качество жизни в индустриально развитых странах, улучшение питания и медицинского обслуживания людей, увеличение продолжительности их жизни. Вместе с тем именно индустриальное развитие последних двух столетий привело к расширяющейся экспансии в природу и поставило человечество перед лицом экологической катастрофы. Хозяйственная деятельность и ранее порождала нежелательные для человека экологические последствия. Достаточно вспомнить, что уже в эпоху раннего скотоводства и земледелия возникали локальные экологические кризи
сы почв в
-уничтожение лесов в Средиземноморье, засоление почв в результате ирригации в междуречье Тигра и Евфрата, приведшее к упадку государств этого региона, и т. п. Однако все эти кризисы не затрагивали биосферы в целом. Положение начало меняться в результате развития индустриальной цивилизации XIX-XX вв. В эту эпоху увеличение роста населения Земли (с 500 млн. в XVIII в. до 5 млрд. к концу XX в.) сопровождалось значительным повышением уровня среднего энергетического потребления на индивида и соответственно увеличением отходов производства, выбрасываемых в природу. Например, за последнее столетие производство пшеницы увеличилось в три раза. При этом энергетические затраты на каждую тонну возросли почти в сто раз (за счет применения машин, органических удобрений, ядохимикатов и т. п.), что, в свою очередь, привело к резкому увеличению загрязняющих выбросов в природу. Антропогенное давление на биосферу уже давно превысило допустимые рубежи, но сам переход к новому типу цивилизационного развития совсем не прост, поскольку предполагает изменение всей прежней системы ценностей. В. Хёс\е справедливо отмечает, что эта система ценностей имеет глубокие корни в европейской культурной традиции. Ряд из них он рассматривает довольно детально. Вместе с тем можно было бы продолжить и дополнить его анализ. Индустриализм XIX-XX вв. является лишь одной из стадий особой цивилизации, которая возникла в европейском регионе как мутация традиционных обществ. Ее часто называют западной цивилизацией. Но, учитывая, что этот тип социального развития реализуется сегодня как на Западе, так и на Востоке (Япония, Южная Корея, Тайвань), его лучше обозначить другим термином. Я предложил использовать понятие «техногенная цивилизация», поскольку важнейшим ее признаком является ускоренный технико-технологический прогресс.
Техногенная цивилизация является довольно поздним продуктом человеческой истории. Ее предпосылками были культура античного полиса и христианская культура европейского средневековья. Грандиозный синтез их достижений в эпоху Ренессанса сформировал культурные предпосылки, на базе которых в XVII в. начался разбег техногенной цивилизации. Технические, а затем научнотехнические революции делают ее чрезвычайно динамичным обществом, вызывая-часто на протяжении жизни одного-двух поколений—радикальное изменение социальных связей и форм человеческого общения. Для этой цивилизации характерно наличие в культуре ярко выраженного слоя инноваций, которые постоянно взламывают и перестраивают культурную традицию. Но наряду с техногенной цивилизацией существует другой, белее древний тип цивилизованного развития- традиционные общества. Они характеризуются медленными изменениями в сфере производства, консервацией культурных традиций, воспроизведением часто на протяжении многих столетий сложившихся социальных структур в образа жизни. Древний Египет, Китай, Индия, государство майя, древний славянский мир, мусульманский Восток эпохи средневековья-образцы этих древних цивилизаций. Традиционные общества можно обнаружить и в XX столетии, к ним относятся некоторые страны «третьего мира», только вступающие на путь индустриального развития. Экспансия техногенной цивилизации на остальной мир приводит к ее постоянному столкновению с традиционными обществами. Некоторые из них были просто-напросто поглощены техногенной цивилизацией. Другие, испытав на себе прививки западной технологии и культуры, тем не менее сохранили многие традиционные черты, превратившись в своего рода гибридные образования. Отмечу, что многие особенности истории России определены ее постоянными догоняющими модернизациями при сохранении ряда черт традиционного общества. 171

Как традиционный, так и техногенный тип цивилизационного развития характеризуется соответствующей системой фундаментальных ценностей и мировоззренческих ориентиров. Они образуют нечто вроде генома культуры, обеспечивающего воспроизводство и развитие социальной жизни на определенных основаниях. Изменение этих ценностей является обязательной предпосылкой для смены типа цивилизационного прогресса. Доминантой в культуре техногенной цивилизации была идея деятельностно-активного отношения человека к миру. Активность человека понималась прежде всего как направленная вовне, на преобразование и переделку внешнего мира, в первую очередь природы, которую человек должен подчинить своей власти. Тем самым внешний мир рассматривается как арена деятельности человека, как если бы мир и был предназначен для того, чтобы человек получал необходимые для себя блага, удовлетворял свои потребности. В культуре же традиционных обществ деятельностное отношение к миру, которое выступает родовым признаком человека, понималось и оценивалось с принципиально иных позиций. Свойственный традиционным обществам консерватизм видов деятельности, медленные темпы их эволюции, господство регламентирующих традиций постоянно ограничивали проявление деятельностно-преобразующей активности человека. Поэтому сама активность осмысливалась скорее не как направленная вовне, на изменение внешних предметов, а как ориентированная вовнутрь человека, на самосозерцание и самоконтроль, которые обеспечивают следование традиции. Принципу преобразующего деяния, сформулированного в европейской культуре в эпоху Ренессанса и Просвещения, можно противопоставить в качестве альтернативного принцип древнекитайской культуры «у-вэй», требующей невмешательства в протекание природного процесса. 172
Вместе с тем принцип «у-вэй» выступал и особым способом приспособления индивида к социальным структурам, которые традиционно воспроизводились на протяжении жизни ряда поколений. Он исключал Стремление к целенаправленному преобразованию среды (в отличие от идеалов техногенной культуры, которая распространяет деятельностно-активный подход не только на природу, но и на сферу социальных отношений, полагая, что ее может и должен целенаправленно преобразовывать человек). С пониманием деятельности тесно связан второй аспект ценностных и мировоззренческих ориентаций, который характерен для культуры техногенного мира,-понимание природы как упорядоченного, закономерно устроенного поля, в котором разумное существо, познавшее законы природы, способно осуществить свою власть над внешними процессами и объектами, поставить их под свой контроль. При этом неясно предполагалось, что природа-кладовая ресурсов, из которой человек может черпать бесконечно. В качестве третьего важнейшего компонента в системе ценностных приоритетов техногенной цивилизации можно выделить идеал личных свобод. Деятельность и активность человека рассматриваются как реализация творческих возможностей свободной личности. Коллективный субъект деятельности с позиции этого идеала должен предстать в качестве результата соглашения суверенных личностей. В традиционных культурах ценность индивида и личных свобод либо вообще не выдвигалась, либо уходила на второй и третий планы в иерархии ценностей. Личность в традиционных обществах реализовывалась только через принадлежность к некоторой корпорации и чаще всего жестко закреплялась в той или иной социальной общности. Человек, не включенный в корпорацию, утрачивал качества личности. Причем ему предоставлялось совсем немного возможностей свободно изменить свою корпоративную связь. Подчиняясь традициям и социальным обстоятельствам, он зачастую уже с рождения был закреплен за опреде173

ленным местом в кастово-сословной системе, ему предстояло усвоить определенный тип профессиональных навыков, продолжая эстафету традиций. Что же касается техногенной цивилизации, то в ней доминируют иные идеалы-возможность индивида включаться в самые различные социальные общности и корпорации. Человек становится суверенной личностью именно благодаря тому, что он жестко не привязан к той или иной конкретной социальной структуре, не сращен с ней, а может и способен гибко строить свои отношения с другими людьми, погружаясь в различные социальные общности, а часто в разные культурные традиции. В качестве четвертого важнейшего компонента культурной матрицы техногенных обществ отмечу особое понимание власти, силы и господства над природными и социальными обстоятельствами. Пафос преобразования мира порождал особое отношение к идеям господства силы и власти. В традиционных культурах они понимались прежде всего как непосредственная власть одного человека над другими. В патриархальных обществах и азиатских деспотиях власть и господство распространялись не только на подданных государя, но и осуществлялись мужчиной, главой семьи, над женой и детьми, которыми он владел так же, как царь или император-телами и душами своих подданных. Традиционные культуры не знали автономии личности и идеи прав человека. Как писал А. И. Герцен об обществах древнего Востока, человек здесь «не понимал своего достоинства; оттого он был или в прахе валяющийся раб, или необузданный деспот»*. В техногенном мире также можно обнаружить немало ситуаций, в которых господство осуществляется как сила непосредственного принуждения и власти одного человека над другим. Однако отношения личной зависимости перестают здесь доминировать и подчиняются новым социаль* Герцен А. И. Письма об изучении природы. М., 1946. С. 84 174
ным связям, сущность которых определена всеобщим обменом результатами деятельности, приобретающими форму товара. Власть и господство в этой системе отношений предполагают владение и присвоение товаров (вещей, человеческих способностей, информации как товарных ценностей, имеющих денежный эквивалент). В результате в культуре техногенной цивилизации происходит своеобразное смещение акцентов в понимании предметов господства силы и власти-от человека к произведенной им вещи. В свою очередь, эти новые смыслы легко соединялись с идеалом деятельностно-преобразующего предназначения человека. Сама преобразующая деятельность расценивается как процесс, обеспечивающий власть человека над предметом, господство над внешними обстоятельствами, которые человек призван подчинить себе. Человек должен из раба природных и общественных обстоятельств превратиться в их господина, и сам процесс этого превращения понимался как овладение силами природы и силами социального развития. Характеристика цивилизованных достижений в терминах силы («производительные силы», «сила знания» и т. п.) выражала установку на обретение человеком все новых возможностей, позволяющих расширять горизонты его преобразующей деятельности. Изменяя путем приложения освоенных сил не только природную, но и социальную среду, человек реализует свое предназначение творца, преобразователя мира. Пятой важной составляющей в интересующей нас системе ценностей техногенной цивилизации является особая ценность научной рациональности, научно-технического взгляда на мир, ибо научно-техническое отношение к миру является базисом для его преобразования. Оно создает уверенность в том, что человек способен, контролируя внешние обстоятельства, рационально-научно устроить приро175

ду, а затем и саму социальную жизнь. Наконец, понимание сущности человека как его предназначения быть творцом новых форм природного и социального мира коррелировало с высоким приоритетом инноваций и прогресса. Их можно выделить в качестве особого, шестого компонента в системе главных ценностей техногенных обществ. Для сравнения напомним, что в традиционных обществах инновационная деятельность не имела престижного статуса и всегда маскировалась под традицию, а идея прогресса не входила в систему доминирующих ценностей. Сегодня раздаются многочисленные критические голоса, подвергающие сомнению те или иные менталитеты новоевропейской культурной традиции. Но простая апелляция к ценностям традиционных обществ заведомо не приводит к решению современных проблем. Без технологического развития и науки уже невозможно обеспечить жизнедеятельность постоянно растущего населения Земли. По-видимому, лишь некоторые фрагменты традиционных культур могут быть использованы в процессе предстоящей грандиозной трансформации техногенной культуры. Но механизм этого использования должен быть связан с естественным диалогом культур, с их реальным взаимодействием в процессе модернизации традиционных обществ и с естественным развитием самой техногенной цивилизации. Философский анализ ситуации не должен сводиться к абстрактным пожеланиям соединить ценности одной культуры с ценностями другой. Такие пожелания стоят немного и напоминают известные мечты Агафьи Тихоновны из гоголевской «Женитьбы» создать идеального жениха, соединив нос одного претендента с глазами или подбородком