является детерминизм. Свободный человек в своем выборе ничем не детерминируется. Человек — сам кузнец своего счастья. Свобода — способ бытия сознания. И поскольку каждый человек одарен сознанием, свобода представляет собой универсальное свойство человеческой экзистенции. Свобода предшествует сущности человека; есть условие, благодаря которому сущность становится возможной. Свобода индетерминирована, абсолютна и безусловна. Человек отличается от других созданий тем, что он способен выбирать самого себя, быть самим собой и нести ответственность за свой выбор.
В античности и в Средние века проблема соотношения свободы и необходимости решалась прежде всего как проблема индивидуальной человеческой воли: с одной стороны, понятие божественного предначертания не оставляло места индивидуальной свободе, с другой — тезис о богоподобии человека, его божественной природе («по образу и подобию») предполагал возможность человека влиять на свою судьбу.
Наиболее известна в данном аспекте разработанная Бл. Августином концепция божественной благодати, согласно которой за все беды и несчастья, случающиеся в человеческой жизни, отвечает сам человек, неправильно распорядившийся даром свободной воли, а ко всему доброму человека предопределяет Бог, наделяя для этого особой благодатью немногих избранных граждан Града Божия на Земле.
В философии Нового времени на проблему соотношения свободы и необходимости новый угол зрения появляется благодаря Томасу Гоббсу, и свобода начинает пониматься не только как свобода воли, но и как свобода (несвобода) человека в обществе. Новое обращение к свободе можно объяснить началом формирования основ гражданского общества и правового государства в ряде западных стран, которое нуждалось в теоретическом осмыслении. Наиболее распространенный взгляд на рассматриваемую проблему под новым углом зрения (Б. Спиноза, И. Кант Г. В. Ф. Гегель, К. Маркс) утверждал, что свобода есть осознанная необходимость, т.е. способность действовать не по произволу, а на основании знания объективных природных и социальных закономерностей.
Крайними вариантами жесткого детерминизма считаются психоанализ З. Фрейда, рассматривающий человека как целиком обусловленного его прошлым, и бихевиоризм, утверждающий возможность и необходимость тотального контроля и управления всем человеческим поведением через специально организованную систему стимулов.
Чрезвычайно важный ракурс проблемы свободы раскрыл Фридрих Ницще: он первым поставил проблему самотрансценденции человека (преодоления себя как фактической данности, прорыва в сферу возможного). Основное заблуждение всех детерминистов заключается в придании определяющей значимости тому, что обладает лишь обусловливающей значимостью. Очевидно, что физические, биологические, инстинктивные проявления, бессознательные или подсознательные глубины личности, экономические и социальные феномены, язык, культура, воспитание обусловливают или ограничивают осуществление свободы, а в некоторых случаях могут сделать его вообще невозможным. Но в то же время верно, что все эти обстоятельства не определяют личности к тому, чтобы она действовала определенным образом: личность всегда сохраняет свободу выбора из нескольких равных возможностей. Точно так же нельзя предсказать хода истории: часто в ней происходит нечто неожиданное — в отличие от природы, чьи твердые законы мы знаем и можем предсказать их следствия. История — это непредсказуемое приключение человеческой свободы.
Свобода не знает также отсутствия причин — в отличие от того, как понимал ее Жан Поль Сартр, противопоставляя свободу и Бога. Если бы Бог существовал, то существовали ли бы нормы и ценности, с которыми должен считаться человек. Значит, он был бы уже не свободным. Но человек свободен, следовательно, Бог уже не существует. Для Сартра свобода заключается в возможности самоопределяться, не испытывая воздействия объективных мотивов. Однако свобода заключается не в отсутствии мотивов, а в отсутствии вынужденных причин. Последний мотив свободного выбора — это сама свобода.
Николай Бердяев проблему свободы в своей философии рассматривает в трех аспектах: бытие и свобода, Бог и свобода, природа и свобода. Рассмотрим каждый из них. Бердяев считает, что выбор между двумя философиями философией, признающей примат бытия над свободой, и философией, признающей примат свободы над бытием, определяется не столько мышлением, сколько целостным духом (волей). Сам он признает примат свободы над бытием. Свобода безосновна, не определена и не порождена бытием. Бытие статично, дух динамичен. Дух не есть бытие, дух — есть субъект и субъективность, свобода и творческий акт. Иррациональная свобода коренится в божественном Ничто, из которого Бог сотворил мир. Ничто — это первичный принцип, предшествующий Богу и миру, не содержащий никакого деления на элементы. Свобода не создается Богом: она коренится в Ничто извечно; Бог не может быть ответственным за свободу, которая порождает Зло; Бог не обладает властью над свободой, которая им не создается. Бог имеет власть только над сотворенным миром. Человек есть детище свободы: если свобода предшествует миру, то сам мир является результатом нашего выбора, предстает таким, каким мы его выбираем.
Рациональная свобода состоит в подчинении моральному закону и ведет к обязательной добродетели (к рабству). Выход из такого положения может быть только трагическим и сверхъестественным. Бог появляется в аспекте не Творца, а Спасителя. Он есть освободитель, а не господин. Бог дает чувство свободы, а не подчиненности. О Боге нельзя мыслить детерминистически, так как Он ничего не детерминирует; о нем нельзя мыслить каузально, так как Он не является причиной чего-либо. Бог есть тайна, но тайна, к которой трансцендирует человек и к которой он приобщается. Бог, понятый как объект со всеми свойствами объективированного мира, стал источником рабства. Но Бог как субъект, существующий вне всякой объективации, есть любовь и свобода, а не детерминизм и не господство. Бог всегда в свободе и в личности, но никогда в необходимости и не в мировом целом. К богу нужно обращаться для борьбы за свободу, за справедливость, за просветленное существование.
Победа над рабством у природы есть основная тема цивилизации. Человек борется против порабощающей его и угрожающей ему стихийной природы, гуманизирует окружающую его природную среду, создает орудия труда. Но человек никогда не постигает окончательного освобождения от власти природы. Природа противоположна свободе, ее порядок отличается от порядка свободы. Природа есть мир объективации (отчужденности), детерминированности, безличности. Рабство человека у природы есть рабство у этой объективации, у этой отчужденности. Личность есть восстание человека против этого рабства. В природе господствуют причинные связи. Но личность разрывает эти связи причинные связи природы превращаются в смысловые связи духа.
Основные признаки свободы
Свобода «внешняя» и «внутренняя», «свобода от» и «свобода для».
Смысл «свободы от» — в отсутствии препятствий к действию. На таком ее понимании делал акцент Томас Гоббс: свобода есть отсутствие всяких препятствий к действию, поскольку они не содержатся в природе и во внутренних качествах действующего субъекта. «Свобода от» применима к описанию отдельных функций и способности человека к определенной беспрепятственной деятельности. Английский мыслитель Исайя Берлин так определяет негативную трактовку свободы: я свободен настолько, насколько в мою жизнь не вмешиваются другие. Однако определение «свободы от» не ограничивается лишь возможностями реализации способностей, личностного потенциала. Его эмпирическим аналогом является возможность делать, что хочу; жить, как хочу. Свобода как «свобода от» есть одержимость, безответственность, невменяемость, рабство внечеловеческих каузальностей и редукций.
Таким образом, «свобода от» предлагает возможность выбирать между двумя совершенно разными действиями — быть свободным делать что-либо и быть способным делать что-либо. «Свободы от» нет без «свободы для». Позитивное значение свободы проистекает из желания индивида быть хозяином своей собственной жизни. Свобода — не физическое, а сверхфизическое, выражающее сугубо человеческое измерение бытия. В этом смысле, человек всегда может стать свободным «от» своего тела, своего характера, происхождения, законов природы и даже от Бога. Реальная свобода тождественна способности преодоления зависимостей и связей, а не свободе от самих этих ограничений.
Внутренняя проекция свободы проявляется, как писал один из римских стоиков Луиций Сенека (4 до н.э. — 65 н.э.), в разделении духа и тела: каждый человек обладает духовной свободой, независимо от своего положения. Тот, кто думает, что рабство распространяется на всю личность, заблуждается — ее лучшая часть свободна от рабства. Только тело подчинено и принадлежит господину, дух же сам себе господин.
В христианской религиозной традиции свобода человека есть отчуждение от своих ранее сложившихся материальных связей с отдельными формами бытия (вещами, людьми) и освоение связи с Богом, Абсолютом, как предельным основанием бытия. Суть свободы состоит не в отчуждении от Бога и законов, данных Им природе, а в освобождении индивида от власти суетного мира. Свобода — исходное в церковной мистике. Свобода — таинственна, безосновательна, бездонна, иррациональна. С ней связана тайна греха и тайна искупления. Христос — свобода, ибо сын делает нас свободным.
Внешняя проекция свободы высвечивает определенные рамки социальных норм и законов, в которые она помещается. По П. Гольбаху, свобода — возможность делать для своего счастья все, что допускает природа человека, живущего в обществе. Воспитание, закон, общественное мнение, привычка, страх — все это причины, которые должны изменять людей, влиять на их волю, заставляя их содействовать общему благу, направлять их страсти и сдерживать те из них, которые могут вредить цели общества. Классическое определение свободы, данное Джоном Локком, гласит: свобода заключается в том, чтобы жить в соответствии с постоянным законом, общим для каждого в этом обществе и установленным законодательной властью, созданной в нем; свобода человека состоит в его возможности следовать собственному желанию во всех случаях, когда это не запрещает закон, и не быть зависимым от непостоянной, неопределенной, неизвестной, самовластной воли другого человека.
Бегство от свободы
По Эриху Фромму, в условиях современной политической демократии развиваются социально-психологические механизмы «бегства от свободы», добровольного отказа от нее. Концепция Фромма базируется на представлении о двойственности свободы, которая, по его мнению, имеет место в течение всего Нового времени: с одной стороны, растет независимость человека от внешних властей, от экономических и политических оков; с другой — повышается его изолированность, а в результате и чувство ничтожности и бессилия в мире, который все более становится безграничным, угрожающим и чуждым. По Фромму, новая свобода неизбежно вызывает ощущение неуверенности, сомнения, одиночества и тревоги. Чтобы иметь возможность действовать, индивид должен преодолеть невыносимое чувство бессилия. Один путь устранения разрыва между личностью и окружающим миром ведет назад: это отказ человека от свободы, индивидуальности и целостности своего человеческого «Я».
Э. Фромм описал три психологических механизма, используемых людьми для «бегства» от свободы. Первый из них — авторитаризм (состоящий в тенденции отказаться от независимости своей личности, слить свое «я» с кем-нибудь, чтобы таким образом обрести недостающую силу), мазохизм (как стремление раствориться в подавляющей силе — другом человеке, Боге, нации, совести или моральной необходимости, приобщившись тем самым к ее мощи и славе) и садизм (как стремление к неограниченной власти над другими).
Второй — разрушительность. Разрушить мир — это последняя, отчаянная попытка не дать этому миру разрушить меня. Рационализаций разрушительных действий великое множество: любовь, долг, совесть, патриотизм — наиболее распространенные из них.
И, наконец, третий механизм бегства от свободы, в котором находит спасение
