своей предшественницей; во-вторых, если ни одно из ее следствий не верифицируется, эксперимент не может быть проведен или дает негативный результат; в-третьих, если она получена из предшествующей гипотезы путем ее модификации. В результате роста гипотез ad hoc возникает ситуация «залатывания дыр». В то же время утонченный фальсификационизм отрицает, что отношение к научно-исследовательской программе зависит только от результата проверки теорий, в нее входящих. Никакой эмпирический результат не является сам по себе контрпримером и не приводит к опровержению исследовательской программы. Будущее программы зависит от того, каков ее внутренний потенциал, который в конечном итоге и определит готовность научного сообщества, несмотря на контрпримеры и аномалии, использовать программу в качестве основы для исследовательской деятельности.
Классической на сегодняшний день можно считать работу «Структура научных революций» (1962) американского философа и историка науки Томаса Куна (1922;1995), отрывки из которой представлены в данной хрестоматии. Сам Кун первоначально изучал теоретическую физику в Гарвардском университете и только позднее занялся историей науки. В последние годы работал в Массачусетском технологическом институте на отделении философии и лингвистики.
Для понимания того, как развивается наука, Кун сформулировал понятие «парадигма». Под парадигмой он понимал фундаментальное знание, связанную с этим знанием методологию, а также ценностные установки, принятые научным сообществом и делающие возможным существование научной традиции. Примером парадигмы может быть физика Аристотеля, геоцентрическая система Птолемея, механика И. Ньютона, теория относительности А. Эйнштейна, квантовая механика Н. Бора. Кун считал существование парадигмы исследования важным условием для нормальной деятельности научного сообщества, под которым он подразумевал группу специалистов, получивших сходное образование и профессиональные навыки, занимающихся планомерным решением сходных научных задач. Общность установок научного исследования, согласованность научной деятельности делает возможным существование парадигмы в качестве модели для исследования, образца решения проблем. Это позволяет научному сообществу при существующей парадигме некритично принять ее и доверять ей в своих исследованиях, сосредоточиваясь на решении конкретных и специальных проблем. В отличие от К. Поппера, Т. Кун не считал, что реальная наука развивается путем непрерывного выдвижения гипотез, теорий и их последующего опровержения, он делал акцент на смене устойчивых и неустойчивых этапов в развитии науки.
Согласно Куну, до появления парадигмы в науке отсутствуют стандартные системы методов построения и проверки знания. Вот почему для целостности науки и для нормального исследования парадигма просто необходима. В период формирования науки имеет место наличие многих школ зачастую с принципиально отличными интерпретациями знания по сходному предмету исследования. Первоначальное накопление фактов, обширное по объему, но бедное по содержанию, часто подвержено случайностям, так как отсутствует, даже в неявном виде, набор теоретических и методологических предпосылок, которые допускали бы отбор, оценку и критику фактов. Отбор экспериментов начинается с момента складывания парадигмы. Он эффективен в силу следующих причин: прекращаются споры по поводу основных принципов, что побуждает к более детальному анализу в исследовании, более четко определяется область исследования, детальный анализ способствует совершенствованию технических средств в эксперименте. Благодаря принятию парадигмы исследователи, интересовавшиеся ранее изучением природы из простого любопытства, становятся профессионалами, а предмет их исследования превращается в научную дисциплину, научная специализация начинает принимать институциональную форму. Наука становится зрелой, т. е. сформировавшей общепризнанную парадигму.
С формированием парадигмы начинается длительный этап устойчивого развития науки, которую Кун определял на данном этапе как нормальную науку. Научные исследования нормальной науки сосредоточиваются на увеличении точности и надежности опыта и расширении области фактов, для чего нередко создаются новые приборы, повышается уровень соответствия теории фактам. Помимо этого научные исследования нормальной науки включают: поиск новых областей фактов, в которых можно продемонстрировать соответствие теории опыту, совершенствование мастерства экспериментатора с учетом его уверенности в парадигме, дальнейшую разработку открытых вопросов парадигмы, устранение двусмысленности теории, дальнейшую формализацию теории, расширение области прогнозирования. Согласно Куну, операции и измерения детерминированы парадигмой более явно, чем непосредственным опытом, из которого они частично происходят. Таким образом, парадигма позволяет ученому исследовать то, что было невозможно исследовать до ее появления, одновременно определяя его научный интерес. По мнению Куна, ученые обычно не обсуждают вопрос о том, что придает правомерность частным проблемам и решениям. Это говорит и о том, что существующая парадигма придает уверенности научным исследованиям ученого, предписывает правила, концептуальные и методологические принципы и положения, инструментарий, ориентируя деятельность ученого не на способы интерпретации фактов вне парадигмы, а на научную работу по сохранению сложившейся научной традиции. Правила приобретают значимость только тогда, когда утрачивается уверенность в парадигме, пока же она остается в силе, признается научным сообществом, правила могут функционировать, не будучи рационализованы. Это говорит о том, что усвоение парадигмы ученым происходит большей частью нерационально, в процессе собственной профессиональной специализации. Ученые никогда не заучивают понятия, законы и теории абстрактно и, с точки зрения Куна, не считают это самоцелью. Понятия осваиваются через применение этих понятий при решении проблем, а не путем определений. Усвоение теории также связано с практикой решения проблем.
Появление новых фактов, противоречащих парадигме, порождает проблему (аномалию), которая не может быть полностью решена в рамках существующей парадигмы. Это активизирует исследовательский интерес в рамках парадигмы. Нередко это ведет к ее совершенствованию, модификации, доработке. Так создаются новые гипотезы ad hoc, совершенствуются приборы, повышается точность наблюдений и измерений. Все это происходит до того момента, когда число нерешенных проблем в рамках существующей парадигмы становится чрезмерным и наступает профессиональная неуверенность. Последующая разработка парадигмы приводит к росту количества аномалий, что ведет к дальнейшему расхождению теории, предсказаний парадигмы с фактами. По мере того как аномалии накапливаются, доверие к ней научного сообщества снижается. Научное сообщество распадается на независимые группы. Нормальное исследование прекращается. Это приводит часть научного сообщества, не столь тесно связанную с парадигмой, к поискам новой интерпретации. Наблюдается период кризиса в науке, обсуждения фундаментальных проблем, конкуренции между различными интерпретациями. Исследование во время кризиса имеет сходство с исследованием до появления парадигмы, за исключением того, что проблем становится меньше и они более точно определены. Новые теории и гипотезы начинают создавать базис новой парадигмы, которая постепенно находит все больше сторонников. Переход к новой парадигме определялся Куном как научная революция.
Проблемы не могут быть решены в рамках нормальной науки. Они решаются с возникновением принципиально новой теории, меняющей наше видение проблемы. Многие научные проблемы и задачи современной нормальной науки не существовали до тех пор, пока не произошла последняя научная революция. Совсем немногие из них могут быть обнаружены в историческом прошлом науки. Следовательно, неверно, что в начале становления науки ученые стремятся к целям, которые воплощены в нынешних парадигмах. По Куну, традиция нормальной науки, которая возникает после научной революции, не только несовместима, но часто фактически и несоизмерима с традицией, существовавшей до нее.
Принятие новой парадигмы в ситуации неопределенности не является полностью рациональным. Выбор, по мнению Куна, не может быть основан на верификации, так как нет нейтрального языка науки, выбор основывается на существующих процедурах проверки, исходящих из основанной на парадигме научной традиции. Теории не развиваются частями соответственно существующим фактам. Наоборот, они возникают совместно с фактами, которые они вычленили с появлением новой парадигмы. Эти теории соответствуют фактам, но только посредством преобразования предварительно полученной информации в факты, которые для предшествующей парадигмы не существовали.
Не существует в истории науки и фальсификации. Фальсификация дает возможность осознать аномалию, но на фальсификации не может быть построена парадигма. Согласно Куну, если бы каждая неудачная попытка установить соответствие теории природе была основанием для ее опровержения, то все теории в любой момент можно было бы опровергнуть. С другой стороны, по мысли Куна, если только серьезная неудача достаточна для опровержения теории, то потребовалась бы разработка степени фальсификации, которая в любом случае не могла быть достаточно обоснована и была бы конвенциальна (по соглашению ученых).
По мнению Куна, если бы существовал только один ряд научных проблем, один набор стандартов для их решения, то конкуренция парадигм могла бы разрешиться подсчетом числа проблем, решаемых каждой. Однако фактически в истории науки этого никогда не встречается. Отказ от теории есть нечто большее, чем опытная или логическая процедура проверки. Ни одна спорящая сторона не будет соглашаться с неизбежными допущениями, которые другая сторона считает необходимыми для того, чтобы доказать свою правоту. Конкуренция между парадигмами, по Куну, не является спором, который может быть разрешен с помощью доводов. Хотя новые парадигмы и вбирают в себя большую часть приемов, как концептуальных, так и опытных, которыми традиционная парадигма ранее пользовалась, но, работая в «разных мирах», имея разные способы понимания мира и процесса его познания, они видят одни и те же факты по-разному. На первый план при выборе парадигмы выходит убежденность в совершенстве новой парадигмы, сравнимая с убежденностью в совершенстве парадигмы в период нормальной науки. Доводы и ошибки не играют в период кризиса важной роли. Ученые принимают парадигму по различным мотивам, не все они находятся в сфере науки и рациональности. Более того принятие парадигмы ученым никогда не происходит вне определяющей позиции научного сообщества. Тот, кто принимает парадигму на ранней стадии, должен верить, что новая парадигма достигнет успеха в решении большего круга проблем, чем другая, альтернативная парадигма.
В работе «Личностное знание» (1958) британский философ науки Майкл Полани (1891;1976) показал какое значение имеет личность ученого в выборе способов решения проблемы. При этом он неоднократно подчеркивал, что личностные критерии ученого в выборе методологии и путей решения научной проблемы не являются субъективизмом или релятивизмом в исследовании, а есть объективные, неотъемлемые элементы познания.
М. Полани, как и ряд других философов науки, начинал свою научную деятельность с естественно-научного исследования, он являлся специалистом по физической химии. Работал в Институте физической химии в Берлине, позднее эмигрировал в Англию, став профессором химии и социальных наук в Манчестерском университете. Основные его идеи по философии науки отражены в работе «Личностное знание», отрывки из которой, представленные в хрестоматии, посвящены роли самоотдачи ученого в поиске истины.
Как уже было сказано выше, Полани отводил особую роль в процессе познания личностному знанию. В первую очередь это ценности, которыми ученый руководствуется в процессе познания, например простота теории, ее математическая красота, которая не может вытекать из эмпирического исследования науки, а связана с личностным предпочтением ученого. К личностному знанию, по Полани, также относятся профессиональные навыки, умения. Они усваиваются на операциональном уровне, т. е. на уровне действия, формализация этого знания только препятствует овладению им. В овладении операциональным знанием важна практика, приобретение мастерства, сноровки и навыка в процессе проб и ошибок, благодаря которому человек чувствует путь к успеху и может производить нужную коррекцию своего действия относительно цели.
Полани по поводу существования невербализованного, операционального знания сказал следующее: «Человек знает больше, чем может сказать». Неявность этого знания выражается в
