массового сознания входящих в этнос людей. Постоянно проявляясь в поступках представителей этноса, их массовое сознание придаёт устойчивость разным формам организации народной жизни, только внешне и/или на первый взгляд отличающимся друг от друга.
И уже издавна известен эффект массовых молитв и клятв, подвергающих людей на самоотверженные поступки. Но, имея в виду подобные положительные примеры, никогда не стоит забывать, что толпе, вследствие её качеств инертности и косности, безразлично, стремиться ли вверх к высотам духа или же предаваться разгулу дьявольских страстей.
Ситуацию осложняет попытки дьявола, безусловно, осуществляющего свои происки в окружающем мире, представить себя ангелом света. Как следствие, любые, даже самые светлые цели, достижение которых оказывается пущенным на самотёк, почти всегда неизбежно приводят к проявлению дьявольских инстинктов.
В общественной жизни, прежде всего, подобное замечание касается процесса смены общественных формаций. Являясь неизбежным признаком осуществления прогресса Высшего Промысла, они, тем не менее, нередко требуя перемену общепринятых стереотипов поведения, могут сопровождаться кровавыми революционными эксцессами.
В результате, резкие повороты истории почти всегда характеризуются кризисом приспособляемости и массовым обнищанием народа на фоне роста богатства отдельных эгоистов. Логично возникающая в таких условиях социальная напряжённость нередко создаёт условия поворота времени вспять и реанимации устаревших социальных структур.
И потому культурное ядро любого озабоченного своим будущим общества, во всяком случае, его передовая часть, обязано действенно контролировать процесс социальной модернизации с целью избежания присущих ему крайне неприятных побочных эффектов. И, как показывает история, во многих случаях передовые представители своего народа действительно пытались идти в ногу со временем.
Например, в Германии и Японии инициативу слома устаревших феодальных структур и установления буржуазных порядков взяли на себя представители уходившего со сцены феодального сословия. Да и в России до определённого момента востребованная временем трансформация общества проводилась сверху.
Взявшись за дело своего собственного устранения, они понимали, что разрушение одного звена цепи приводит к невозможности немедленного использования всей цепи целиком. И, когда им удавалось всегда контролировать ситуацию, то, действуя, пусть и эволюционно медленно, но настойчиво и последовательно, они, придавая своей национальной общественной жизни востребованные временем черты, добивались ощутимых успехов и общественного признания.
Подобная признающая традиционные ценности, прежде всего, понятие нации, точка зрения в политическом поле рассматривается как «правая», а её сторонники считаются «правыми». Являясь реализацией принципа минимума Гамильтона, она основывается на учёте того обстоятельства, что вытекающие из поспешных действий негативные последствия могут превысить, и иногда значительно, положительные моменты, которых даже может и не быть.
В результате, правые особое внимание уделяют глубине проработки насущных преобразований в ущерб скорости их проведения. Они стоят за необходимость сохранения традиции, обеспечивающей сохранность национального организма и национального дома в сложных жизненных ситуациях.
Из-за антиномичности окружающего мира воззрениям правых в политическом спектре противостоит противоположная «левая» точка зрения. Придерживающиеся её политики и стоящие за ней силы известны как «левые».
Левые придерживаются концепции либерализма и почти всегда проповедуют, что лучшим средством от перхоти является гильотина. И без глубокого анализа, к каким катастрофам могут привести такие начинания, ложность позиции левых и истинность взглядов их противников правых вытекает прямо из самого названия разделяемых ими точек зрения.
Безусловно, стремясь, прежде всего, сохранить порядок, правые в принципе не являются гуманистами. И, всё же, несмотря на внешнюю гуманность лозунгов левых, в истории человечества крови они пролили не в пример больше правых.
Необходимо отметить, что, особенно в последнее время, обсуждаемые понятия нередко смешивают и подменяются. Как следствие, при классификации политиков и возглавляемых ими политических партий и течений следует смотреть на сущность их дел, а не на названия и те ярлыки, которые на них навешиваются.
Модели управления обществом. Различные общественные формации обычно связаны с вполне определёнными структурами организации власти и политического процесса. Потребность в выработке общепринятых для всего народа решений на первый взгляд отдаёт предпочтение демократическим методам формирования властных инстанций.
В основе такого нередко несостоятельного подхода лежит заблуждение, будто один дурак действительно является дураком, а десять дураков представляют собой нечто умное. Массовое сознание, столь склонное к своему обхаживанию со стороны демагогов, приводит в условиях разгула выборных процедур к властным рычагам вовсе не нужных специалистов, а говорящих с умным видом демагогов, думающих о своих эгоистических интересах, а не об общественном благе.
В результате, во власти почти некогда не оказывается нужное для понимания реально стоящих перед обществом проблем, и, самое главное, способных их решить специалистов. Ведь голосованием можно изменить, да и далеко не всегда, порядок применения объективно существующих законов, но не сами такие законы.
Данное замечание, в частности, объясняет, почему все демократические принципы западного разлива неизменно оборачиваются «демократией неполноценных», когда широко рекламируемое глобальной синагогой влияние широких масс народа на власть является только кажущимся. На самом деле, умело манипулируя массовым сознанием, ставленники тайного мирового правительства преследуют цели, не имеющие ничего общего с пропагандируемыми им высокими идеалами, которыми они только спекулируют и профанируют их в пользу своего эгоизма при любом удобном случае.
Необходимо отметить, что, несмотря на все свои недостатки нередкого отсутствия реальной обратной связи с управляемой средой, монархия на фоне такого мракобесия имеет вполне конкретные преимущества. Ведь, обладая неограниченной властью, заботящийся о благе своих подданных монарх может проводить политику, не обращающую никакого внимания на сиюминутные и потому, с точки зрения конечных целей, совершенно несущественные интересы.
Исходя из изложенных выше принципов, лежащих в основе массового сознания, иного просто-напросто быть не может. Но, несмотря на убийственный характер таких аргументов, прогрессивная мировая общественность, воздействуя на массовое сознание, постоянно твердит, приводя на первый взгляд правильные примеры той же Древней Греции, что иного пути, кроме как предлагаемого жидомасонерией, не существует.
Однако, обсуждая достоинства демократических форм правления необходимо знать, что своим первоначальным успехом демократия обязана особым условиям Древней Греции. Она достигла наивысшего расцвета ещё в V–ом в. до н. э. в виде такого пережитка прежних времён как народные собрания всех свободных граждан в Афинах112.
Иначе говоря, её адекватность реалиям того времени объяснялась микроскопическими по современным меркам размерами древнегреческих государств, где все знали друг друга. Как только политический процесс поставил вопрос об объединении страны, сразу же стала очевидной несостоятельность классической демократии, и, как учит история, древняя Греция была объединена под руководством имеющей монархический строй Македонии.
В результате, граждане хорошо представляли себе личные и деловые качества тех, кому они делегируют властные полномочия. И даже помимо контроля деятельности выборных лиц, во всяком случае, после их переизбрания, данное обстоятельство обеспечивала эффективность функционирования власти и её подчинённость своим избирателям.
Собственно говоря, Древняя Греция вряд ли была колыбелью демократических традиций. Аналогичные формы были достаточно широко распространены во всём мире до современной индустриальной эпохи.
Являясь проявлением одного и того же всеобщего закона, они встречаются в виде сельской общины, вечах средневековых городов, казачьих кругах. Но, как учит история, в ходе общественного развития такие политические структуры не выдержали конкуренции с авторитарными формами власти.
Причиной стали расширение территории государств, рост их народонаселения и органически связанное с данными обстоятельствами усложнение возникающих на пути народной жизни проблем. Присущее демократическим формам отправления властных полномочий стремление к компромиссу и вытекающая отсюда их медлительность, являющаяся проявлением инертности Мироздания, более не удовлетворяли требованиям решения стоящих перед обществом задач.
Вдобавок, неравномерная концентрация богатств создала предпосылки злоупотреблений массовым сознанием. Скупая голоса у нищих их богатые сограждане зачастую преследовали не общественное благо, а удовлетворение собственных интересов, нередко идущих вразрез с национальными предпочтениями.
В результате, несмотря на многие попытки реализации коллегиального правления, почти всегда следствием такой власти олигархии становился хаос в общественной жизни. И потому неудивительно, что подавляющее большинство народа решило, что один хозяин лучше многих, и поддержало претензии верховной власти на централизацию управления.
Выбору людей способствовало и то обстоятельство, что центральная власть, имея немалое число собственных проблем, не особенно стремилась вмешиваться в дела местного самоуправления. Как следствие, при решении региональных вопросов демократические формы отправления власти применялись ещё очень долго.
Согласно традиционным воззрениям, в образовавшихся описанным образом централизованных государствах высшее должностное лицо, обычно царь, является слугой всего народа. Он координирует усилия всей нации на решение дел, которые не только каждый по отдельности, но и даже немалая часть народа выполнить не в состоянии или не желают этого делать.
Являясь по такой причине единственной неподвижной точкой государственного аппарата, высшее должностное лицо наделяется ничем неограниченной властью, которую оно, правда, не имеет право использовать на реализацию своих прихотей. Основанием данной точки зрения является постулат о том, что слуге, то есть, подчинённому, для наиболее качественного выполнения стоящих перед ним задач следует обеспечить все необходимые для этого все условия.
Именно таким людям виделся идеал, к которому на практике, к сожалению, приближались не часто. И власть, и высшие слои общества, что, впрочем, нередко случалось и раньше в эпоху разгула демократии, отрывались от народа.
Однако, только в условиях достаточно развитого общества подобные недостатки стали особенно бросаться в глаза. Но, пытаясь изолироваться во всём от податных сословий, кроме получения от них доходов, превращаясь в замкнутую формацию, высшие классы, лишаясь обратной связи с народом, запускали одновременно и процесс своего вырождения.
Вырождение касалось всех сторон их жизни. За счёт близкородственных браков, сознательно нарушая постоянное стремление Мироздания к усилению своей связности, высшая аристократия неизбежно начинала вырождаться физически.
Рыба гниёт с головы, и неразрывно связанная с признаками дегенерации клановость общества имела для народной жизни самые печальные последствия.
