девственной природе человека (до грехопадения). Особый статус обретает девственность, максимальным воплощением которой выступает образ Девы Марии. Асексуальность зачатия трактуется как безгрешность. Иоанн Дамаскин и Григорий Нисский даже выдвинули версию неполового размножения человека.
Доведенная до предела асексуальность повлияла на возникновение своей оборотной стороны – гипертрофированного представления о реальной человеческой сексуальности. В эпоху Возрождения в противовес идеалам аскезы, самоограничения возникает установка натуралистического сексуального волюнтаризма. Широкое распространение получают произведения эротического содержания. По выражению автора дидактической сатиры «Корабль дураков» С. Бранта: «прелюбодеяние кажется таким же простым делом, как поднять и бросить в воздух камень». Однако такое представление о сексуальности являлась скорее декларативным, чем реальным и, нередко, приводило к индивидуально-личностному конфликту. Пико дела Мирандола к 27 годам сжег свои эротические стихи, Дж. Боккаччо, автор «Декамерона», приняв духовный сан, не только отрекся от прежних сочинений, но и стал утверждать, что даже признанные церковью институты брака и семьи опасны и пагубны для культурного и нравственного развития. Его друг Петрарка, автор знаменитых сонетов к Лауре, в «Письмах к потомкам» терзается по поводу своей неспособности укротить сексуальные влечения: «Я хотел бы иметь право сказать, что был вполне чужд плотских страстей, но, сказав так, я солгал бы; скажу, однако, уверенно, что хотя пыл молодости и темперамента увлекал меня в этой низости, в душе я всегда проклинал ее».
Представление сексуальности как греховности, ее подавление, наряду с существованием скабрезных, непристойных анекдотов и другой литературы не могли не сказаться в последующем негативно на европейском нравственном сознании (в отличие от восточной традиции). Исследователи отмечают, что ценностно-нравственная дихотомия грешной и праведной любви в разорванном европейском сознании порождает широкий спектр неврозов, комплексов и фобий не характерных для других культурных традиций.
В XIX веке побеждает так называемая пуританская мораль. Она тоже связана с христианской религией, но уже не с католичеством, а с протестантством. Именно в протестантских государствах (Англия, Германия, Скандинавия, США) мораль становится максимально строгой. Секс вне брака (особенно у девушек) считается верхом разврата, гомосексуализм и мастурбация рассматриваются как психические отклонения. Именно окончание этого периода и переход к современной морали и называется сейчас сексуальной революцией.
В 30-е годы XX века была популярной теория «стакана воды». Взгляды на любовь, брак и семью, которые были распространены (особенно среди молодёжи) в первые годы советской власти. Заключались в отрицании любви и сведении отношений между мужчиной и женщиной к инстинктивной сексуальной потребности, которая должна находить удовлетворение без всяких «условностей», так же просто, как утоление жажды (заняться сексом просто, как выпить стакан воды). взгляды на любовь, брак и семью, которые были распространены (особенно среди молодёжи) в первые годы советской власти. Заключались в отрицании любви и сведении отношений между мужчиной и женщиной к инстинктивной сексуальной потребности, которая должна находить удовлетворение без всяких «условностей», так же просто, как утоление жажды (заняться сексом просто, как выпить стакан воды).
С середины 1960-х годов многие молодые люди, а за ними и немолодые, порывают со старым представлением о сексе. Это приводит к некоторому увеличению беспорядочных половых связей, а верность в глазах молодёжи зачастую выглядит как старомодный предрассудок. Этому способствовала, в частности, книга Г.Маркузе «Эрос и цивилизация. Философское исследование учения Фрейда».
В 80-е годы во время телемоста «Ленинград-Бостон» («Женщины говорят с женщинами») американка сказала, что в телерекламе США все крутится вокруг секса и спросила: как дело обстоит у вас, на что Людмила Иванова ответила: «Секса у нас нет…и мы категорически против этого». Ей пытались подсказать, что секс у нас есть, но нет рекламы. Но запомнилась первая часть фразы, стала крылатыми слова. В 90-е годы секс, которого у нас «не было» несколько десятилетий, стал темой книг, фильмов и телевизионных программ, а в XXI веке чуть ли ни темой номер один всей индустрии шоу-бизнеса и взаимоотношений между мужчиной и женщиной.
До сих пор происходят перемены общественного мнения по поводу так называемого «нетрадиционного секса». К одним из них (например, к зоофилии) отношение за последние десятилетия изменилось очень слабо, хотя дестигматизация всё же есть; другие рассматриваются совсем не так, как раньше. Во многих странах гомосексуальное поведение считается признанным не только медициной, но и обществом (проводятся гей-парады, заключаются однополые браки)
1.5. Любовь религиозная.
Христианство в любви видело сущность своего бога, речь шла о жертвенной, «все покрывающей» и безмотивной любви («агапе») к «ближнему» не родственнику, а к тому, кто случайно может оказаться близко, даже к врагу и обидчику. Агапе — также любовь к ближнему (лат. caritas). В отличие от эроса, т. е. страстной любви, агапе имела значение деятельной одаряющей любви. Важное понятие «агапе» занимает в философии Плотина (Эннеады, VI, 6). Августин Блаженный в «Исповеди» неоднократно пытается засвидетельствовать свою любовь: «я свидетельствуя пред Тобою о милосердии Твоем, исхитившем меня от всех злых путей моих; стань для меня сладостнее всех соблазнов, увлекавших меня; да возлюблю Тебя всеми силами, прильну к руке Твоей всем сердцем своим; избавь меня от всякого искушения до конца дней моих. ( ХV.24). Я хочу вспомнить прошлые мерзости свои и плотскую испорченность души моей не потому, что я люблю их, но чтобы возлюбить Тебя, Боже мой. Из любви к любви Твоей делаю я это, в горькой печали воспоминания перебираю преступные пути свои. Разве когда-нибудь или где-нибудь было несправедливо «любить Бога всем сердцем и всей душой и всем разумением, и любить ближнего, как самого себя?». Блажен, кто любит Тебя, в Тебе друга и ради Тебя врага. Дай мне Тебя, Боже мой, верни мне Тебя: я люблю Тебя. Если мало. Дай полюбить сильнее. Я не могу измерить и узнать, сколько не хватает мне до любви совершенной». Верующие утверждают, что в состоянии умоисступления или экстаза они достигают божества, имеют общение с ним или положительное знание о нем. Фома Аквинский утверждал, что чувственная любовь несовместима с добродетелью. Ортодоксальное христианство противопоставляет возвышенную жертвенную любовь к Богу (любовь небесная) и любовь земную, которая трактуется как греховная.
1.6. Любовь естественная
Этика энциклопедистов выступила против аскетизма, подчеркивала естественность чувства любви, смешивала любовь со склонностью врожденной или приобретенной предрасположенностью, которая благоприятствует определенному чувству или желанию, иначе говоря, облегчает его возникновение; Кант понимает под склонностью просто «привычную чувственную страсть»; он резко противопоставляет ей долг. Шиллер видит идеал в гармонии склонности и долга. Сильно выраженная склонность называется влечение.
Влечение — низшая ступень психического, имеется уже у растения. В человеке встречаются влечение и дух, которые в то же время являются атрибутами первосущего. Действия, совершающиеся под влиянием влечения, характеризуются, благодаря непосредственному следованию друг за другом мотива и действия, слабым контролем сознания или полным отсутствием его. Удовлетворение влечения характеризуется сильным чувством радости, неудовлетворение — чувством досады и ведет к появлению весьма ярких образов желаемого, часто вызывая тяжелые расстройства психики. С др. стороны, умение господствовать над своими влечениями является существенной характеристикой уровня духовной культуры индивида или народа. Влечение к жизни — в теории психоанализа влечения, целью которых является сохранение, поддержание и развертывание жизни во всех ее аспектах и формах. Сексуальные влечения и влечения к самосохранению относятся также и влечения к жизни. Страсть — сильно выраженное чувство, крайнее увлечение, превратившееся в прочную симпатию, подчиняющее все мысли, чувства и желания человека, поставившее их себе на службу и, следовательно, делающее — как и аффект, только в более сильной степени и более продолжительно — человека несвободным. Оценка страсти должна сообразовываться с тем, направлена ли она на более низкую или более высокую ценность. Гегель называет страсть субъективной стороной энергии, воления и деятельности; он утверждает, что ничто великое не свершилось без страсти и не ‘может свершиться без нее.
Живший на рубеже XII – XIII в.в. Пьер Абеляр французский философ (схоласт), теолог и поэт, к 30 годам достиг апогея своей славы. В то время в Париже жила 17-летняя племянница каноника Фульбера Элоиза, славившаяся красотой, умом и познаниями. Абеляр воспылал страстью к Элоизе, ответившей ему полной взаимностью. Абеляр стал учителем и домашним человеком у Элоизы, и оба влюблённых наслаждались полным счастьем, пока об этой связи не узнал Фульбер. Попытка последнего разлучить любовников привела к тому, что Абеляр увёз Элоизу в Бретань, где она родила ему сына и втайне повенчалась с ним. Фульбер же из мести приказал оскопить Абеляра, дабы таким образом по каноническим законам ему преграждён был путь к высоким церковным должностям. Особый интерес представляют трагическая история любви Абеляра и Элоизы, а также их переписка, любовь которых оказалась сильнее разлуки и пострига, не раз привлекали писателей и поэтов.
1.7. Любовь иллюзорная.
Иррациональная философия ставит задачу разоблачить иллюзорность любви, так как мировая воля заставляет обманутых индивидов служить продолжению рода. Основоположник иррационализма А.Шопенгауэр писал, что влюбленность, какой бы неземной она не ни казалась, коренится исключительно в половом инстинкте и каким бы объективным и возвышенным это восхищение ни казалось, оно в каждом случае влюбленности преследует лишь одну цель: рождение индивида определенного типа, и это подтверждается тем, что наиболее существенной стороной любви является не взаимность, а обладание, т.е. физическое наслаждение. Истинная, хотя и не осознаваемая участниками цель любого романа есть рождение определенного ребенка, а как достигается эта цель, не имеет значения. Поэтому в подобном случае природа может достигнуть своей цели только тем, что внушает индивиду некоторую иллюзию, которая заставляет его считать благом для себя то, что в действительности является благом для рода, и тем самым индивид служит роду, полагая, что служит самому себе: ему представляется некая химера, которая толкнув его на определенный поступок, сразу исчезает, в качестве мотива заменяя ему действительность. Эта иллюзия – инстинкт (См.: Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т.2. Мн., 1999. С. 676 – 682).
Правда, некоторые считают, что у человека нет почти никаких инстинктов. В действительности же у нас есть весьма определенный, отчетливый и даже сложный инстинкт — инстинкт, реализующий возможность деликатного, тщательного и настойчивого выбора другого индивида для удовлетворения половой потребности. Поэтому везде инстинкт представляется деятельностью, якобы руководимой понятием цели, но в действительности обходящейся без него. С целью удостовериться в том, что влечение к другому полу, сколь объективным бы оно ни казалось, в действительности есть замаскированный инстинкт, т.е. чувство рода, направленное на сохранение своего типа.
Шопенгауэр с немецкой основательностью проводит детальный анализ специфических свойств этого влечения. По Шопенгауэру, влечение является одним из этапов в развитии воли: физико-химические процессы – рефлекс — влечение — страстное желание – воля:
