именуют «линейной формой». Она почти всегда применяется при штурме крепостей, и обладает той особенностью, что при прочих равных условиях, из-за наступления в нескольких места одновременно или почти одновременно, выдвигает большие требования к своему ресурсному обеспечению и наличию резервов, чем ударная форма.
Кстати говоря, именно вследствие присущего линейной форме распыления сил и их ослабления не только у обороняющегося противника, но и у наступательной стороны в военном искусстве не особенно применяют «стратегию расходящихся направлений». В отличие от неё, позволяющая усиливать нажим по мере достижения успеха и продвижения вперёд, несмотря на присущие ей трудности управления вследствие проведения координации шагов постоянно уплотняющихся боевых порядков, «стратегия сходящихся направлений» получила большое распространение.
Изучение военного искусства показывает, что ударная форма и линейная форма постоянно сменяли друг друга. Развитие средств ведения боевых действий постоянно бросало успех, то на одну, то на другую чашу.
Нередко случалось и так, что устаревшие взгляды на использование форм боевого соприкосновения были причиной поражений, а не побед, несмотря на то, что раньше, пусть даже и в не самом далёком прошлом, всё было иначе. Инертность Мироздания приводила к тому, что отказ от всего устаревшего происходит медленно, и неизменно получается, что генералы всегда готовятся к прошедшей войне, во всяком случае, большинство из них.
В результате, нередко случался симбиоз линейной и ударной форм в виде «смешанной формы». В определённых пропорциях здесь недостатки одной формы компенсировались преимуществами другой, создавая условия для оптимального выполнения боевых задач, но в каждом случае какая-то из форм была преобладающей.
Поэтому, в зависимости от ситуации, имеет смысл говорить либо об «ударном характере», либо о «линейном характере» смешанной формы. Подчинённые компоненты смешанной формы стоит рассматривать, учитывая специфику момента, либо как «ударные элементы», либо как «линейные элементы».
Учёт всего сказанного приводит к выводу о том, что в основе военного искусства лежит «антиномия ударной и линейной форм». Она изображается ротационным «горизонтальным бинером антиномии ударной и линейной форм».
Седая древность. С точки зрения тактики боевые столкновения на заре нашей цивилизации имели линейную форму. Хождение «стенка на стенку» со временем дало линейный строй, наиболее развитый у древних греков в виде «фаланги».
Стратегии как таковой в те времена ещё не существовало. Но, когда элементы стратегии имели место, то они ограничивались ударной формой, выражающейся в том, что наступление велось по одному или нескольким выбранным направлениям, значительно разобщённым между собой в пространстве.
Причина ведения боевых действий в такой форме крылась вовсе не в заумных военно-теоретических исследованиях ранней античности. Банально малая численность армий той эпохи не позволяла использовать иные стратегические формы.
На взгляд автора, первым сражением, где имелась попытка совершить отход от чисто линейной формы к смешанной форме линейного характера, была Марафонская битва. Она произошла между греками и персами в 490 г. до н.э. вблизи Афин, и победа в ней досталась грекам.
Согласно истории, «вследствие численного превосходства персов и значительной ширины долины (Марафонской – прим. автора) Мильтиад (командующий в тот день афинянами и их союзниками – прим. автора) не мог дать своей фаланге необходимой глубины»136. Конечно же, «кроме того, Мильтиад учитывал возможность охвата своих флангов персидской конницей»137.
В результате «он уменьшил количество шеренг в центре и соответственно увеличил число шеренг на флангах»138. Подобным шагом добился того, что «общее протяжение фронта достигало примерно 1 километр»139, перекрывая всю Марафонскую долину.
Вынужденные усилить фланги за счёт центра афиняне и их союзники добились столь неожиданной для них победы, но уроки из неё были извлечены не ими, а полководцем греческого города Фив Эпаминондом. Он первым сознательно применил построение буквой Г, и такое новаторство Эпаминонда, усиливая ударный фланг, позволяло выигрывать битвы с численно превосходящими противниками, равномерно располагающими свои силы линейным порядком, а потомкам считать его первооткрывателем метода неравномерной концентрации усилий вдоль линии фронта.
Новаторство Эпаминонда демонстрировало превосходство пробивной силы наступательных порядков по сравнению с возможностями обороны. Как следствие, на тактическом уровне ударный элемент в боевом столкновении стал преобладающим, и тактика ведения боевых действий приняла ударный характер.
Расцвет античности. Дальнейшее развитие ударный характер боевых столкновений получил в войнах Александра Македонского. В его войске конница была средством для нанесения удара, как с фронта или с фланга, а также и с тыла.
Александр Македонский также усилил фалангу как основу боевого порядка пехоты. Ряды фаланги получили копья разной длины, на одинаковое расстояние выходящие за её лицевую сторону, что увеличивало общую ударную мощь строя.
Вдобавок, Александр Македонский был первым полководцем, ставшим сознательно использовать стратегию. При покорении Персидского царства в 355-345 г.г. до н.э. он решил уделить достаточное внимание состоянию связи со своей базой, поскольку оно означало для него своевременное получение подкреплений.
В результате, он не пошел сразу в глубь Персидского царства, а укрепился на восточном побережье Средиземного моря. Для персов была пресечена возможность ведения тыловых диверсий, прежде всего, на территории Греции.
Разумеется, до возникновения сплошной линии фронта, характерной для линейной формы стратегии, тогда было ещё далеко. По-прежнему всё ограничивалось контролем наиболее важных и уязвимых направлений.
Со временем вместо фаланги стали употребляться выстроенные в линию подразделения меньшей численности, имевшие значительную тактическую самостоятельность. Ещё до похода Александра Македонского на восток впервые такую тактическую новинку в формате ударной формы, ставшую затем «манипулярным строем» римского легиона, применили греки в битве с колхидинянами при их отступлении из Персии под руководством Ксенофонта.
В отличие от монолитной фаланги манипулярный строй обладал большей гибкостью. Рассредоточение в глубину на 3 (три) линии и по ширине позволяло концентрировать силы в любой точке боевого контакта и питать бой из глубины.
В течение почти половины тысячелетия после своего возникновения в тактике ведения боевых действий данное тактическое решение демонстрировало своё преимущество над всеми прочими подходами. Обычно укомплектованная ветеранами его третья линия представляла собой резерв.
В бой вступала первая линия, составленная из наименее опытных солдат. По ходу боя она могла получать помощь более опытной второй линии, а также третьей линии, становящейся ударной силой при преследовании противника.
Приверженность к манипулярному строю во многом объясняет столь длительную победоносность армии Древнего Рима. В ходе македонских войн в боях при Киноскефалах в 197 г. до н. э. и при Пидне в 168 г. до н.э. она сокрушила македонскую фалангу, неизменно нарушающую свой строй при передвижении на большие расстояния даже по равнине.
Однако, ключ к победе заключался в разумном сочетании линейной и ударной форм. При отходе же от оптимального соотношения, каждый раз определяемого сообразно специфике ситуации, победа достигалась не всегда.
Видимо, самым характерным примером злоупотребления ударной формы в момент господства ударного характера в ущерб её линейным элементам, давшего самые печальные последствия, была состоявшаяся в 216 г. до н. э. битва при Каннах. В ней римская армия была разгромлена армией Карфагена, уступавшей римлянам даже численно.
Римляне, имея численный перевес в 2 (два) раза над карфагенянами, но, уступая им в численности конницы, применили в битве при Каннах глубокое и монолитное построение своей пехоты. Столь же малоподвижное, как и фаланга, оно не дало им возможности реализовать своё численное преимущество в ходе боя.
Наличие же конницы у карфагенян придало им подвижность и решило исход битвы. Армия Карфагена и его союзников, сделав ставку на линейную форму, была выстроена длинной линией в виде выгнутой вперёд подковы.
Подобный подход позволил скрыть намерение окружить римлян и без труда произвести его в самом начале боя. Внезапность окружения нарушила монолитность римского строя, что и предрешило победу карфагенян.
Следует подчеркнуть, что линейная форма, как того и следовало ожидать, и в данном случае продемонстрировала свою слабость перед ударной формой. Несмотря на тотальное окружение, третья часть римской армии смогла прорваться сквозь кольцо карфагенян и их союзников, и даже оторваться от преследования и вернуться в Рим.
Доминирование конницы. В ходе своих экспансионистских устремлениях римляне столкнулись с народами Востока, имевшими в своих армиях многочисленную конницу при практически полном отсутствии пехоты. По причине большой подвижности конницы по сравнению с пехотой поначалу столкновения с такими армиями нового типа для римлян, особенно в начале войны с Парфией в I в. до н. э., оказывались крайне неудачными.
Как и у всех кочевых племён того времени, тактика парфян заключалась в использовании конных лучников, завязывающих бой на как можно более широком фронте с целью расстройства противника, лучше всего, путём его окружения. Если обозначался успех, то для его развития конной массой, вооружённой пиками и мечами, наносился фронтальный удар по надломленному или даже уже сломленному противнику.
Со временем, одевшись в железные панцири, идя в атаку широким фронтом или «лавой», имеющей достаточные промежутки между всадниками для свободы их действий, конница сразу же снимала пехотный строй противника, а потом секла бегущих. При неудачно натиске всадники предпочитали, используя свою манёвренность, отрываться от противника и вновь строиться для следующей атаки.
Дело в том, что пехотинец в рукопашной схватке сильнее стоящего всадника. Он компактнее, более манёврен и может доставать до таких уязвимых мест лошади, как её живот и ноги, которые почти никогда не защищались доспехами.
Иначе говоря, конница оказывается неустойчивой в момент потери своего наступательного напора, что особенно часто случается после неудачных атак. В такие моменты конница, не успевая перестроиться, становится очень чувствительной для удара во фланг и тыл, но, чтобы использовать данный недостаток конницы, в
