находится как бы в заповеднике, т.е. внеземные цивилизации решили сохранить «первозданную природу» в лице землян. Как видно, все эти гипотезы исходят из идеи существования внеземных вариантов разумной жизни.
Но существует и совершенно иная точка зрения, которая исходит из уникальности разумной жизни на планете Земля, проповедуя «космическое одиночество» человечества. Такую позицию занимает, в частности, современный французский ученый, профессор физики парижского университета Марсо Фельден. В своей книге «А если мы одни во Вселенной?», опубликованной в 1994 году, он высказывает убеждение, что во Вселенной, кроме человека, других форм разумной жизни нет (при этом он допускает возможность существования примитивных форм жизни, типа бактерий, грибков, растений на других планетах). М.Фельден объясняет уникальность высокоразвитой жизни на Земле тем, что волею случая Солнечная система находится на периферии нашей Галактики и, следовательно, вне досягаемости смертоносных космических лучей. Когда Солнечная система попадет в зону повышенной радиации или будут исчерпаны ресурсы функционирования Солнца, т.е. оно «погаснет», жизнь на Земле прекратит свое существование. Но это может произойти через несколько миллиардов лет. Основной вывод, к которому, приходит французский физик, сводится к следующему: в масштабах Вселенной есть место только для одного мыслящего существа – человека, который в состоянии охватить ее своим разумом.
С таким категорическим выводом вряд ли согласятся многие ученые и философы. Еще в XIX веке Ф.Энгельс писал: «…Материя приходит к развитию мыслящих существ в силу самой своей природы, а потому это с необходимостью и происходит во всех тех случаях, когда имеются налицо соответствующие условия (не обязательно везде и всегда одни и те же)». Возражая М.Фельдену, российский ученый, член-корреспондент Академии космонавтики Л.М.Гиндилис высказал следующую мысль: «Было бы очень странно, если бы в огромной Вселенной мы оказались одни. В Галактике – 400 миллиардов звезд, подобных Солнцу, во Вселенной же таких галактик – около сотни миллиардов. Это все равно, как если бы на засеянном поле, по выражению греческого философа Метрадора, вырос бы всего один колос. Но дело не только в этом… Как это может быть, что самые глубокие фундаментальные свойства Вселенной в целом делают ее пригодной для существования жизни и человека, а реализуется жизнь только в некоторой ничтожной части Вселенной на единственной планете?».
Последняя мысль касается так называемого антропного космологического принципа, идею которого сформулировали в начале 60-х годов советские ученые Г.М.Идлис и А.Л.Зельманов и американский физик и космолог Р.Дикке. Позднее эта идея была развита Б.Картером, которому и принадлежит сам термин «антропный принцип».
Дело в том, что развитие современной естественнонаучной картины мира во многом связано с включением в нее «человеческого фактора». «Можно сказать, что наука со времен Коперника развивалась таким образом, что наблюдателю-человеку в ней отводилась весьма скромная роль. Человек не занимал какого-либо привилегированного, центрального положения в науке о Вселенной. Как бы без внимания оставался и тот факт, что необходимой предпосылкой нашего существования являются благоприятные условия (температура, химический состав окружающей среды и т.д.), возникновение которых оказалось возможным благодаря именно тонкой подстройке значений физических величин во Вселенной. Некоторые ученые обратили внимание на ограниченность такого подхода, считая, что строение физического мира неотделимо от обитателей, наблюдающих его в самом фундаментальном смысле. Наше положение в мире, если и не является центральным, то неизбежно – привилегированным. И можно заранее, до наблюдений предсказать ряд астрофизических и других факторов по той причине, что то, что мы ожидаем наблюдать, должно быть ограничено условиями, необходимыми для нашего существования как наблюдателей. Основанием для таких предсказаний и служит антропный принцип – как принцип, отражающий невероятно тонкую подстройку Вселенной».
Согласно этому принципу, Вселенная обладает определенными свойствами, благоприятными для существования в ней жизни вообще и человека как ее высшей формы. Мы знаем пока только те формы жизни, которые существуют на планете Земля. Но сама эта планета является составной частью не только Солнечной системы, но и гигантской системы нашей Вселенной, включающей множество галактик и звезд. И вряд ли в нынешнее время можно соглашаться с точкой зрения Гегеля, согласно которой «то обстоятельство, что звезды во множестве рассеяны по безмерным пространствам, ничего не говорит разуму». Данное обстоятельство «говорит» кое-что разуму и, думается, в будущем еще много скажет. Сейчас уже ясно, что жизнь могла зародится только на определенном этапе расширения Вселенной, когда образовались и прошли достаточно длительный эволюционный путь галактики и звезды и сформировались сложные сочетания разнообразных космологических, физических и химических факторов, благоприятных для перехода от неживого вещества к живому.
Свойства окружающего нас мира являются результатом удивительной согласованности фундаментальных физических констант. Причем интервал возможных значений этих констант, обеспечивающий мир, пригодный для жизни, очень мал. Наукой установлено, что определенное ослабление, например, константы сильных взаимодействий привело бы к образованию на ранних стадиях расширения Вселенной, в основном, только тяжелых элементов, что означало бы отсутствие в мире источников энергии. А при уменьшении гравитационного взаимодействия не возникло бы условий для протекания ядерных реакций в звездах. Наоборот, усиление слабых взаимодействий превратило бы на ранних этапах эволюции Вселенной все вещество в гелий, а значит, отсутствовали бы реакции термоядерного синтеза в звездах. Некоторое усиление электромагнитного взаимодействия привело бы к заключению электронов внутри атомных ядер и невозможности вследствие этого химических превращений и реакций. Существующая структура Вселенной жестко обусловлена также величиной, выражающей разницу в массах нейтрона и протона. Разность эта очень мала и составляет всего одну тысячную от массы протона. Но если бы указанная разность была в три раза больше, то во Вселенной не мог бы проходить нуклонный синтез и в ней не было бы сложных элементов, что, в свою очередь, делало бы невозможным возникновение жизни. И таких «если бы» существует еще целый ряд.
Таким образом, именно благоприятствующая возникновению жизни «тонкая подстройка» значений фундаментальных констант нашей Вселенной «приводит к появлению в физической картине мира человека как уникального и одновременно естественного результата глобально-космической эволюции».
YI.2. БИОЛОГИЧЕСКОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ В ЧЕЛОВЕКЕ.
ЧЕЛОВЕК КАК ИНДИВИД И ЛИЧНОСТЬ
В понимании сущности человека очень важным является вопрос о соотношении в нем биологической и социальной сторон. Человек есть продукт длительного развития живой природы. Как биологическое существо он представляет собой телесно-материальное образование со своими физиологическими функциями. Вместе с тем, человек рождается и живет в обществе, в социальной среде и поэтому он безусловно – и существо социальное.
Подчеркивая универсальность социального начала в человеке, К.Маркс писал, что «… сущность человека… есть совокупность всех общественных отношений». Однако упрощенное понимание данного положения может привести к точке зрения, что будто бы все человеческое существование определяется только влиянием социальной среды и что человек подобен чистому листу бумаги, на котором эта среда от начала и до конца пишет все его индивидуальное развитие.
Сторонники такого социологизаторского подхода видят в человеке «сырой материал», которым можно безгранично манипулировать во имя достижения того или иного социального идеала. Они убеждены в возможности быстрого и необратимого изменения человеческой природы в определяемую этим идеалом сторону за счет одних только внешних воспитательных воздействий. «История знает много примеров того, как с помощью мощных социальных рычагов менялась общественная психология (вплоть до массовых психозов), но всегда эти процессы были кратковременны и, главное, обратимы. Человек после временного исступления всегда возвращается к своему исходному состоянию, а иной раз и теряет при этом даже достигнутые ранее рубежи. Культурологическая штурмовщина и краткосрочные изматывающие рывки не имеют никакого исторического и социального смысла; они только дезориентируют политическую волю и ослабляют действенность самих социальных рычагов».
Поэтому в социальной практике нельзя игнорировать природную сторону человека, которая выражается в биологических процессах его организма. Биологическое в человеке не может быть вытеснено социальным. Биологическая сторона проявляет себя на всех этапах социализации человека, влияет на конкретные формы его социального поведения и его деятельности. Это естественно, ибо, по словам Ф.Энгельса, «уже сам факт происхождения человека из животного царства обуславливает собой то, что человек никогда не освободится полностью от свойств, присущих животному».
По образному выражению известного французского философа-материалиста XYIIIв. Ламетри, человек не создан из «особой глины», отличающей его от животных. Вместе с тем, некоторые биологические функции у человека имеют свою специфику, возникшую вследствие перехода к прямохождению наших далеких предков и изменения их образа жизни. По сравнению с животными, человек биологически не привязан к жизни в определенной «экологической нише», т.е. в строго определенной совокупности условий и факторов окружающей среды. Биологическое несовершенство человека в сравнении с «биологической специализацией» животных компенсируется его универсальностью — в смысле способности приспосабливать природную среду к потребностям своей жизнедеятельности.
Один из представителей современной философской антропологии А.Гелен (1904-1976) выдвинул оригинальную идею, согласно которой человек от рождения является «биологически недостаточным» существом (заметим, что у человека, по сравнению с другими представителями животного мира, самое длинное детство, он не покрыт шерстью, защищающей его от низкотемпературных воздействий окружающей среды, и т.д.). Именно эта его «биологическая недостаточность» и желание выжить заставили человека, по мнению А.Гелена, активно развивать и максимально использовать свои способности. А это, в свою очередь, позволило ему не только выжить, но и расселиться по всему земному шару – от арктических районов до экватора и далее вплоть до Антарктиды.
Однако эпоха, в которой мы живем, оказала весьма негативное влияние на биологию человека. Неблагоприятные экологические факторы, нервнопсихические перегрузки, связанные с жизнью в технизированном мире, отрицательно влияют на здоровье человека и его наследственность. По словам известного русского философа первой половины ХХв. Н.А.Бердяева, «кризис, переживаемый человеком связан с несоответствием душевной и физической организации человека с современной техникой. Душа и тело человека формировались, когда человеческая жизнь была еще в соответствии с ритмами природы, когда для него еще существовал космический порядок. Человек был еще связан с матерью-землей. Власть техники означает конец теллурической эпохи. Органическая, естественная среда человека, земля, растения, животные и пр., может быть убита техникой; что тогда будет?».
Эти тревожные мысли русского философа стали еще более актуальными во второй половине ХХ века. Существует, например, реальная опасность генетических деформаций человеческого организма в связи с мощным радиационным и химическим загрязнением окружающей среды. Немало тревожных вопросов, на которые нет пока однозначных ответов, ставят успехи генной инженерии, проблемы клонирования животных (а в возможной перспективе – и самого человека), употребление в пищу трансгенных (генетически модифицированных) продуктов и т.д. Генетический ущерб от воздействий многих техногенных факторов ставят сегодня в повестку дня проблему выживания человечества как биологического вида.
Еще в древнегреческой философии представители школы софистов («преподавателей мудрости») отстаивали мысль о том, что биологическое, телесное есть основное и общее свойство человека. В противовес господствовавшему тогда образу мышления, замечавшему у других народов только то, что отличает их от эллинов, софисты
