важность косвенных налогов перед прямым налогообложением, тем не менее, предпочитает игнорировать использование налога с оборота как базы налоговой системы страны.
Она призывает использовать в такой роли «налог на добавленную стоимость» или сокращенно «НДС», взимаемый в виде некоторого процента от созданной предприятием стоимости, включая его затраты на рабочую силу, которые НДС не облагаются, в процессе переработка закупленного ею сырья и полуфабрикатов в товар. С чисто технической точки зрения подлежащая уплате оператором рынка в бюджет величина НДС рассчитывается как разность между НДС, полученной им от покупателей, и уплаченной его продавцам73.
Общепринятой практикой является уменьшение данной суммы на размер НДС закупаемых основных средств. Как следствие, во времена приводящего к падению конкурентоспособности национальной экономики упада вложений в её производственные мощности «введение НДС, как утверждают, изменят структуру национального дохода от потребления в сторону инвестиций, и в результате рост производительности труда и «конкурентоспособные преимущества» будут восстановлены»74.
Однако, из-за механизма своего расчёта НДС одинаково облагает любые сделки, не делая никакой разницей между спекуляцией и усилиями по модернизации экономики. И потому есть все основания полагаться, что налог с оборота, учитывая сделанные в отношении обсуждаемого вопроса замечания в главе 5, а также увеличение капитала в случае всегда сложных по своему характеру инвестиций в реальный сектор экономики, справится с данной задачей лучше НДС.
Разумеется, сионисты с таким предложением, желая иметь сложную и запутанную налоговую систему в качестве инструмента борьбы со своими противниками, категорически не согласны. И, пытаясь обосновать хоть как свои огульные отрицания, они утверждают, что «на протяжении многих лет налог с оборота вызывал отклонение цен на товары от их стоимости, препятствовал установлению рыночных цен и развитию хозрасчётных отношений»75.
Данный аргумент, надо сказать, совершенно беспочвенный и притянутый за уши. Представители сионистской экономической науки, отрабатывая заказы своих хозяев, как-то упорно стараются не замечать, что в аналогичных грехах не в меньшей степени повинен и любой другой налог.
Дело в том, что он для агентов рынка всегда является затратами. И потому, его существование для них увеличивает себестоимость, а вместе с нею обычно и цену любого облагаемого произвольным налогом, даже и не напрямую, товара.
В результате, следуя только одним им понятной логике, сионисты постоянно утверждают, что «в общемировой практике налог с оборота, в конечном счёте, эволюционировал в налог на добавленную стоимость»76 или стал акцизом, если изымаемая сумма была большой. Будучи здесь по воле своих хозяев весьма последовательными, они сожалеют, в период экономических реформ в конце XX–ого в., проводимых, кстати говоря, под их всецелым контролем, «в экономике России эволюция была обратной – в сторону сближения налога с оборота с акцизам»77.
А ведь, помимо того, что процедура взимания НДС, в отличие от налога с оборота, эффективно не автоматизируется, ситуация осложняется ещё и тем, что разные предприятия платят НДС по различным ставкам налога, в том числе и тем, которые равны 0 (нулю). Как следствие, нередко создаётся ситуация, когда оказывается, что не предприятие должно бюджету по НДС, а бюджет не только должен предприятию, но и вынужден погашать свою задолженность78, пусть и не сразу же
Путаница тут крайне велика, и некоторым предприятиям бюджет вовсе не компенсирует их расходы по уплате НЛС по приобретаемым ими ресурсам, и они относят их на увеличение стоимости закупленным товарно-материальных ценностей. По акцизу дела также зачастую обстоят не лучше, и «при реализации предприятиями, осуществляющими торгово-закупочные операции, на экспорт товаров, приобретённых с акцизами, суммы акцизов возвращаются этим предприятиям по месту их нахождения за счёт общих поступлений данного налога»79.
В результате, вовсе неудивительно, что во всём мире под давлением здравого смысла существует тенденция к переносу тяжести в сборе налоговых доходов от использования НДС к налогу с продаж, взимаемого по схеме налога с оборота при реализации ряда товаров конечного потребления. Например, «принципиальным отличием налоговой системы Германии от французской является наличие налога с продаж вместо НДС»80, и«в государственных доходах он составляет примерно 28% –второе место после подоходного налога»81.
Если же говорить по существу, то налог с оборота, из-за своей простоты, является самым старым налогом из всех используемых налогов. Например, в Московском государстве «в середине XVIIв. была установлена единая пошлина для торговых людей – 10 денег (5 копеек) с рубля оборота»82.
Впрочем, есть и более древние примеры. Именно из-за своей простоты данная схема в те далёкие времена лежала в основе исчисления подавляющего числа налогов, самым знаменитым была десятина83, предусматривающая отчуждение в пользу церкви 1/10 (одной десятой) части полного полученного дохода, реально равного выручке.
Да и сейчас в США «некоторые штаты, например, Калифорния, взимают налог на деловую активность»84, по схеме своего исчисления аналогичен налогу с оборота. В себя данный «налог включает два элемента»85, причём один из них предусматривает «налогообложение общего годового оборота предприятия обычно в пределах от 1% до 2,5%»86.
Иначе говоря, сфера применения схемы налога с оборота шире, чем может показаться на первый взгляд. И нормы резервирования, которые официальная экономическая наука рекомендует применять для ограничения мультипликационного эффекта, также можно рассматривать как некоторый гибрид налога с оборота и налога на остаток средств на счёте.
Механизм управления. Под давлением жизненных обстоятельств в царстве необузданного рынка созрели и выработались самые разнообразные и зачастую весьма эффективные методы контроля над ситуацией, в настоящий момент весьма широко применяемые на практике. В полном согласии с древнеарийской философией, рост вмешательства государства в экономику в абсолютном выражении происходит на фоне падения его удельного веса.
В основном, исходя из здравого смысла, власть сосредотачивается на важнейших направлениях, и потому, в условиях исчерпания доступного сырья можно смело в самое ближайшее время прогнозировать «решительное вмешательство государства в процесс рационального использования и воспроизводства природных ресурсов»87. Конечно же, «в этом смысле предпринимательская деятельность наверняка окажется под сильным контролем, как со стороны государственных органов, так и со стороны влиятельных групп общественности»88.
Однако, реализуя на деле исходящую из древнеарийской философии идею партнёрства нации, «вместо того, чтобы противиться всем формам регулирования, бизнес должен участвовать в поисках приемлемых решений стоящих перед страной проблем снабжения материальными ресурсами и энергией»89. Исходя из здравого смысла, нет никаких сомнений в том, что здесь для него откроются самые заманчивые перспективы и технологические прорывы.
Сейчас, например, «создаётся ёмкий рынок средств по борьбе с загрязнением, таких, как скрубберы и агрегаты, работающие по технологии рециркуляции исходных материалов»90. Кроме того, «начинаются поиски альтернативных способов производства и упаковки товаров без нанесения вреда окружающей среде»91.
И, опять же, строго говоря, ничего совсем нового тут нет. Новым является уровень постановки задач и подхода к их решению, тогда как практика плановых поставок сырья применялась в тех же США уже достаточно давно92.
Вместе с нею был введён «всесторонний контроль во время Второй Мировой войны»93 в области доходов. Примечательно, хотя с позиций здравого смысла вовсе неудивительно, что неотъемлемой его частью являлась, конечно же, карточная система на наиболее важные для обеспечения жизни продукты и товары94.
Ограничения были почти везде, и «правительство не разрешало увольняться работникам «важнейших» отраслей промышленности»95. И далее вмешательство государство, меняясь в деталях, в целом и общем непрерывно росло.
Созданное в США в начале 60-ых г.г XX–ого в. «новое социальное регулирование затрагивает условия, при которых производятся товары и услуги, влияние производства на общество и физические характеристики самих товаров»96. Оно стремилось не только производить эффективные инвестиции в образующие хребет национальной экономики отрасли, укрепляющие её потенциал, но и гарантировать полную занятость имеющихся ресурсов.
Чётко осознавая, что каждый безработный есть непростительный убыток, правительства на Западе всемерно стремятся обеспечить полную занятость рабочей силы и всемерно бороться с безработицей. И в США уже «закон о занятости 1946 г. … обязывает федеральное правительство предпринимать некоторые действия, используя денежную и фискальную политику, для поддержания экономической стабильности»97.
Затем «закон о полной занятости и сбалансированном росте 1978 г., широко известный как закон Хэмфри-Хоукинга, подтвердил и расширил задачи федерального правительства в области стабилизации экономики»98. Данный «закон требует от правительства выработки целей экономики на последующие пять лет и формирования программы или плана для достижения этих целей»99.
Результаты такой политики во многих случаях превзошли самые смелые ожидания. Масштабная и всесторонняя поддержка производства сельхозпродукции, давшей её подлинное изобилие, в США привела к тому, что «американское сельское хозяйство применяет более чем вдвое больше капитала в форме материальных активов (машин и сооружений) в расчёте на одного рабочего, чем экономка в целом»100.
В результате, на повестке дня в США постоянно стоит вопрос ограничения производства с целью поддержания цен, обеспечивающих адекватные достигнутому для всей страны уровню жизни доходы в сельском хозяйстве, когда «в ответ на получение преимущества в виде поддерживаемых цен на зерновые фермеры должны согласиться ограничить количество засеянных акров»101. Дошло до того, что государство «делает прямые выплаты фермерам за то, что в растениеводстве земля полностью выводится из оборота»102.
Применяя, в зависимости от ситуации, самые разнообразные подходы, «например, по программе земельного банка правительство фактически арендовало землю у фермеров»103. И «такая неиспользуемая земля должна быть засеяна покровными культурами или лесом, а не товарными культурами»104.
Однако, не стоит думать, что на Западе государство только вторгается в новые области, подвергая их регулированию, и запрещает. Согласно древнеарийской философии, когда рынок созрел с точки зрения поддержания нормальной ситуации на нём силами своего саморегулирования, власть предпринимает «значительное сокращение масштабов государственного регулирования частного предпринимательства»105.
Именно так произошло в 70-80-ые г.г. XX–ого в., когда в США были «принято важное законодательство, которое в различной степени дерегулирует авиалинии, автомобильные перевозки, банковское дело, железные дороги, добычу
