключению. Вообще говоря, если какая-либо посылка в доказательстве оказалась ложной, заключение становится еще не ложным, а всего лишь сомнительным: оно может оказаться истинным по каким-то другим основаниям. Но в рассматриваемом нами доказательстве никаких других оснований не может быть. Ведь, аналитически раскрывая суть расистских постулатов, мы выбирали только посылки, чья истинность должна обязательно предполагаться, чтобы заключение оказалось истинным. «Чтобы Д, – говорили мы, – оказалось истинным, А, Б, В и Г заранее должны быть обязательно истинными». А отсюда мы уже вправе заключить, что если А, или Б, или В, или Г ложны, то ложно и Д. Иными словами, нам достаточно доказать ложность одного из этих постулатов, чтобы доказать ложное заключение. На самом деле все четыре постулата ложны. Непонятно, куда девать излишек.

Я в таком случае предлагаю брать эти постулаты один за другим в том порядке, в каком они приведены, и подвергать анализу. Преимущество такой процедуры заключается в том, что она полностью выявит внутреннюю абсурдность расистских взглядов. Дело в том, что, по-моему, недостаточно подобрать какое-то количество фактов в пользу противоположных взглядов. Доводы станут намного убедительней, когда мы покажем, что расизм не только противоречит фактам, но и любой разумной мерке представляет собой нелепость. Итак, примемся за первый постулат.

1. Определенные группы людей настолько непохожи по своей природе на остальное человечество, что их поведение тоже в корне аномально.

Когда какие-нибудь две группы в корне отличаются друг от друга, это различие касается их внешности, их действий и их отношений с остальным миром. В такой ситуации представители одного класса похожи друг на друга гораздо больше, чем на представителей других классов. Львы, например, коготковые животные, а лошади – копытные. Их внешний вид, образ жизни, отношения к остальному миру соответствующим образом различаются. Они не могут спариваться между собой; они не могут даже жить сообща, поскольку лев будет рассматривать лошадь как лакомую пищу, а лошадь льва – как опасность, от которой надо бежать. Очевидно, мы имеем здесь два в корне различных животных типа. Если удастся доказать (а это явно не удастся), что расовые различия подобны различию между львом и лошадью, расизм может рассчитывать на некоторое научное обоснование.

Возьмите теперь другой пример. Если бы вам пришлось сравнивать тигра с леопардом, вы немедленно обнаружили бы на первом характерные полосы, на втором – пятна. Однако вы заметили бы также, что у тигра с леопардом очень значительные сходства. Оба коготковые животные и оба принадлежат к семейству кошек. Сверх того оба относятся к тем представителям этого семейства, которые способны рычать, тогда как другие умеют только мурлыкать. Взвесив существенность этих разнообразных свойств, вы увидите, что, хотя полосы тигра и пятна леопарда представляют наглядное средство для различения обоих видов, эти свойства имеют не такое уж большое отношение к их поведению. Их природа и образ жизни определяется их принадлежностью к семейству кошек. Если удастся доказать, что расовые различия подобны различию между тигром и леопардом, расизм окажется лишен какой бы то ни было научной базы.

В представлении сенатора-антрополога Бильбо расовые различия подобны различию между лошадью и львом:

«Я сказал, что сегрегация – закон природы. В природе сегрегация совершенно естественна. Она естественна в мире животных. Что-то не видно, чтобы лошади на лугу смешивались с коровами. Нет, коровы сами по себе идут сюда, лошади сами по себе – туда. Свиньи и овцы держатся врозь. Свиньи ходят сами по себе, овцы – сами по себе. Этот общий закон относится и к человеческой расе. Люди монгольских рас сплачиваются между собой. Они женятся друг на друге и хотят жить вместе и заниматься делами вместе. То же индейцы. Только негритянская раса, насколько я знаю, стыдится своей расы и стремится получить для себя социальное равенство с белой расой. Ее вожди в своем большинстве проповедуют, что сегрегация, смешение и взаимные браки между белыми и черными, – единственное разрешение расовой проблемы в нашей стране»[36].

Сенатор О’Дэниел соглашается с ним во всем, кроме вопроса о самоощущении негритянской группы:

«Техас – дивный штат. Заявляя это, я прошу не истолковывать никакие мои слова против ФЕПС в смысле посягательства на права цветной расы. На Юге мы любим цветных и они любят нас. И мы, и они держимся своего места. Не знаю, что бы мы делали без них или они без нас. Мы хорошо уживаемся, мы только не живем вместе. Мы не заключаем браков между собой. Цветные в Техасе горды своей расой. Они так же гордятся своей расой, как белые гордятся своей расой»[37].

Сенатор Джонстон переходит от науки к теологии:

«Я замечаю, приезжая в Нью-Йорк, что цветное население сосредоточивается в Гарлеме. Это объясняется врожденным инстинктом. Можно убедиться что представители одной расы группируются вместе; им хочется быть вместе. Они не хотят, чтобы с ними смешивались другие расы. Просто-напросто такова человеческая природа. В прошлом тоже всегда было так. Обсуждаемый законопроект (ФЕПС) – попытка изменить то, что создал Бог. Не мы так устроили. Бог сделал мое лицо белым, какие-то другие лица – желтыми, какие-то – черными. От меня это не зависит. Конгресс не может изменить это положение вещей»[38].

Следует сказать, что свойства, служащие ученым основой для различения рас, в основном физической природы; сюда входит рост, форма черепа, цвет кожи, глаз, волос, строение и количество волос. Согласно расизму, который тоже в каком-то смысле опирается на эту основу, наиболее усовершенствованное человеческое существо должно быть примерно шести футов роста, с продолговатым черепом, со светлыми и волнистыми волосами. Отклонения от этой нормы, смотря по их степени, наткнутся на