разрешается иметь дефицит платёжного баланса. Действительно, на «вопрос: каким образом страны мира получают доллары в качестве резервной валюты?»85, имеется лишь один «ответ: в результате дефицита платёжного баланса СЩА»86.
В пользу такой страны или группы данных стран возникают неадекватные поддержанию прогресса развития условия неэквивалентного обмена, в ходе которого прочие страны грабятся во имя реализации сумасбродной идеи высшего раввината о мировом господстве. Поддержание такого режима грабежа, конечно же, возложено на МВФ.
В результате, хотя МВФ и является общепризнанным, в первую очередь ими самими, органом валютного контроля, страны-любимцы мирового еврейства вовсе не стремятся для решения проблем дефицитов своих платёжных балансов прибегать к его услугам. Прекрасно зная, что МВФ лишь только чисто внешне приятная, пушистая и благородная организация, помогающая им самим так сладко паразитировать за счёт других, фавориты глобальной синагоги при возникновении у них неизменно связанных с дефицитом платёжного баланса проблем стремятся обойтись своими силами.
И потому на практике получается, что «западные страны предпочитают заимствовать ресурсы на покрытие дефицита платёжного баланса на мировом рынке ссудных капиталов»87, а вовсе не гробить свои экономики по рецептам глобальной синагоги. Реализации таких их планов способствует то обстоятельство, что посредством эксплуатации всего мира мировому еврейству зачастую действительно удаётся развить своих фаворитов должным образом, и у них всегда есть активы или просто авторитет, которые можно использовать для обеспечения займа.
Долларизация. Неэквивалентный обмен путём использования резервной валюты несовместим с требованием оплаты всех перечислений в страну в её национальной валюте. Как следствие, в страну, закономерно ослабляя её, и приводя к путанице в смысле разграничения резидентов и нерезидентов, проникают иные валюты, причём необязательно резервные.
Вполне логично, такая дискриминация национальной валюты закономерно приводит и к дискриминации производителей, работающих на внутренний рынок, по сравнению с теми, кто осуществляет экспортные поставки. Следующим логическим шагом является развал внутреннего рынка, не обеспеченного зачастую адекватным предложением.
Дело в том, что при подобном стечении обстоятельств в определении обменных курсов национальных валют начинает участвовать не вся экономика, а только ориентированная на экспорт её часть. Как следствие, обменный курс оказывается завышенным, что почти всегда приводит к гипертрофированному развитию экспортных отраслей.
Ещё одним следствием такой политики является инфляция, возникающая из-за повышенной цены импорта, под которую пытаются поднять свои претензии и местные производители отечественных аналогов, когда они есть. Подобное обычно им без труда удаётся, поскольку гипертрофирование экспортных отраслей лишает внутренний спрос национальной экономики полного удовлетворения, и он своей чрезмерной величиной также не может не способствовать возникновению инфляционной спирали и её поддержанию, что, в конце концов, конечно же, лишь усиливает процессы деградации.
Рано или поздно процесс ослабления государства и его национальной экономики, наиболее ярко проявляющийся в ослаблении национальной валюты страны, зайдёт так далеко, что во внутреннем обороте отечественного рынка иностранные валюты, прежде всего, резервные валюты и свободно конвертируемые валюты будут считаться более привлекательными деньгами, чем собственные средства обращения, накопления и платежа нации. И, коль скоро потребность в деньгах является объективным фактом, то такое положение дел станет устраивать очень многих, и они даже могут быть готовы отказаться от суверенитета страны, чем напрягать свои илы для восстановления её национальной экономики и независимости.
Первой звонком процесса деградации является распространение практики выражение на внутреннем рынке страны цен в «условных единицах», обозначаемых ещё как «у. е.». За значение условной единицы обычно принимают либо текущий курс доллара США или иной заранее выбранной твёрдой валюты, либо некоторый тесно связанный с ним параметр.
Обычно в таком качестве используется или, по крайней мере, не так давно на всём протяжении второй половины XX–ого в. использовался, именно доллар США. И потому описываемую часть процесса дискредитации национальной валюты очень часто называют «долларизацией экономики» или просто «долларизацией».
Долларизация вполне естественно поднимает значимость официальных резервов страны, используемых для поддержания курса её национальной валюты, вполне естественно, проявляющего признаки нестабильности в условиях своей интенсивной дискриминации. Вот только мало кто, во всяком случае, на официальном уровне внятно и во всеуслышание задумывается над тем фактом, что в условиях дефицитов платёжных балансов развитых стран, неизбежных при нынешней системе организации международных экономических отношений, данные запасы ничего собой не представляют.
Они являются даже не разукрашенной бумагой, а просто электронными записями по счетам. А ведь в обмен на них из страны были безвозвратно вывезены её вполне материальные и зачастую невозобновляемые природные ресурсы, а также изготовленные из них и с использованием труда нации товары.
Долларизация, разумеется, выражается и в совершении в выбранной или навязанной валюте-заменителе сделок чисто финансового характера, вовсе несвязанных или связанных отдалённо с какими-либо поставками товаров. Как только долларизация пустит достаточно глубокие корни в экономике страны, у еврейских банкиров появляется возможность изъять у государства права на эмиссию своей национальной валюты.
Фиксация курса. И после принятия глобальной синагогой соответствующего решения, её ставленники, обычно выждав удобный момент, когда недовольство неустойчивостью собственного платёжного средства и инфляцией внутри страны становится, если не всеобщим, то весьма большим, выступают за привязку курса национальной валюты к курсу выбранной валюты-заменителя, обычно какой-то резервная валюта. На практике, конечно же, возможны отклонения от фиксированного значения в некотором «валютном коридоре», чья ширина задаётся спецификой ситуации.
Данный «общепринятый канон» называется «каренси борд» (currency board на английском языке – прим. автора). Будучи современной модификацией «золотомонетного стандарта», кстати говоря, и переводясь как «граница денежного обращения», естественно, национальной валюты, при своей реализации он даёт привязку, пусть и не всегда окончательно жёсткую, предложения денег в национальной валюте внутри страны к имеющимся у неё золотовалютным резервам.
Как отмечалось ранее, из-за дискриминации национальной валюты пересчёт стоимости, определённой на её базе, в выбранную валюту-заменитель производится по завышенному курсу, деформирующему развитие общества. Вдобавок, проблемы ещё усугубляются и тем, что любая фиксация курса её валюты, вызывая потерю одной из наиболее важных частей суверенитета и напрямую угрожая национальной безопасности, лишает государство и общество манёвров по обеспечению воспроизводства жизни населения страны, то есть, если говорить по существу, является геноцидом населения.
В результате, рано или поздно завышенный курс национальной валюты начинает тяготить всех, включая получающих наибольшие выгоды при такой организации дела экспортёров. Сталкиваясь с сужением своих рынков из-за высокого курса собственной национальной валюты, они также бывают не прочь поддержать любые действия, направленные на её ослабление, доказывающие неадекватность применения такого «общепринятого канона» как фиксация курса
Концовка поля чудес. Впрочем, если фиксированный курс национальной валюты будет экономически или ещё как-то разумно обоснован, то на какой-то положительный эффект временно и то лишь в самом начале можно рассчитывать. Когда же подобная экономическая политика будет ещё сопровождаться мерами по наведению элементарного порядка в обществе, то можно даже надеяться на некоторое экономическое чудо.
Однако, не стоит сводить его к чудодейственности выдаваемых сионистской экономической наукой рецептов. Ведь там, где не воруют и ещё работают, дела не могут не начать улучшаться, пусть даже медленно и постепенно.
И всё же, финал из-за изменчивости окружающего мира всегда будет одинаковым. Не превратив страну в промышленное кладбище, на основе рекомендаций сионистской экономической науки подавить инфляцию в её экономике не представляется возможным, и она приведёт к отклонению фиксированного курса от востребованного ситуацией значения.
В результате, временное укрепление курса валюты, осуществлённое столь искусственным способом, оказывается не в состоянии скрыть негативные тенденции. Когда же инфляцию удастся хотя бы ввести в разумные рамки, то за такой шаг приходится заплатить высокую цену полного или частичного коллапса ориентированных на внутренний рынок отраслей.
Выгоду же за счёт всей страны начинает получать лишь чрезмерно гипертрофированный экспортный сектор. Поскольку в подверженной деградации экономике он не относится к обеспечивающим прорыв к новым высотам перспективным отраслям, то нормальное развитие общества не просто подавляется, но и уничтожает само будущее страны.
Дело в том, что приходится нести издержки по развитию не только себя, но и фаворитов мирового еврейства. Иначе же, сейчас в организованной на рекомендациях сионистской экономической науки мировой экономике на иных условиях участвовать в международных экономических отношениях просто невозможно.
Вдобавок, завышенная национальная валюта, особенно волевым способом, уменьшая ёмкость экспортных рынков, и, тем самым, подрывая конкурентоспособность экспорта страны, со временем создаёт проблемы и для связанных с ним отраслей. Как следствие, уменьшается возможность по удовлетворению насущных потребностей страны за счёт импорта.
А другого пути к тому времени может и не быть, поскольку изъятое ранее у государства право на эмиссию своей национальной валюты уже могло создать непоправимую ситуацию. Лишённое эмиссионного дохода общество просто не имеет иных рычагов запуска маховика экономики и поддержания процесса своего воспроизводства на должном уровне, и, что вполне естественно, неизменно откатывается назад в развитии вплоть до полного разрушения.
Положение, в которое попадает подвергшаяся долларизации страна, осложняется ещё и тем, что в условиях постоянной инфляции, периодически переходящей в гиперинфляцию, экспортёры не особенно оказываются заинтересованными в возврате экспортной выручки в свою национальную экономику. При отсутствии же закона об оплате всех платежей в страну в её национальной валюте очень трудно проконтролировать их на предмет соблюдения общенародных интересов, а ставка на сознание в подобных ситуациях практически никогда себя не оправдывает.
Собственно говоря, в таких условиях их позиция бывает зачастую проста как солёный огурец. Нередко становясь антинациональной силой, они ничего не имеют против того, чтобы не связанная напрямую с их отраслями часть нации, которую они рассматривают как балласт, просто умерла, лучше всего, без шума и как можно быстрее.
Дело в том, что, например, для обслуживания потребностей топливно-энергетического комплекса в нашей экономике требуется максимум 50-60 (пятьдесят-шестьдесят) миллионов человек. Оптимальной же с такой точки зрения численностью населения страны является количество в
