обществ. В целом концепция «технотронного» общества, разработанная 3. Бжезинским, опиралась на принципы, идеалы, которые мыслились как сугубо несовместимые с «индустриальным» прошлым.
Одним из основателей и главных разработчиков концепции «постиндустриального» общества считается американский социолог, профессор Д. Белл. В работе «Пришествие постиндустриального общества» (1973 г.) он развивает мысль о том, что в зависимости от уровня техники в обществе последовательно преобладают «первичная» сфера экономической деятельности — сельское хозяйство, затем «вторичная» — промышленное производство, а в последней трети XX века выдвигается «третичная» сфера деятельности, характеризующаяся переходом от товаропроизводящей к обслуживающей экономике, в которой ведущую роль приобретает наука и образование.
Каждому из этих трех этапов общественного развития (которые Д. Белл характеризует как «доиндустрииальный», «индустриальный» и «постиндустриальный») присущи специфические формы социальной организации: церковь и армия — в «доиндустриальном», аграрном обществе, фирма, корпорация — в «индустриальном», университеты — в «постиндустриальном». Последние становятся источником социального планирования и социальных инноваций. Соответственно изменяется и роль в обществе определенных социальных групп. В «доиндустриальном» обществе господствующее положение занимали феодалы и священнослужители, в «индустриальном» — бизнесмены, а в «постиндустриальном» их место занимают ученые и специалисты. В последнем случае происходит формирование нового лидерства, основанного на специальной подготовке, интеллектуальных талантах и знаниях, которые становятся средствами власти.
Таким образом, возникновение «постиндустриального» этапа социального развития Белл связывает с существенными переменами в социальной структуре общества (классовое деление уступает место профессиональному) и соответствующими изменениями в его ориентации, обусловленными новой ролью науки и техники.
Y.4.4. Концепция «третьей волны»
в развитии цивилизации
Новые идеи 80-х годов об основных тенденциях развития общества в наиболее концентрированной форме представил американский социолог А. Тоффлер в работе «Третья волна» (1980 г.). Согласно общеисторической схеме, предложенной в этой работе, «сельскохозяйственная цивилизация», именуемая «первой волной», на заре Нового времени «отхлынула», уступив место «второй волне» — «индустриальной» цивилизации. На смену ей в условиях чрезвычайных изменений в обществе конца XX века приходит «третья волна» — грядущая цивилизация, которой, однако, Тоффлер не сумел подыскать адекватного названия.
«Мы все еще ищем слова, — пишет он, — которые смогли бы описать всю полноту силы и богатство этих чрезвычайных изменений. Одни говорят о грядущем космическом веке, информационной или электронной эре, о глобальной деревне. Збигнев Бжезинский заявил нам, что мы стоим перед лицом «технотронного века.»… Советские футурологи говорят об НТР -«научно-технической революции». Я сам часто писал о «супериндустриальном обществе». Однако ни один из этих терминов, включая мой собственный, не является адекватным».
В своей работе А. Тоффлер сопоставляет «вторую » и «третью » волны, т.е. «индустриальную» (относимую к прошлому или преодолеваемому настоящему) и грядущую (но находящуюся в процессе становления) цивилизационные стадии. Это сопоставление проводится им на разных уровнях: экологическом, научно-техническом, экономическом, социально — организационном, политическом, культурном.
Эпоха «второй волны» (т.е. прошлого, «индустриального» общества, сохраняющегося еще сегодня) характеризуется борьбой с природой, разбазариванием невосстанавливаемого «капитала природы» — угля, газа, нефти, леса и т.д. Это эпоха гигантского прогресса механической и электромеханической техники, в которой решающими отраслями производства являются машиностроение, электромашиностроение, химическая индустрия. Основной принцип научно-технического и промышленного развития: неограниченный рост во имя роста.
Совершенно иные принципы и отношения, считает А. Тоффлер, лежат в основе «третьей волны», т.е. общества будущего, которое зарождается уже сегодня. Борьба с природой заменяется сотрудничеством с нею. Общество ориентируется на возобновляемые источники энергии и активный их поиск. Используемая техника строится на основе знаний, выходящих из научных лабораторий. Ведущими областями науки и техники становятся квантовая электроника, информатика, молекулярная биология (в том числе и генная инженерия), наука о космосе, экология и океанология. Основным принципом развития этого общества становится: рост, но ограниченный и сбалансированный.
В обществе «третьей волны» производство в его традиционном понимании занимает все меньшее количество рабочего времени в пределах заводских цехов. Между тем возникает феномен, при котором производство распространяется за пределы предприятия благодаря созданию условий для домашней (home based) работы, выполняемой в свободное время. Последняя все чаще совершается под влиянием нематериальных стимулов, отнюдь не характерных для традиционного труда «индустриального общества».
Поскольку свободное время и рабочее место становятся практически неразделимыми (особенно в условиях «домашней работы») происходит размывание границ между производительным трудом по производству материальных благ и производством услуг и т.д. Деятельность на рабочем месте во все большей степени становится потреблением информации, знаний, созданных другими людьми. В конечном счете это приводит к устранению границы между производством и потреблением. Возникает переход от «чистого» производства к процессу, в котором важную роль играет потребление, а от «чистого» потребления — к производительной деятельности, которая может стать разновидностью досуга. Возникающий феномен А.Тоффлер характеризует введенным им термином «prosumer», который сочетает в себе указание и на производство и на потребление (именно сочетание этих двух процессов — производства и потребления благ и услуг — составляет, по его мнению, содержание жизнедеятельности современного общества).
В соответствии с вышеуказанными принципами нового общества происходит перестройка деятельности в сфере образования и культуры (учреждения образования и культуры в «индустриальном» обществе, считает Тоффлер, были построены по типу фабрики и соответственно массовизированы). Таким образом, меняется все стороны жизни общества. Но этот процесс не проходит безболезненно.
«В нашей жизни нарождается новая цивилизация, — пишет А. Тоффлер, — и слепые люди повсюду пытаются подавить ее. Эта новая цивилизация приносит с собой новый стиль семейной жизни; меняются пути, какими мы идем в труде, любви и жизни; возникают новая экономика, новые политические конфликты; и кроме всего прочего изменяется также и сознание. Кирпичики такой новой цивилизации существуют и сегодня. Миллионы людей уже настраивают свои жизни на ритмы завтрашнего дня. Другие в ужасе перед будущим отчаянно и тщетно погружаются в прошлое и пытаются реставрировать умирающий мир, породивший их».
А. Тоффлер указывает на такие важные характеристики общества «третьей волны,», как аудио-коммуникация на основе новейшей информационной техники, сети индивидуализированных, неофициальных коммуникаций и т.д. Вместе с тем он отказывается применять термин «информационное общество», который, однако, после выхода его книги становится все более популярным. Этот термин лег в основу новейшей концепции философии «постиндустриализма» 80-х — 90-х годов.
Y.4.5. Концепция
«информационного общества»
Мысль об ускоренной и крупной социальной трансформации, охватившей мир, все настойчивее высказывалась в последние два десятилетия ХХ века. Компьютеризация производства, различных областей трудовой деятельности, общения, быта, досуга и т.п., проблемы, трудности, противоречия, которые с нею связаны, – все это широко обсуждалось специалистами различного профиля и различных сфер деятельности в 80-х годах и продолжает обсуждаться по настоящее время.
При этом на смену профессорам философии и социологии, работавшим в 60-х — 70-х годах в академической сфере (Р. Арон, Д. Белл) или призывавшимся, хотя бы временно, к политической деятельности (У. Ростоу, 3. Бжезинский) в 80-е годы к работе над новыми идеями и концепциями социального развития пришли практически работающие советники бизнеса (Дж. Несбитт, И. Масуда) или бывшие журналисты, ставшие социальными философами и футурологами совершенно специфического рода (А. Тоффлер, Г. Хендерсон и др.).
С середины 60-х и до конца 70-х годов происходило наиболее кардинальное видоизменение информационно — вычислительной техники (в сторону колоссального улучшения самых разных ее показателей: повышения производительности, уменьшения затрат, микроминиатюризации элементной базы и т. д.), огромное расширение сфер и возможностей ее применения в обществе, изменение форм взаимодействия человека с информационными средствами. Новый «информационный взрыв» назревал, но даже в середине 70-х годов он вовсе не был очевиден. Заслуга создателей концепции «информационного общества» состояла в предвидении того, что новый, «информационный» этап научно-технического прогресса станет реальностью и изменит многие стороны социальной жизни.
С начала 80-х годов возник спор: необходимо ли менять укоренившийся в 70-е годы термин «постиндустриальное» общество, замещая его новым термином — «информационное» общество. Оказалось, что спор отнюдь не терминологический. Необходимо было ответить на действительно принципиальный философско-исторический вопрос: несут ли с собой информационные наука и техника, широкое внедрение их результатов во все сферы человеческой деятельности коренной социальный, цивилизационный поворот, или же они означают только продолжение прежнего индустриального развития?
Недвусмысленный ответ на этот вопрос дал Дж. Несбитт в работе «Мегатенденции: десять новых направлений, преобразующих наши жизни» (1982 г.). «1956 и 1957 г.г., — пишет он, — были поворотным пунктом, концом индустриальной эры. Приведенные в замешательство, не желающие распрощаться с прошлым, даже лучшие наши мыслители оказались неспособными описать грядущую эпоху. Гарвардский социолог Дениел Белл назвал ее постиндустриальным обществом, и термин этот закрепился. Мы всегда применяем частицы «пост» и «нео» — к каким-либо эрам и. движениям, когда не знаем, как назвать их. Теперь ясно, что постиндустриальное общество — это информационное общество…»
Такой же точки зрения придерживается и руководитель национальной программы «информационного общества» Японии И. Масуда. Совершенно четко и недвусмысленно он озаглавил свою работу: «Информационное общество как постиндустриальное общество» (1983 г.). В этой работе содержится концептуальное обоснование вышеуказанной программы.
С точки зрения создателей концепции «информационного общества», последнее начало формироваться еще в 50-х годах. И сегодня это общество — не какой-то отдаленный идеал, а реальность, в которую мы уже погружены. Как пишет Дж. Несбитт, «не информационная технология сегодняшнего дня — от компьютеров до кабельного телевидения — вызвала новое информационное общество. Оно стало пролагать себе дорогу в конце 50-х годов. Современная сложнейшая технология только ускорила наше погружение в информационное общество, в котором мы уже находимся. Проблема состоит в том, что наше мнение, наши установки и, следовательно, процессы принятия решений еще не сообразовались с реальным положением вещей… И мы подвергаем большому риску наши компании, нашу индивидуальную карьеру и нашу экономику в целом. Например, не имеет смысла реиндустриализовывать экономику, которая основывается не на индустрии, а на производстве и распространении информации».
«Информационное общество» характеризуется компьютеризацией самых различных областей социальной жизни, появлением новых информационных технологий и новых видов деятельности. На все эти черты новой экономической реальности указывает Дж. Несбитт в своей работе. «Реальное увеличение, — пишет он, — имело место в информационных занятиях. В 1950г. только 17 процентов из нас работало в сфере информационного труда. Теперь 60 процентов занятых имеет дело с информацией — в качестве программистов, учителей, клерков, секретарей, счетных работников, маклеров, менеджеров, работников сферы страхования, чиновников, юристов, банкиров, технических специалистов. К тому же много работников выполняют информационные работу в компаниях, занимающихся производством. Большинство американцев расходует свое время, создавая, сберегая или распределяя информацию».
Дж. Несбитт неустанно подчеркивает такую тенденцию современного общества как быстрый рост информационных профессий и усиливающееся значение информационного труда, что уже создало и продолжает создавать миллионы новых рабочих мест. Опираясь на исследования ряда социологов, Несбитт показывает, что уже в 70-х годах в США только пять процентов из вновь возникших типов занятости приходилось на сферу производства материальных благ в индустрии, в то время
