Всё остальное в нашем представлении об окружающем мире составляет адекватно описывающий исследуемую ситуацию математический аппарат.

Если исходить из сказанного, то получается, что, несмотря на важность и самодостаточный характер поиска истины, не имеет никакого смысла наука ради науки. Адекватные обобщения накопленного опыта, безусловно, производить нужно.

Однако, когда уже сформулирована древнеарийская философия, они перестают носить самодостаточную ценность, просто становясь аргументами, лишний раз удостоверяющими её истинность. И потому главным содержанием процесса познания, его единственной неподвижной точкой, оказывается правильная идентификация имеющих отношение к делу в изучаемом явлении первоидеи и принципов древнеарийской философии в специфике исследуемой ситуации.

Разумеется, сказанное вовсе не означает, что при занятии чистой наукой не могут быть сгенерированы полезные идеи. Подобное возможно, и данный факт, конечно же, является следствием того, что при дроблении мыслеформы без своей первоидеи возможно возникновение мыслеформ со своей первоидеей.

Впрочем, чистая наука не окажется обойдённой стороной. Она может и будет получаться как подобный эффект направленной на решение конкретных реальных проблем научной работы, в том числе, и с реализацией принципа голографичности, позволяющим переносит или предвосхищать закономерности в некоторых сторонах Бытия на основе найденных их аналогов в иных сферах человеческой деятельности.

Необъемлемой частью древнеарийской философии оказываются базовые элементы математики. И потому вовсе не кажется удивительной предельная абстрактность математики, ибо благодаря такому своему свойству она оказывается универсальным прикладным инструментом познания и исследования.

При изучении Мироздания следует делать ставку на рационализм, ибо арсенал инструментария древнеарийской философии позволяет разумно и чисто рационально, без привлечения мистики, объяснить любые явления окружающего мира с опорой на Бога. Как следствие, нужно избегать мистических объяснений даже под впечатлением случайности совпадений.

Аксиоматика. Изучение ситуации начинается с её общего анализа с опорой на реально накопленные факты. Здесь важную роль играет адекватный подход, ибо правильно поставленная задача уже является наполовину решённой.

Разумеется, может случиться и так, что в тот или иной момент изучения проблемы будет известно не всё, что к ней относится. Как следствие, открытие новых обстоятельств может потребовать изменить всю отражающую её картину.

Из такого стечения обстоятельств, разумеется, не стоит делать большую трагедию. Нужно только учесть реально востребованные жизнью и процессом исследований новые веяния и не более того.

Одним из самых ответственных шагов является вычленение проблемы из общего фона. Конечно же, подобный подход приводит к разрушению связности Мироздания в создаваемой модели.

Однако, не стоит делать из данного факта трагедию. Слова не оскудевают мысль, а рельефно её выделяют среди прочих воззрений, и правильно поставленные вопросы высекают истину.

Разумеется, здесь необходимо соблюдать осторожность, не рубить с плеча, а точно и адекватно учитывать все имеющие отношение к делу обстоятельства и нюансы. В науке такую методологию понимают как «системный подход», в духе принципа минимума Гамильтона позволяющий по возможности избежать рекомендаций типа того, что лучшим средством от перхоти является гильотина.

Обычно останавливаются на некоторой золотой середине. Конечно же, изучать явление желательно во всём многообразии его взаимосвязей, но из-за связности Мироздания буквальное выполнение такого пожелания приводит к рассмотрению проявленного мира целиком.

Как выяснится ниже, подобное принципиально невозможно, и потому связи, не имеющие определяющего значения для изучения той или иной проблемы, обычно не рассматриваются. В рамках получаемых таким способом упрощённых моделей ослабляется связность Мироздания, точнее, её отражение в процессе познания.

Нередко дело доходит вплоть до полной изоляции рассматриваемой системы из состава проявленного мира. Но поскольку отсекаются, с точки зрения изучаемой специфики, второстепенные и более слабые связи, то, с практической точки зрения, достоинства получающихся таким способом моделей не умаляются.

Отсутствие формулы выбирающей функции аксиомы выбора не позволяет дать исследователю рекомендации на все случаи жизни, что делает востребованным его творческий подход к проблеме. Самым важным качеством творчества оказывается гибкость мышления, позволяющая не догматически следовать прежним канонам, а опираться здравый смысл.

Впрочем, вследствие объективности надмирной реальности, конкретизируемой древнеарийской философией, некоторые рекомендации в отношении процесса изучения существуют. Конечно же, они имеют наиболее общий характер.

Например, отмеченная ранее связь оператора дифференцирования с познанием объясняет предпочтительное использование дифференцируемых функций в исследованиях. Иные подходы дают возможности описания катастроф.

В случае наличия в исследуемом явлении или процессе нескольких тенденций, следует не только выделить каждую из них, но и выяснить их связь между собой. Можно также, опираясь на закон синархии, раздробить изучаемую задачу на составляющие её подзадачи, лучше всего, самые простые из всех возможных.

После того, как подобное выделение сделано, каждое направление и/или задачу следует рассматривать не только в связи со всеми остальными, но, если есть такая потребность, то и отдельно. Затем, следуя восходящей пирамиде синархии, полученные знания следует объединить в модели общего явления.

В ходе исследования, разумеется, с целью избежания ошибок необходимо исключить внешне видимые псевдосвязи между явлениями, объясняемые их зависимости от некоторого одного предшествующего им события. Подобный тип корреляций называется «ложной корреляцией».

Коль скоро речь идёт о проявлении здравого смысла в специфике ситуации, то создаваемая модель должна быть ясной логически и обусловленной в своих частях. В используемых понятиях «фундаментальных теорий» должны явно просматриваться все имеющие отношение к делу первоидеи и элементы инструментария древнеарийской философии, дающие возможность выдвигать наиболее правильные гипотезы даже там, где иные методы уже не работают.

Во всех остальных «эмпирических теориях», являющихся результатом поверхностного взгляда на изучаемое явление, применяемые в них понятия могут постулироваться без понимания их внутренней сути. И, всё же, для избежания проблем, например, их противоречивости и несовместимости с иными моделями, желательно, адекватно наполняя их внешнюю форму, связывать подобные положения с фундаментальными основами здравого смысла.

Исходя из принципа использования «чёрных ящиков» в законе синархии, отмеченные «кирпичики теории» обязаны быть вполне конкретны и адекватны специфике исследуемой проблеме. Любая попытка проникнуть внутрь их оказывается принципиально неадекватной используемому рассмотрению.

На самом деле он является не шагом познания окружающего мира, а действием, направленным на ликвидацию органически присущей ему синархии. И, как логическое следствие такого факта, в подобных случаях, даже при самых благих намерениях, не могут не возникать непредвиденные осложнения.

Изучение явлений Мироздание, с опорой на здравый смысл, завершается набором аксиом, под которыми, впрочем, не следует понимать перевод параметра из конечного значения в символ. В каждой «аксиоме» проявляются те или иные захваченные процессом познания первоидеи и элементы инструментария древнеарийской философии в той своей части, в которой они имеют отношение к изучаемой проблеме.

Проявление принципов древнеарийской философии и имеющих отношение к делу первоидей происходит тем ярче, чем большей стадии прогресса Высшего Промысла соответствует изучаемое явление. И, если оно далеко от идеала Всевышнего, то увидеть в нём проявление вечного и неизменного нередко вовсе не так уж и просто.

Иначе говоря, аксиомы любой теории оказываются вторичными образованьями. Основой же наших знаний о Мироздании, точнее их неподвижной точкой, является сама древнеарийская философия.

На её базе можно разобраться и объяснить любой нюанс и проблему, и по такой причине она представляет собой предельно абстрактную дисциплину. Разработанные же на её основе теории описывают проявления её инструментария и первоидей в специфике изучаемой исследователем ситуации, которые усиливаются по мере прогресса Высшего Промысла.

Без понимания основополагающей роли древнеарийской философии невозможно избавиться от присущей аксиоматическому методу противоречивости. Без опоры на реализуемый в инструментарии древнеарийской философии здравый смысл она органически присуща любому набору аксиом.

Дело в том, что аксиома отвечает на некоторые вопросы, а остальные, имеющие отношение к ней, отсекает. Как следствие, область применимости теории по мере добавления в её аксиоматическую систему новых аксиом, сужается.

Именно в данном аспекте заключается сущность «кризиса аксиоматического подхода». Конечно же, добавление аксиом, вследствие их несовместимости между собой, может создать проблемы, придав самой теории противоречивый характер, и только последовательная опора на древнеарийскую философию поможет избежать такого казуса.

Разумеется, вывод аксиом из аксиоматической базы теории расширяет применимость самой теории. Наибольшее расширение получается, конечно же, при полном отсутствии аксиом или в безаксиоматической теории.

Однако, точка опоры у такой теории в виде здравого смысла имеется. Сама же такая безаксиоматическая теория оказывается древнеарийской философией и обосновывает отмеченную только что принципиальную возможность создания непротиворечивых моделей, а также проверку различных теорий на их непротиворечивость и совместимость между собой.

Разумеется, замена аксиом также может расширить или сузить область применение включающей их теории, но принципиально ситуация с фактом невозможности на базе аксиоматической теории объяснить всё разнообразие Мироздания не меняется. Из-за существования недоступной для любой аксиоматической теории «мёртвой зоны», на которую она не может распространить свои объяснения, всем им присуще свойство «неполноты».

Одним из следствий данного обстоятельства, за исключением древнеарийской философии, является невозможность исследования основ теории при помощи её инструментария. Впервые данный факт был отмечен К. Гёделем, который, в частности, показал, что в любой аксиоматической теории не могут быть одновременно ни доказаны и ни опровергнуты два некоторых утверждения, взаимно исключающие друг друга.

Подобные два положения существуют для любой теории, кроме древнеарийской философии. Они попросту выходят за сферу её реальной применимости.

Однако, древнеарийская философия позволяет вырваться из такого порочного круга. Замкнутый кольцевой характер её инструментария обосновывает её безаксиоматичный характер надмирной реальности и объясняет любые её нюансы.

Он проявляется в кольцевом характере аксиом почти любой теории. Иначе говоря, очень многие теории нельзя задать при помощи системы аксиом «линейно»,