способность, которая может быть названа творческой способностью воображения, или фантазированием, коренным образом отличает сознание от психических механизмов обработки информации16). Примечательно, что именно эта способность определяет сущность собственно человеческого в библейском мифе о сотворении человека. Чем человек, созданный по образу и подобию Бога, отличается от остальных тварей? Тем, что он может давать имена всему окружающему. Но для этого он должен предварительно сформировать на «экране» своего сознания образ того, чему он собирается дать имя, образовать некоторую целостность, отличающуюся от других составляющих окружающего, увидеть, например, лошадь, в ее автономной законченности и отличить ее от окружающих деревьев, камней, очертаний гор. Причем в этом образно-именующем акте человек подобен Богу, поскольку он творит то, чего до этого не было, творит, если не в субстратном (материальном), то в структурном (=идеальном, =смысловом, =эйдосном) плане: лошади как таковой до этого акта именования просто не было, точно так же, как нельзя на физическом экране найти дома, нот, созвездий… М. Бахтин характеризует эту творческую природу человеческого сознания как деятельность по радикальному преобразованию бытия (мира) в надбытие [17] 17).
Главная черта целостностей сознания — их фантомный характер. Они не существуют в том же естественно-природном смысле, в котором существуют элементы, из которых сознание (воображение) их создает: не существует столов, стульев, цветов, полей, рек…- все это фантомы нашего сознания. Более яркий пример фантазийной деятельности — конструирование «рассудочных» понятий (категорий), без которых рассудочная деятельность просто не может начаться, а еще более яркий — создание кантовских «идей разума» (Мир — Я Бог), которые вообще являются чистыми фикциями, т.е. не являются объектами в обычном смысле этого слова, поскольку человек как субъект познания всегда находится «внутри» этих целостностей и не может «выпрыгнуть» из них, посмотреть на них со стороны [18, 19] 18). Для того чтобы подчеркнуть существенно фантомный характер нашего знания, подойду к нему с другой стороны. Зададимся вопросом: чем экран сознания принципиально отличается от физического экрана (см. схему 1)? Очевидно, что содержимое физического (психического) экрана полностью детерминировано поступающими на него сигналами. Для того чтобы получить на физическом экране изображение цветка, нам необходимо наличие цветка вне экрана и возможность его воздействия на экран. Т.е. невозможно на физическом экране получение копии без внешнего воздействия оригинала. По отношению к экрану сознания это требование наличия оригинала в общем случае не необходимо: здесь можно получить изображение цветка, не имея реального прообраза, т.е. без оригинала. Тем самым сознание создает такие «чистые» фантомы, которые трудно отличить от фантомов-образов, имеющих реальные прообразы. Это связано с самоактивностью, или спонтанностью сознания, проявляющейся в способности воображения (фантазирования). Причем нередко эти чистые фантомы сознания получают статус даже более чем реального существования. Вспомните, например, поиск в нашей стране в 30-е годы «врагов народа», который увенчался более чем грандиозным успехом.
Приведем небольшой отрывок из работы У. Матураны, в котором отмеченная нами фундаментальная способность человеческого сознания по созданию образов (Матурана использует для экспликации этого термин описание, который в данном случае несет сходную смысловую нагрузку с термином образ) сопоставляется с принципиально отличным от него «процедурным» типом жизнедеятельности:
«Предположим, что нам необходимо построить два дома. С этой целью мы нанимаем две группы рабочих по тринадцать человек в каждой. Одного из рабочих первой группы мы назначаем руководителем и даем ему книгу, в которой содержатся все планы дома со стандартными схемами расположения стен, водопроводных труб, электрических проводов, окон и т.д., а кроме того, несколько изображений дома в перспективе. Рабочие изучают эти планы и по указаниям руководителя строят дом, непрерывно приближаясь к конечному состоянию, которое определено описанием.
Во второй группе руководителя мы не назначаем, а расставляем рабочих, определяя для каждого исходное положение на рабочем участке, и даем каждому из них одинаковую книгу, в которой содержатся указания относительно ближайшего пространства вокруг него. В этих указаниях нет таких слов, как дом, трубы, окна, в них нет также ни планов, ни чертежей дома, который предстоит построить. Эти указания, касающееся только того, что рабочий должен делать, находясь в различных положениях и в различных отношениях, в которых он оказывается по мере того, как его положение и отношения изменяются. Хотя все книги одинаковы, рабочие вычитывают из них и применяют различные указания потому, что они начинают свою работу, находясь в разных положениях, и движутся после этого по разным траекториям изменения. Конечный результат в обоих случаях будет один и тот же, а именно [построенный] дом» [20, с.136-137].
Как отмечает Матурана, второй способ соответствует биологическому механизму генома и нервной системы, который может быть соотнесен с некоторой алгоритмической процедурой, успешно реализуемой на современных ЭВМ. К положительным чертам этого механизма относится его безусловная эффективность, которая достигается за счет жесткой детерминации локальных действий. Правда, за эту эффективность приходится расплачиваться тем, что случайный сбой на каком-либо шаге процедуры приводит к фатальной неудаче, поскольку здесь нет механизма корректировки ошибок. После ошибки действие алгоритма (действия рабочих) вполне возможно будут продолжаться и даже вполне возможно алгоритм завершит свою работу, но конечный результат может сильно отличаться от первоначальной цели строительства — дом не будет построен, поскольку представления о конечной цели строительства у рабочих этой группы, в отличие от рабочих первой группы или стороннего наблюдателя, имеющего образ цели строительства, просто нет.
Первый способ строительства дома, опирающийся на предварительное создание «картинок» дома, окна, трубы…, присущ сознательным системам, к которым относится и человек. Тем самым любое действие опосредуется предшествующим ему образом, который находится во «внутреннем» плане действователя (строителя в данном случае, или человека в общем случае) и фиксируется его самосознанием. Кажется, что этот способ менее эффективен, так как здесь нет четких процедурных инструкций. Вместо того, чтобы дать процедурную команду типа «Подай!», выраженную глаголом, строителю сообщают декларативное описание типа «Кирпич!» (выраженное существительным), не конкретизируя необходимую процедуру. «Внутреннее» опосредование команды замедляет ее выполнение. Более того, в этом случае вполне может быть нарушена необходимая технологическая цепочка и будет построен дом с множеством недостатков, что сплошь и рядом наблюдается в повседневной жизни (в русском языке существует даже специальный термин — халтура — для обозначения этого феномена). Однако у этого способа есть одно важное преимущество, а именно невозможность фатальной ошибки, которая приводит системы первого типа к тому, что дом не будет построен. В силу того, что у действователя есть «картинка» конечной цели цепочки действий, появляется возможность корректировки ошибок. Можно сказать, что системы этого типа (сознательные системы) обладают двумя замечательными свойствами. С одной стороны, у этих систем появляется свобода воли, которая состоит в том, что действователь (человек) может изменять в определенных пределах последовательность и содержание своих действий. Человек как сознательное существо не связан жесткой процедурной (алгоритмической) инструкцией и может в определенных пределах варьировать последовательность и содержание своих действий. С другой стороны, у систем такого типа появляется новый тип детерминации, отсутствующий в жестких алгоритмических системах: приобретенная свобода накладывает свои ограничения: (ср. с известным положением «Свобода — есть осознанная необходимость»). Речь идет о так называемой целевой детерминации, ошибочно распространенной Аристотелем в качестве универсальной причины на любые природные явления. Суть этого феномена заключается в том, что на действия человека оказывают влияние не только обычные причины, предшествующие во времени его действиям (хотя влияние этих причин ослабляется появляющейся свободой), но и дополнительная к физическим детерминантам «фантомная» целевая причина которая, в отличие от обычных причин как бы находится в будущем; его поведение детерминируется не только цепочкой предшествующих физических событий, но и находящейся в его самосознании «картинкой» конечной цели его действий. Его конкретное действие (в рамках разбираемого нами примера строительства дома) определяется не только тем, что он как исполнительный «винтик», находясь внутри технологического процесса, выполняет ту или иную локальную операцию, не задумываясь о сути происходящего, но и тем, что он, конструируя образ дома — цель своей деятельности, тем самым занимает позицию внешнего наблюдателя и становится подобным Богу. Эта причинность фиксируется в языке указанием на имеющиеся во внутреннем мире человека такие феномены сознания, как воля, желания, побуждения, вера, надежда…, без учета которых нельзя предсказать (объяснить) поведение человека как «сознательной системы».
Одна из особенностей фантазийного конструирования — возможность творческой ошибки. Этот феномен возникает, когда сознание пытается сформулировать некоторую «догадку» о происходящем, которая впоследствии оказывается неверной. Например, в приведенном в начале статьи примере с движением планет в качестве начальной догадки может выступать гипотеза о движении планет по круговым орбитам, которая неверна. Важно подчеркнуть, что связанная с синтезом воображения возможность ошибки не является чем-то случайным, а заложена в само основание человеческой способности фантазирования. Ядром фантазирования является механизм «опережающего отражения». Суть этого механизма заключается в том, что сознание вместо того, чтобы отразить имеющееся (понятно, что абсолютно точное и полное отражение в принципе невозможно, поскольку любое отражение является некоторой аппроксимацией действительности), как бы забегает вперед и «строит» (с помощью воображения) возможную модель, заведомо превышающую потребность решения локальной задачи, стоящей перед ним. И только потом начинает проверять допустимость, адекватность и ограничения построенной модели. В методологическом отношении этот механизм выражается тезисом Н. Бора о полезности для развития науки «сумасшедших идей» или указанием К. Поппера на полезность и даже необходимость «смелых допущений». Есть ли достаточные основания для этого? Думаю, что да. Допустим, нам надо принять решение в непростой ситуации в условиях жесткого временного цейтнота. Рассудочный механизм последовательного перебора вариантов решения неприемлем из-за длительного времени работы, а решение необходимо принимать быстро. Описанный выше механизм образного структурирования реальности, осуществленный с помощью способности воображения, позволяет мгновенно, без перебора вариантов, «схватить идею» решения и начать незамедлительно действовать, что компенсирует собой ее возможную некорректность. Видимо, с точки зрения выживания этот механизм оказался достаточно эффективным, получил мощное развитие в ходе эволюции и привел к его систематическому использованию как одного из основных механизмов сознания. К сожалению, отметим, что этот механизм еще не получил должной философской проработки, хотя некоторые подходы к его анализу существуют. Речь идет о выявленном марксизмом феномене так называемых превращенных форм, задача которых заключается в том, чтобы дать возможность быстрого ориентирования и относительно успешного поведения в условиях сложно организованной среды [21]. Примером такой «превращенной формы» в условиях экономики является формула «Д — Д+», которая дает простую стратегию поведения, заключающуюся в том, что имея определенное количество денег, можно получить их большее количество, просто положив их, например, в банк. Понятно, что закономерность, выраженная формулой «Д — Д+» слишком груба, и не срабатывает, например, в условиях нестабильности банковской системы.. Как показал в свое время
