быть основой эволюции. Несостоятельность такого положения вытекает из теории вероятностей.
Дело в том, что вероятность возникновения любой благоприятной с точки зрения эволюции комбинации генетической информации чрезвычайно мала, и более того, резко уменьшается по мере усложнения живых организмов. Как следствие, если бы локомотивом генетического поиска были бы мутации, то эволюция животного мира на нашей планете до сих пор не поднялась, и то в лучшем случае, выше бактерий, а растений просто бы не существовало.
Именно из-за нецелевой природы мутаций, опираясь на присущие ему возможности на молекулярном уровне, организм стремится избавиться от них64. И, несмотря на то, что их число даже в одной клетке достигает огромных значений, именно по причине их беспорядочного характера подобное ему удаётся.
В результате подобных шагов геном любого организма обладает замечательной устойчивостью. Впрочем, согласно второму закону термодинамики, исправляются, пусть и не всегда, не все мутации.
Накапливаясь, в конечном счёте, они приводят к нарушению у организма на молекулярном уровне работы его процессов метаболизма. Передаваясь при делении клеток, мутации, дающие преимущественно негативные последствия, приводят к старению организма со всеми вытекающими отсюда последствиями65.
Впрочем, не все мутации одинаковы по своим последствиям. Например, неопасны мутации, изменяющие белок в его нефункциональной части, когда он сохраняет, пусть не полностью, но в значительной мере, свои первоначальные свойства.
Из-за вероятностного характера Мироздания и неясности конечной цели, а такое имеет место почти всегда, на большинстве этапов эволюции создаваемые в процессе направленного генетического поиска изменения в большинстве своём оказываются бесперспективными и тупиковыми. Со временем они теряются, ибо «в ходе эволюции апробируются самые разные генетические механизмы, но принимаются только те, которые способны работать»66.
В результате, механизм эволюции оставляет и фиксирует только то, что реально может способствовать прогрессу Высшего Промысла на данном этапе развития. Как следствие, направленному генетическому поиску присущ вероятностный аспект, являющийся предпосылкой разнообразия живой материи.
Разумеется, для дела эволюции могут использоваться и мутации. Всё дело в весах вкладов различных механизмов – мутаций и генетического поиска – в конечный результат.
Поскольку у мутаций он неизмеримо ниже, то далее под «мутациями» станут пониматься только изменения, прежде всего, на генетическом уровне, приводящие к отрицательным результатам. Нужные показатели станут считаться результатом генетического поиска, хотя, если кому угодно, то, учитывая низкую упорядоченность обработки информации вследствие вероятностного характера Мироздания, он может принимать за мутации и сам генетический поиск.
При благоприятном исходе событий эволюции у организма, впрочем, обычно в его потомстве, появляется новый признак, называемый «доминантным аллелем». Отвечая вызову ситуация, доминантный аллель по определению является сильным признаком определённого свойства.
В случае неудачи происходит возврат к исходной позиции, не удовлетворяющей вновь сложившимся условиям эволюции, и потому рассматриваемой как «рецессивный аллель». Будучи проявлением инертности и даже косности, рецессивный аллель связывается со слабым признаком выбранного качества.
Отмеченные представления восходят к основателю генетики – Г. Менделю67. Сейчас они дополнены тезисом о целой шкале признаков, чьи крайние точки следует рассматривать в качестве доминантного и рецессивного аллеля.
Иначе говоря, всё разумное укрепляется в геноме. Судьба неадекватных решений различна у разных живых организмов, но обычно окончательно ненужные признаки и связанные с ними навыки утрачиваются.
В значительной мере генетический поиск производится посредством обработки записанной в геноме информации, прямо ориентируемой на решение вставшей перед организмом проблемы. И, хотя, под воздействием жидомасонства принято называть его термином «мутации», по мнению автора, лежащие в его основе механизмы нельзя рассматривать иначе, хотя зачастую громогласно говорится как раз обратное, как целенаправленные меры68 по поиску решения.
Другое дело, что внутренний смысл генетического поиска, лежащая в его основе логика непонятна для современной биологии. Но, туманность понимания ещё не даёт право считать исследуемый процесс чисто случайным.
Вдобавок, накопленные факты, пусть ещё и неупорядоченные, но многочисленные, дают основания для иного вывода. И, под давлением обстоятельств, современная биология признаёт направленный характер генетического поиска69.
Да и как такое не признать, если геном организма обладает свойством «амплификации», заключающимся в возможности создания нескольких копий гена, на продукты метаболизма которого, или создаваемые на его базе белки, в силу ряда причин в настоящий момент имеется повышенный спрос70. После же спада нагрузки всё ненужное, без напоминания и вмешательства, напоминая работу хорошей базы данных, в основном также самостоятельно вырезается и удаляется.
Вероятностный характер Мироздания может привести к необходимости игнорировать в данный момент некоторые копии одного и того же гена. У многоклеточных организмов или у «прокариот», отражая их более ответственное место в эволюции, данный вопрос решается оставлением работающих копий генов в активной или «экзонной части» генома71.
Неработающие версии переводятся в балластную «интронная часть» генома, встречаемую, пусть и значительно реже, также у некоторых одноклеточных или «эукариот». Данное обстоятельство, конечно же, свидетельствует о том, что эукариоты находятся в самом низу эволюционной лестницы.
Именно в интронной части и концентрируются, с последующим разрушением, неудачные решения в области генетики, в частности, неработающие копии генов или «псевдогены»72, полученные различными путями, в том числе, и при помощи амплификации. Конечно же, в случае возникновения любых мутации в интронной части генома, во всяком случае, до новой активации гена, она не представляет собой никакой опасности для организма.
Дело в том, что, помимо перевода копий генов в неработоспособное состояние, существует и встречный поток, и потому интронную часть генома следует рассматривать как «стратегический генетический резерв». Кстати говоря, его наличие объясняет, почему некоторые признаки, например, цвет волос, на протяжении жизни могут меняться.
Исчезновение видов. В последнее время принято винить в оскудении животного и растительного мира нашей планеты исключительно деятельность человека. Слов нет, она оказывает своё влияние, но здесь не всё так просто, поскольку массовые вымирания в исчезновения видов случались и ранее, когда о человеке даже не было слышно.
В результате, одну из причин исчезновения видов следует искать в чём-то другом, а не только в деятельности цивилизации. И она действительно существует, и заключается, что неудивительно с точки зрения древнеарийской философии, в проигрыше по эффективности биохимии и иных нюансов своего функционирования у вымерших видов по сравнению с появившимися на их месте73.
Однако, если на нишу, которую занимал вид, проходящий или прошедший пик своей эволюционной «популярности» и более не способный к прогрессу, никто из более совершенных конкурентов не претендовал, то он, став тупиковой ветвью эволюции, мог сохраняться в течение очень долгого времени и даже дожить до наших дней. Данное обстоятельство, кстати говоря, означает, что теория Дарвина вовсе не исключает возможность деградации и консервации.
Описанный механизм представляет собой «естественный отбор», широко распространённый в дикой природе. Его составной частью является конкуренция видов за среды своего обитания, по понятным причинам схожести стереотипа поведения наибольшую форму обычно принимающая среди родственных особей как «внутривидовая конкуренция».
Дублирование жизни. Теория Дарвина объясняет, почему новое повторение эволюции в реальных условиях невозможно. Причина, конечно же, заключается в том, что вновь народившаяся волна жизни в эффективности своей деятельности будет проигрывать уже существующим видам, и потому её безбедное существование, если и возможно, то только в специально созданных для такой цели лабораторных условиях.
Жестокость эволюции. Из всех прочих аспектов теории эволюции данное обстоятельство многих волнует больше всего. Относительно него следует заметить, что подобная внешне видимая жестокость не является бесцельной.
Например, уже давно известно, что хищники при своей сбалансированной численности в животном мире выполняют полезную функцию выбраковки старых и больных особей среди тех представителей животного мира, на которых они охотятся. Соблюдая экологический баланс, хищники способствует освобождению ресурсов для молодых и здоровых особей вида их пропитания, от которых Мироздания получит больше пользы
Оказывая такое давление на вид своих потенциальных жертв, хищники, и сейчас в данном вопросе нет никаких сомнений, оказываются одной из движущих сил эволюции. Аналогичную роль выполняют и вирусы74.
При рассмотрении данного вопроса всегда необходимо, что хорошее для отдельного индивидуума нередко бывает плохим для всего вида. И, наоборот, очень часто благо для всего рода оказывается жестокостью для отдельных его особей.
Причина, разумеется, заключается в вероятностном характере Мироздания. Ему нужно попробовать достаточное число вариантов для выбора оптимального пути развития.
В результате, к любому своему объекту, как из живой, так и неживой природы, оно нередко бывает жестоко. Конечно же, последовательное развитие таких мыслей приводит ко многим, на первый взгляд, нестандартным выводам.
И потому, с точки зрения эволюции, неизбежные болезни являются инструментом приспособления к изменяющимся условиям окружающей среды. И, даже устремления паразитов, как ни странно такое звучит первый раз, нередко, если к тому, конечно же, имеются предпосылки, могут быть направлены в общее положительное русло.
Дело в том, что, если паразит и хозяин не найдут точек взаимовыгодного сотрудничества, то они погибнут оба. Конечно же, возможно избавление от паразита или гибель одного хозяина, но, при последнем сценарии всё повторится заново, и паразит, рано или поздно, исчерпает свои способности к существованию, прежде всего, исчезнет как вид.
Выход, если исключить возможность избавления хозяина от паразита, наблюдается только при нахождении возможности кооперации усилий. Повышая эволюционные возможности партнёров, она проявляется в их «симбиозе», являющимся примером направленного на достижение единой цели разделения труда в мире дикой природы.
Иначе говоря, теория эволюции вовсе не противоречит возможности плодотворного сотрудничества, повышающего совместный потенциал. Нужно лишь, чтобы каждый, проявляя свою индивидуальность, нашёл для своей реализации пока ещё никем не занятую собственную нишу, на которую никто другой
