должно быть направлено не от бытия к истине, а от истины к бытию, «…так как истина то же самое, что бытие» (Там же. С. 383). Истина выступает не как соответствие знания бытию, а как модель для создания соответствующего этой истине бытия. Такая позиция методологически была эвристичной. Она не столько несла печать идеализма, сколько открывала возможность экспериментального создания такого бытия, которого нет в мире природы.

Как основоположник рационализма Декарт уравнял все вещи мира перед человеческим интеллектом. Начала, или принципы, природы он перенес из объективного мира в человеческий разум. Это позволило исключить природное неравенство вещей и применить к их познанию количественную характеристику, математические методы. Так, философия Р. Декарта выступила методологическим основанием математизации естествознания, его моделирования.

Рационалистический метод Декарта получил развитие в философии Блеза Паскаля (1623–1662), хотя он и был оппонентом Р. Декарта по ряду вопросов. В своем сочинении «Мысли» Блез Паскаль подразделяет науки по их предмету и способу его познания. По одному ряду проходят такие науки, как история, география, юриспруденция, языкознание и…теология. Паскаль считал эти науки «историческими», поскольку они имеют дело с фактами преемственности поколений. В этих науках доминирует авторитет. Что касается научных приемов, системы разумных доказательств, то они практически неприменимы.

По другому ряду проходят геометрия и арифметика, физика и химия, архитектура, медицина и музыка. Эти науки открывают и исследуют различные истины, опираясь на чувства и разум, на опыт и умозаключение. Значение авторитета в этих науках минимальное. В этих науках торжествует аксиоматико-дедуктивный метод познания. С его помощью можно получить истины, которые невозможно обрести в опыте. Дедуктивный метод

140

требует особого искусства и внимания, определения и доказательства исходных посылок, дабы избежать всякой неясности и двусмысленности. Принципы чувствуются, а теоремы доказываются. Доказательность и составляет суть аксиоматико-дедуктивного метода. Она предполагает наличие «первичных терминов-аксиом», которые спасают ум от дурной бесконечности оснований и следствий. Это пространство и время, движение, число, равенство и т. д., то есть те понятия, которым принадлежит наивысшая очевидность. По своей сути эти понятия и есть продукт декартовской интуиции. Но в отличие от Декарта Паскаль уточняет: «Мы познаем истину не только разумом, но и сердцем. В нас заложено понятие истины» (См.: Паскаль Б. Мысли. М., 1974. С. 176). Интуиция Р. Декарта подвергается сенсуализации и даже иррационализации.

Достоверное знание распространяется лишь на сферу той предметной деятельности, с которой имеет дело человек в своей повседневной деятельности. Проблема познания выглядит совершенно иначе за пределами этой повседневной деятельности. Здесь любое решение проблемы познания невозможно вне соотношения бесконечного и конечного.

Бесконечность Паскаль мыслит, в духе Николая Кузанского, как Бога. Бесконечность актуальна, — она не увеличивается и не уменьшается; она есть, и она непознаваема. Все претензии познать эту бесконечность несостоятельны, ибо «мы обладаем лишь частичной истиной и частичным благом». Срединное положение человека между конечным и бесконечным, между небытием и бытием делает все его истины только относительными, ибо «он улавливает лишь видимость явлений, не будучи способным познать ни их начала, ни их конец» (Там же. С. 123).

Абсолютная истина доступна лишь Богу. Человек как частица природы, как существо конечное не в силах постичь окружающее его бесконечное целое. Но ничтожество человека граничит с его величием.

Человек — как «мыслящий тростник» — одно из наиболее слабых творений природы. Но это создание природы благодаря мыслительной способности становится «чудом», способным объять всю Вселенную.

141

В рационалистическую методологию внес определенный вклад и Барух Спиноза (1632–1677). В своем философском трактате «Этика» Спиноза призывает различать два класса идей. Одни возникают в нашем представлении, воображении и связаны с нашими чувствами. Другие идеи являются принадлежностью нашего разума.

Чувственные идеи порождаются «беспорядочным (смутным) опытом». Они субъективны, но не ложны, ибо отражают объективную природу вещей. Но в силу субъективного восприятия эти идеи имеют неадекватный характер, а посему частичная истина не может претендовать на абсолютную достоверность. Ценность этих идей состоит в том, что они позволяют констатировать факт явления, не раскрывая его сущность.

Сущность раскрывается в идеях, которые являются принадлежностью разума. Дедуктивный ум схватывает сущность «изнутри», опираясь на свою логическую природу и силу интуиции. Взаимопроникновения интуиции и дедукции проявляются в общих понятиях, без которых нельзя получить рационально достоверное знание. Интуиция вскрывает сущность вещей. Из сущности уже можно вывести их свойства.

Идеи второго класса имеют достоверный характер не только в их отношении к человеческому уму, но и в их отношении к объективному миру. Достоверность идей делает природу и мир познаваемыми. Такую позицию можно определить как панлогизм, как абсолютизацию интуитивно-аналитических идей и недооценку чувственного знания.

Предельно общей идеей является идея актуальной бесконечности. Ясность ее интуитивна. Не требуя никаких определений, она дает начало всем другим, составляет фундамент достоверного знания. Отталкиваясь от нее, можно уяснить сущность всей природы, понять, что природа сама себе причина. (См.: Спиноза Б. Избр. произв. М., 1957. Т. 1. С. 168).

142

Еще один шаг на пути развития рационализма сделал Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716), ученый-энциклопедист и незаурядный философ. Если Декарт практически декларировал рационализм, то Лейбниц его анализирует и обосновывает. «Ясность и отчетливость» Декарта страдала субъективистской неопределенностью. Лейбниц снимает эту неопределенность, проверяя первичные истины с позиции логического закона тождества, а также логического закона противоречия. Полученные истины не выражают все существующее, но зато позволяют выяснить прежде всего возможное и непротиворечивое.

Рационализм Лейбница не игнорировал опыт. Истины опыта философ определяет как истины факта. Они подлежат научному осмыслению на основании закона достаточного основания. Этот закон, с точки зрения Лейбница, является базой принципа причинности, или каузальности. Размышляя над этим законом и выявляя его отличие от законов тождества и противоречия, автор «Новых опытов о человеческом разумении» отметил важность исследования степени вероятности истины факта, природа которого, как правило, случайна.

Но сколь ни велика ценность истины факта, она имеет сугубо практическое значение и уступает истинам разума, значимость которых несоизмерима по сравнению со случайными истинами, ценность которых определяется как законом достаточного основания, так и законом достаточного обоснования.

Предпринятый историко-философский анализ свидетельствует, что выработаная методология в философии Нового времени многое объясняла, оставляя открытым вопрос об источнике знания.

Рационалисты, как и представители эмпиризма, субъектом познания считали отдельного человека, а отдельному человеку общие идеи не даны в индивидуальном опыте. Например, понятия материи, пространства, движения, причинности и т. д. формируются не на основании индивидуального опыта, а выработаны чело

143

вечеством в процессе всей его исторической практики. Отдельно взятый человек эти понятия — всеобщие идеи — усваивает в готовом виде через язык еще в детстве. Эти идеи предшествуют индивидуальному опыту, формируют его.

Представители рационализма, не принимая во внимание фактор социальной природы человеческого познания, сделали вывод, что в нашем уме уже имеются врожденные идеи (Р. Декарт). Но каким образом «врожденные» идеи согласуются с действительностью при отсутствии их сродности? И рационализм принимает постулат о совпадении идей и вещей (Б. Спиноза) или развивает учение о предустановленной богом гармонии (Г. Лейбниц). Все это обусловливает необходимость рассмотреть онтологические проблемы.

3. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ

Для философии эпохи Возрождения была характерна натурфилософская гилозоистическая картина мира, полагавшая «жизнь» имманентным свойством праматерии и тяготевшая рассматривать Бога скорее в качестве «перводвигателя», а не демиурга. Новое естествознание вносит свои коррективы в эти представления о мире. Ориентация на достижения математики усилила тенденции аналитического подхода в объяснении бытия мира. Для Галилея язык природы есть не что иное, как «язык геометрических фигур». Освоение этого языка позволяет заменить псевдокачественное истолкование мира его количественными характеристиками.

Такой подход привел к тому, что онтология натурфилософии, в основе которой лежала аналогия между организмом и природой, микро- и макрокосмосом, уступает место опытно-аналитическому выявлению и осмыслению конкретных причин. Органистическое истолкование бытия заменялось причинно-детерминистическим, в основу которого были положены успехи механики и математики.

144

Декарта по праву считают одним из крупнейших математиков Нового времени. Он не только внес ощутимый вклад в формализацию математического знания, но и применил эти методы к осмыслению бытия мира.

Согласно Декарту, в основе мира лежат независимые друг от друга субстанции: материальная и духовная. Материальная субстанция характеризуется протяженностью, а духовная — неделимостью.

Отождествив материю с протяженностью, Декарт редуцировал ее до чувственно воспринимаемой предметной реальности.

Традицию отождествления материи с протяженностью продолжают Т. Гоббс и И. Ньютон. Их усилиями складывается механистическая картина мира, где материи отводилась роль инертной субстанции, не связанной в своем существовании с пространством и временем. Время понималось как чистая длительность, а пространство — как пустая емкость для вещества.

В этой картине мира все имеет свое предназначение. Субъектом познания выступает отдельный индивид с присущими ему познавательными способностями (данными ему от природы или от Бога) — чувствами и разумом. Объектом познания выступает природа. Цель познания — открытие универсальных и вечных законов бытия, которые в основном сводились к законам механики.

Упрощенное понимание мира приводило к тому, что на первый план выступало изучение не качественных, а количественных характеристик бытия.

Сложившуюся ситуацию пытается поправить нидерландский философ Б. Спиноза. Дуализму философии Декарта он противопоставляет учение о единой субстанции. Мышление (душа) и протяженность (телесность) являются всего лишь атрибутами единой и неделимой субстанции. По мысли Спинозы, эта субстанция тождественна природе, равна Богу. Бог у Спинозы, как и у Дж. Бруно, — это самоактивность, самопроизводящая сила природы. Бог находится, не над природой, а в самой природе.

145

Тождество Бога и природы Спиноза сделал центральным пунктом своей онтологии. Это тождество задавало особый характер субстанции. Она проявлялась как единая, вечная и бесконечная, с претензией творить мир и быть причиной самой себя (causa sui). Вне субстанции нет ничего, и она содержит в самой себе все то, что существует. Многообразие сотворенных вещей мира есть совокупность модусов — единичных проявлений единой субстанции. Субстанция вездесуща в пространственном отношении и вечна во времени, и уже в этом проявляется ее совершенство и могущество. Вечность субстанции — это ее актуальная бесконечность, и последняя выводит субстанцию за рамки потока времени. В вечности субстанции коренится факт ее несотворимости и неуничтожимости.

Спиноза делает попытку объяснить мир из самого себя, но его рационалистический метод уводит его на путь абстрактных непререкаемых истин о мире, как бы извне на последний накладываемых. Если принять положение Спинозы о тождестве субстанции и природы, то как тогда объяснить отношение бесконечного и конечного, неизменность субстанции и изменчивость мира вещей, отношение «природы творящей» и «природы сотворенной». Этот вопрос остается открытым. Более того, он свидетельствует о необходимости онтологическую проблему субстанции решать на принципиально иных путях.

Концепции непрерывности субстанции Декарта и Спинозы Г. Лейбниц противопоставляет учение о дискретности субстанции. Место единой субстанции заняло множество. Эти субстанции, которые немецкий философ назвал монадами, представляют собой духовные, наделенные внутренней активностью единицы бытия, образующие мир первичный, идеальный, умопостигаемый. Каждая