поддержки науки.

(436)

3. НОРМАТИВНО-ЦЕННОСТНАЯ СИСТЕМА НАУЧНОГО СООБЩЕСТВА

По мере исторического развития и общества, и науки ее участие в удовлетворении запросов, нужд и потребностей общества становится все более широким и многообразным. Общество, вкладывая в науку значительную долю своих разнообразных — правда, всегда ограниченных — ресурсов, заинтересовано, естественно, в том, чтобы эти вложения давали максимальную отдачу.

Однако наука не может все имеющиеся в ее распоряжении ресурсы тратить на удовлетворение только тех запросов, которые приходят извне. Часть этих ресурсов всегда будет расходоваться на поддержание ее собственного существования, на воспроизводство ее самой как социального института.

Понятно, что нормативно-ценностная структура этого социального института существует не сама по себе, не в безвоздушном пространстве. Она воспроизводится, изменяясь, порой весьма существенно, лишь постольку, поскольку есть те, кто разделяет ее ценности и руководствуется ее нормами. Все эти люди, которых принято называть учеными или, более приземленно, научными работниками, образуют научное сообщество.

Члены научного сообщества — это те, кто занимаются научной деятельностью в ее различных формах, о которых уже говорилось. Каждый из них не только проводит научные исследования, но и оценивает результаты своих коллег, готовит, выступая в качестве преподавателя, пополнение для научного сообщества, действуя в роли консультанта, эксперта и пр.

В самом широком смысле научное сообщество включает всех ученых не только настоящего времени, но и предшествующих поколений, поскольку их объединяют идеалы и ценности науки.

Важно отметить при этом, что воспроизводство научного сообщества, т.е. подготовка новых поколений ученых, — это не только передача новичкам определенной суммы знаний и умений, но и усвоение ими идеалов и ценностей науки, того, что называют этосом науки. (Под словом «этос» понимается устойчивый и специфический дух, характер, настрой личности, социальной группы, народа, вообще социальной общности).

(437)

Возможны, вообще говоря, два способа передачи новичкам и усвоения ими принципов нормативно-ценностной системы.

— Первый — формальный — характеризуется тем, что идеалы и ценности зафиксированы в виде некоторого устного или письменного кодекса. Удостоверив свою приверженность основополагающим идеалам и ценностям, новичок получает право самостоятельно заниматься соответствующим видом деятельности.

Характерный пример здесь — клятва или присяга врача, которую должен дать каждый выпускник медицинского института, чтобы получить право заниматься профессиональной деятельностью. В этой присяге зафиксированы основные этические требования, которыми ему надлежит руководствоваться в своих действиях и взаимоотношениях с пациентами и с коллегами.

— Второй же способ не предполагает такого формально выраженного кодекса. В этом случае ключевую роль играет неформальное личностное общение учителя и ученика-новичка, в ходе которого первый самим своим поведением демонстрирует образцы следования ценностям и нормам научного сообщества, непосредственно усваиваемые вторым.

Сходную роль играет и обращение в процессе преподавания к конкретным эпизодам из истории науки, повествующим об образцах поведения признанных лидеров научного сообщества в критических ситуациях. Такие освященные традицией образцы выступают как примеры для подражания, помогающие определять достойную линию собственного поведения.

Следует только иметь в виду, что сам выбор этих исторических образцов во многом определяется не столько историей науки самой по себе, сколько существующими в данное время приоритетами исторически изменяющейся нормативно-ценностной системы науки.

В научной среде широко известны два высказывания И.Ньютона. В одном из них Ньютон говорит о том, что все его

(438)

научные достижения были сделаны благодаря тому, что он стоял на плечах гигантов — своих предшественников.

Здесь зафиксирована одна из важных норм этоса науки — необходимость с должным уважением относиться к творцам науки прошлого и опираться в своей деятельности на полученные ими результаты.

В общем и целом, эта норма сохраняется в науке и по сей день. Другое известное высказывание И.Ньютона гласит: «Гипотез не измышляю».

В нем также зафиксирована норма научной деятельности, требующая руководствоваться не спекулятивными умозрениями, а достоверными фактами. И многие поколения ученых, стремясь неукоснительно следовать этой норме, собирали проверенные факты и лишь на этой основе делали свои выводы.

Однако в XX столетии авторитет данной нормы был поставлен под сомнение. Популярным среди ученых стало высказывание другого лидера научного сообщества — Н.Бора, о том, что для прогресса физики необходимы сумасшедшие, т.е. неожиданные, смелые идеи, позволяющие по-новому осмыслить и связать имеющиеся в распоряжении ученых факты. Иными словами, «измышление гипотез», конечно же оригинальных, было реабилитировано, что, впрочем, не отменило необходимости искать их фактического подтверждения.

В целом же нормативно-ценностная система есть то, что объединяет отдельных ученых в научное сообщество, консолидирует их. Ясно поэтому, что значительная часть усилий научного сообщества, и прежде всего его лидеров, направляется на поддержание системы.

Важно иметь в виду, что научная деятельность носит конкурентный характер.

В силу этого и механизмы самоорганизации научного сообщества в некоторых существенных моментах напоминают механизмы рынка с той, однако, принципиальной разницей, что роль капитала в науке выполняет уже упоминавшееся нами признание коллег.

Такая форма капитала, конечно, не поддается столь простому исчислению, как деньги, но, подобно количеству денег в эко-

(439)

номической системе страны, «общий объем признания», если можно так выразиться ограничен, что и порождает конкуренцию среди ученых.

В последние десятилетия найдена и форма его исчисления, пусть не всегда справедливая и часто критикуемая, но доказавшая, тем не менее, свою эффективность.

«Валютной единицей» признания является цитирование статьи ученого (или группы ученых) А в статье ученого (или группы ученых) В.

Чем больше таких единиц получает А, тем выше уровень его признания.

Впрочем, уровень признания может измеряться и по количеству цитирования не только данного ученого (группы ученых), но и данной статьи.

Этот символический капитал материализуется в разных формах, но прежде всего — в форме доступа к источникам финансирования исследований.

Основной вид финансирования в современной науке гранты, выделяемые на конкурсной основе.

И вообще говоря, чем чаще цитируются исследования данного ученого, т.е. чем выше его рейтинг в науке, тем больше вероятность того, что его заявка выиграет конкурс, а он получит финансирование.

Такой механизм составления и оценки заявок обеспечивает согласование интересов общества, с одной стороны, и науки — с другой.

Совокупность фондов — государственных, общественных, частных, — осуществляющих финансирование исследований, отражает (конечно, всегда с большими или меньшими искажениями) интересы общества.

Постольку же, в инстанциях оценивающих заявки, обычно бывают широко представлены ведущие исследователи из различ-

(440)

ных областей научного знания, в их оценках находят отражение не только квалификация или научный рейтинг автора заявки, но и их представление о наиболее перспективных научных направлениях и проблемах.

Как бы то ни было, нормативно-ценностная система научного сообщества не только допускает, но и стимулирует конкуренцию между учеными, обеспечивая тем самым прогресс научного познания. Вместе с тем эта система устанавливает и правила честной конкурентной борьбы, обеспечивая консолидацию научного сообщества.

Конкурируя с коллегами в борьбе за признание, каждый ученый реализует свой индивидуальный интерес. Этот интерес, однако, он может преследовать лишь в рамках научного сообщества, постольку, поскольку обеспечивается существование и воспроизводство сообщества. А это побуждает ученого относиться с уважением к коллегам, признавать вклад в науку каждого из них и поддерживать климат взаимного доверия.

4. УЧЕНЫЙ И НАУЧНОЕ СООБЩЕСТВО

Отметим теперь, что в научном сообществе, о котором до сих пор шла речь, можно выделять различные его уровни.

Главные из них:

— национальное научное сообщество, существующее и действующее в пределах того или иного государства,

— и дисциплинарное научное сообщество, ограниченное рамками соответствующей области знания.

Каждое из них имеет своих признанных лидеров и свою нормативно-ценностную систему, которая включает основное содержание всеобщей нормативно-ценностной системы, но вместе с тем обладает и собственными специфическими чертами.

Считается, например, что в английской науке особенно сильны традиции эмпиризма. Особая приверженность этой норме может выражаться в том, что при прочих равных условиях английский научный журнал будет менее склонен, чем, скажем, журнал немецкий, публиковать сугубо теоретическую статью.

(441)

Национальное научное сообщество при выборе перспективных направлений научных исследований будет руководствоваться не только интересами мировой науки, но и тем, какие из них потенциально легче осуществимы в своей стране и более важны для нее, а в определенной мере — и специфическими научными интересами своих лидеров, которые потому и признаны лидерами, что уже продемонстрировали способность получать весомые научные результаты.

Национальное сообщество ученых реализует не только ценности и нормы науки в целом, но и те ценности, которые являются господствующими в данной стране.

Дисциплинарное научное сообщество, вообще говоря, не замыкается в государственных границах, а носит интернациональный характер. Дисциплинарные сообщества могут быть более или менее широкими.

Можно говорить, например, о сообществе биологов, или о сообществе тех биологов, которые изучают, скажем, физиологию растений.

Иногда объединяющим фактором может быть исследовательский метод, применяемый в разных областях знания.

Так, в середине нашего столетия, когда возник метод структурного кристаллографического анализа, на почве его совершенствования и использования сформировалось научное сообщество, включившее физиков, химиков и биологов разных специальностей.

Всякое дисциплинарное сообщество характеризуется не только приверженностью всех его членов к ценностям и методам науки как таковой, но и особым видением проблем, стоящих перед данной отраслью знания, перспективных направлений исследований наиболее эффективных путей и средств решения научных задач.

Каждый ученый, как мы видим, является членом не одного, а нескольких научных сообществ.

И в этом заложен потенциальный источник внутренних напряжений и конфликтов, когда ученому приходится делать нелегкий выбор.

(442)

Нередко источником таких напряжений бывает требование быть лояльным одновременно по отношению к ценностям и нормам интернационального сообщества ученых, с одной стороны, и к национальным ценностям и нормам — с другой, когда они вступают в противоречие между собой.

Положение, в котором, оказывается при этом ученый, порой бывает просто трагичным.

В такой ситуации оказались, например, многие физики-ядерщики во время Второй мировой войны, когда реальной стала возможность создать оружие невиданной разрушительной силы.

Сначала всю тяжесть ситуации пришлось испытать физикам, работавшим в нацистской Германии, а точнее — тем из них, кто, подобно В.Гейзенбергу, понимал, что их профессиональный успех обернется катастрофой для всего человечества, если в руках Гитлера и его приспешников окажется атомная бомба.

В. Гейзенберг, ведущий немецкий физик того времени, даже специально совершил рискованную поездку в Данию для встречи с одним из лидеров мирового сообщества физиков Н. Бором, стремясь донести до него свои тревоги и определить возможный курс согласованных действий. Н. Бор, однако, не пошел на откровенную беседу.

Позднее, уже в конце войны, в положении заложников политики ощутили себя физики из разных стран мира, работавшие в США в рамках Манхеттенского проекта создания атомной бомбы. Несмотря на все усилия, им не удалось предотвратить применение созданного ими оружия для бомбардировки мирных жителей японских городов Хиросима и Нагасаки.

Трагической была судьба и выдающегося русского биолога Н. В. Тимофеева-Ресовского, который, при всем своем стремлении быть в стороне от политики, в 30-е годы оказался перед выбором — либо, подчиняясь требованиям советских властей, вернуться из Германии в СССР, где его, скорее всего, ждала тюрьма или даже расстрел, либо, руководствуясь ценностями науки, остаться в Германии, где у него была возможность вести чрезвычайно перспективные генетические исследования в созданной им лаборатории.

Ученый выбрал второй