Третьим является социальный класс. Каждый класс в свою очередь включает в себя различные группы людей, которые и являются собственно классами. Принадлежность к тому или иному классу определяется не отношением к средствам производства, а совершенно произвольными критериями, преимущественно уровнем потребления и формам владения собственностью. Так к классу собственников относятся те, у которых различия в собственности являются решающим фактором их классовой принадлежности.
Формы и размеры собственности в решающей степени предопределяют классовое расслоение. В соответствии с таким классообразующим принципом класс собственников выглядит так: собственники рабов; собственники земли; собственники шахт; собственники оборудования и приборов работы; собственники пароходов; собственники ценностей – ювелирных и художественных; финансовые кредиторы. К классу предпочтительно неимущих собственников относятся: объекты собственности, или рабы; деклассированные люди, или пролетарии в античном смысле слова; должники; «бедные».
Во второй класс входят предприниматели, коммерсанты, промышленники, производители оружия, сельскохозяйственные предприниматели, банкиры и финансисты, лица свободных профессий (адвокаты, врачи, артисты), обладающие исключительными способностями или высоким уровнем образования. К классу наживы, со знаком минус, относятся работники, занятые в особо качественных сферах производства. Это квалифицированные, полуквалифицированные, неквалифицированные рабочие. Сюда же можно отнести «средние классы», независимых ремесленников и крестьян. Кроме того, к ним примыкают отдельные функционеры, находящиеся на государственной службе и в частном бизнесе.
К социальным классам относятся пролетариат в целом, мелкая буржуазия, интеллигенция, не обладающая собственностью, инженеры, служащие и вообще чиновники, класс собственников, надо полагать мелких, поскольку их категория не уточняется, и лица, занятые в системе образования. В этом классе у Вебера почему-то нет класса со знаком минус.
Между этими группами классов находится «средний класс», куда входят социальные слои, обеспечивающие свое существование за счет собственности, своего профессионального образования или того и другого вместе.
Переход из одного класса в другой не составляет трудностей и это не удивительно, так как классообразующие признаки весьма размыты и далеко не всегда между классами можно провести четкие различия. Может быть, по этой причине Вебер, хотя и признает существование классовой борьбы, но понимает он ее своеобразно, так как у него нет угнетенных классов. Рабов, пролетариев, должников и «бедных» он включает в класс собственников, правда, со знаком минус, то есть не обладающих собственностью.
Одно из принципиальных различий между классами и стратами, по Веберу, состоит в том, что классы возникают в процессе развития производственных и товарных отношений, страты же появляются по мере установления принципов потребления во всех сферах общественной жизни.
Ради достижения своих целей классы, страты и политические партии борются за овладение в обществе властью. Отметим, что Вебер отделяет политические партии от их социальной базы, рассматривая их как нечто самостоятельное, независимое. В то же время вся современная история свидетельствует, что политические партии создаются, а затем действуют с целью защиты интересов определенных социальных сил.
Определяя период наибольшей активности классов и страт, Вебер указывает, что возникновение в обществе кризисной ситуации, угрожающей его технико-экономическому состоянию, выдвигает на первый план классы и способствует активизации их деятельности. Периоды же спокойного развития общества в наибольшей степени благоприятствуют деятельности страт.
4. Этнические общности людей
Социальным общностям людей в историческом плане предшествовали этнические, на базе которых они появились в процессе развития и усложнения человеческих отношений. В социальной философии изучение этнических общностей людей стало осуществляться значительно позже, чем многое другое, но по своей важности и значимости оно занимает ведущее место. На сегодняшний день среди ученых нет единой точки зрения по данной проблеме. Мы рассмотрим две из них – марксистскую и веберовскую.
Наряду с Марксом и Энгельсом большая роль в разработке теории этнических, национальных общностей, их возникновения и развития принадлежит В. И. Ленину. Их идеи по этой проблеме в своей основе носят историко-экономический характер. Согласно основоположникам марксизма, первыми известными формами общности людей в доклассовый период были род и племя. До появления родовой организации людей для человека была характерна стадная форма существования. Появлению рода способствовало возникновение первобытной общины, экономической основой которой являлась общинная собственность. Совместное ведение хозяйства на основе общинной собственности, естественно-уравнительное распределение вещей, в первую очередь продуктов питания, совместный быт и развлечения способствовали образованию такой общности как род. Можно сказать, что род выступает как самая первая производственная, социальная и этническая группа людей, объединенная в одно целое совместной трудовой деятельностью, кровнородственным происхождением, общим языком, общими религиозными и мифологическими верованиями, обычаями и чертами быта. По мере изменения и развития хозяйственной деятельности эволюционировали и усложнялись родовые формы общности людей.
Следующей более крупной формой этнической общности людей является племя. Ее появление объясняется необходимостью прежде всего сохранения и защиты среды обитания (территории проживания, мест охоты и рыболовства) от посягательств со стороны других человеческих объединений. Более многочисленный состав населения намного облегчал задачу переселения и устройства жизни на новых территориях. Немаловажное значение имело также предохранение от вырождения рода, которое грозило ему из-за сексуальных отношений между кровнородственными homo sapiens. Племенная форма общественной жизни значительно усложняется, появляется вожди-руководители, военоначальники, жрецы, новые органы управления, без которых раньше обходился род. Это объясняется тем, что наряду с родовой собственностью и родовой организацией общественной жизни, появляется племенная собственность, а все это потребовало новых форм управления. Можно сказать, что племя – это более крупная, чем род, общность людей, как правило состоящая из нескольких сот или даже тысяч человек. В каждое племя входило не менее двух родов. Для своего времени родоплеменная форма существования людей была самой оптимальной социальной общностью, соответствовавшей и стимулировавшей производственную деятельность. Именно этим, по-видимому, можно объяснить существование подобной формы общности практически у всех народов мира и ее сохранение в некоторых регионах мира вплоть до наших дней.
Трудно переоценить значение родоплеменной общности в деле становления культурного человечества в целом и каждой личности в отдельности. Прежде всего она в большей степени способствовала совершенствованию орудий труда, выработке норм и правил социального поведения, развитию первобытной культуры и языка общения. По существу, общество впервые получило возможность сохранять производственный опыт, формы социального управления, зачатки культуры, достижения в области развития языка, верования, традиции и в более совершенной форме передавать это последующим поколениям.
С момента своего появления родоплеменная общность выступала как социально-производственная и одновременно этническая общность. По мере формирования общественного разделения труда и, в частности, отделения скотоводства от земледелия, появления различных ремесел, возникновения меновых отношений и имущественного неравенства усиливается потребность в создании более совершенной общности людей, скрепленной не только кровнородственными связями, но и другими отношениями, открывающими новые возможности для развития человечества. Такой формой общности людей стала народность. Новыми моментами, определявшими ее сущность стали более тесные территориальные связи между людьми, принадлежавшими к различным родам и племенам и объединенными друг с другом не кровнородственными связями, а совместной производственной экономической и культурной деятельностью. На этой стадии развития заметно усиливается политико-правовой аспект в человеческих отношениях, происходит дальнейшая социально-классовая дифференциация между людьми. С учетом сказанного народность можно определить как общность людей, проживающих на одной территории, объединенных общим языком, особенностями психического склада, культуры и образа жизни, закрепленных в обычаях, нравах, традициях. На этом этапе заметно совершенствуется производственная и экономическая деятельность людей, новое развитие получает культура, усиливается социально-классовая дифференциация между людьми, создаются предпосылки для политического обособления народов друг от друга, то есть образования самостоятельных государств.
Следующей более высокой формой общности людей, в которой этнический момент начинает дифференцироваться от социально-производственного и приобретать в известной степени самостоятельное значение является нация. Формированию нации способствует прежде всего необходимость расширения и закрепления территории, усложнение экономических и производственных отношений, объединение близких по языку, психическому складу и культуре народов. Определяющим фактором в объединении людей в нацию является развитие производственно-экономических отношений. В социально-политическом плане это приводит к бурному образованию национальных государств. На сегодняшний день наиболее распространенной этнической общностью людей является нация. И это неудивительно, так как именно объединение людей по национальному признаку создает наилучшие предпосылки для проживания людей, организации производственно-экономической, социально-политической и культурной жизни. Общность экономической жизни, единый язык, общая территория, некоторые особенности психического склада людей, проявляющиеся в специфических чертах культуры, являются основными чертами нации. Можно сказать, что нация – это устойчивое объединение людей, связанных общим языком, общей территорией, общностью экономической жизни и некоторых особенностей психического склада людей, выраженных в специфических чертах культуры данного народа.
Как видим, этнические общности людей имеют исторически преходящий характер, а это свидетельствует, что при определенных условиях, связанных с изменением экономических условий и необходимостью установления новых отношений между людьми, возможно возникновение новых этнических общностей людей.
Подобно многим своим единомышленникам, считающим капитализм самой совершенной формой общественно-экономического устройства, Вебер не рассматривает экономические условия в качестве фундаментальной предпосылки образования наций. О предшествующих этнических общностях людей он умалчивает. Нации, согласно Веберу, невозможно дать определение, исходя из эмпирических свойств, характеризующих ее. Те, кто это пытаются сделать, приходят к убеждению о том, что определенные группы людей обладают специфическим чувством солидарности друг к другу. В данном случае речь скорее идет об эмоциональной оценке, чем концептуальном подходе. Между тем в обществе нет ни договоренностей, ни единого мнения о том, каким образом надо ограничивать число таких групп людей, ни относительно характера общественных действий, которые можно было бы считать проявлением солидарности. Кроме того, согласно Веберу, нельзя отождествлять нацию с народом отдельного государства, принадлежащего к определенной политической общности. Многочисленные политические общности, например, в Австрии до 1918 года (года распада австрийской империи) включали в себя социальные группы, которые решительно отделяли свою «нацию» от «наций» других групп (здесь понятие нация отождествляется с понятием национальность, что неправомерно поскольку, хотя эти понятия очень схожи, но между ними имеются существенные различия). Нацию нельзя также определять по языковой принадлежности людей, так как на одном языке могут разговаривать люди, живущие в разных странах (например, североамериканцы и англичане). С другой стороны такая общность людей не кажется абсолютно необходимой, так как в официальных документах, используемых в межгосударственных отношениях, наряду с понятием, например, швейцарская нация, используется понятие швейцарский народ.
Некоторые исследователи в качестве признака, определяющего принадлежность к нации, рассматривают культурные особенности, присущие той или иной общности, разговаривающей на одном и том же языке. Но это характерно далеко не для всех. Это приемлемо для Австрии, России и в меньшей степени для США и Канады. Более того, даже те, кто разговаривает на одном и том же языке даже в рамках одной страны, могут отвергнуть национальную однородность и заявить о своей принадлежности к другой культуре. И для этого у них есть определенные основания – различные вероисповедания, различия в привычках, обычаях, социальной структуре, образе жизни. Кроме того, проявление национального у разных народов демонстрируется по-разному. Все это, по мнению Вебера, дает основание считать, что помимо эмоциональных
