со всем пылом юности бросились реформировать науку и философию.

1.1. ЛОГИКО-ФИЛОСОФСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ КОНЦЕПЦИИ

К сожалению, методологическую концепцию логического позитивиз¬ма невозможно обрисовать, не обращаясь к некоторым элементам мате¬матической логики, восприятие которых может оказаться затруднитель¬ным для человека с гуманитарными склонностями. Это не беда, вполне достаточно схватить основную идею, из которой исходили ее создатели. 1 сперь, правда, я могу рекомендовать читателю свою популярную работу, в которой дан простой очерк необходимых сведений по логике4.

4 См.: Никифоров А. Л. Книга о логике…. М., Гнозис — Русское феноменологическое общество, 1996.

Методологическая концепция логического позитивизма сформи-ровалась в результате отождествления структуры классической экстен¬сиональной логики (фундаментального раздела современной матема¬тической логики) со структурой всего научного знания и определенно¬го гносеологического истолкования элементов этой структуры. Так возникла модель научного знания, которую логические позитивисты считали тем стандартом, на который должны ориентироваться все нау¬ки и научные теории. Эта модель имела определенное сходство с неко¬торыми математическими теориями, а поскольку логика и математика в той или иной мере включены во все научные дисциплины и служат для них образцом строгости и точности, считалось несомненным, что ядром общей методологии науки должны служить те понятая и прин¬ципы, которые были включены в дедуктивную модель науки 5.

В основе наиболее простой логической системы — пропозицио-нального исчисления — лежат «атомарные» предложения: А, В, С,… — Этим предложениям приписывают две основные характеристики:

1) каждое атомарное предложение является либо истинным, либо ложным;

2) атомарные предложения независимы одно от другого, т. е. ис-тинность, или ложность одного из них никак не влияет на истинность или ложность других.

Из атомарных предложений с помощью логических связок обра-зуются сложные, «молекулярные» предложения. К наиболее употреби¬тельным логическим связкам относят: отрицание («неверно, что», сим¬волически: «‘-«/), конъюнкцию («и», символически: «&»); дизъюнкцию («или», символически: «v»); импликацию («если…, то…», символически:»->»). Из двух атомарных предложений А и В можно построить слож¬ные предложения вида «~ А», «А & В», «А -> В» и т. п. Затем эти моле¬кулярные предложения мы также можем соединить связками и образо¬вать еще более сложные предложения: «~ А -> А & Д»,»(~ А -> А & В) v (А -> В)» и т. д. Так возникает иерархия все более сложных молекуляр¬ных предложений.

Поскольку от содержания атомарных предложений полностью от¬влекаются, истинность, или ложность молекулярного предложения за¬висит только от истинности или ложности составляющих его атомар¬ных предложений. Например, предложение «Если 2 х 2 = 4, то уголь бел» будет ложным, а предложение «Если 2 х 2 = 5, то уголь бел» — ис-

5 Даже такой крупный ученый, как А. Тарский, в свое время был склонен переоценивать возможности логики в методологии научного познания. В сере¬дине 30-х годов он писал: «(Современная математическая логика) стремится создать единый аппарат понятий, который мог бы служить общим базисом для всего человеческого знания». — Тарский А. Введение в логику и методологию дедуктивных наук. М., 1948, с. 20.

тинным, т. к. импликация считается истинной всегда, когда ее антеце-дент ложен. Среди молекулярных предложений выделяют такие пред¬ложения, которые истинны при любых значениях атомарных предло¬жений, — тавтологии, например, «Если А, то А». Затем задают правила вывода и из числа тавтологий выбирают несколько аксиом, из которых по правилам вывода можно получить все остальные тавтологии. — Та¬ково строение аксиоматической системы пропозициональной логики (логики предложений).

Добавляя к языку пропозициональной логики переменные для имен индивидов: х, у, z, …. предикатные знаки (символы для обозначе¬ния свойств и отношений); Р, Q, R,…, и кванторы: V-x- («для всех х»), Ех («существует такой х, что»), мы получим более сложную логическую систему — исчисление предикатов. В исчислении предикатов появляет¬ся возможность формулировать общие и экзистенциальные предложе¬ния, например, вида «Ул: (Рх v ~ Qx)» или «Ех (Рх & Qx)» и т. п.

Общие предложения естественного языка, такие, например, как «Все металлы электропроводны», на языке исчисления предикатов обычно записываются в виде импликаций: «Для всякого х, если х — металл, то х электропроводен», или «Vx (Металл (х) -> Электропрово-ден (х))». Значение истинности общих и экзистенциальных предложе¬ний — подобно значениям истинности молекулярных предложений — определяется значениями истинности атомарных предложений. Пред¬ложения вида «Эх Рх» считается истинным, если существует хотя бы один предмет а, который обладает свойством Р, т. е. если истинно ато¬марное предложение «Ра». Для истинности общего предложения вида «Vx Рх» требуется, чтобы были истинными все атомарные предложе¬ния вида «Pa», «W и т. д.

Стройное аксиоматическое представление логики было дано в трехтомном труде Б. Рассела и А. Н. Уайтхеда «Principia Mathemafica» (1910—1913 гг.). А в 1921 г. вышла в свет блестящая работа ученика и друга Рассела австрийского философа Людвига Витгенштейна «Логи¬ко-философский трактат». Сама концепция созрела в голове Витген¬штейна уже к 1914 году, однако душевный порыв бросил его на фронт и четыре года — сначала в окопах, а потом в плену, — он носил руко¬пись своего будущего труда в походном мешке. Вернувшись в 1919 г. в Вену, Витгенштейн стал готовить рукопись к изданию, однако его сильно расстроило предисловие Рассела, которое показалось ему слиш¬ком поверхностным. Вверив судьбу рукописи Расселу, Витгенштейн за-бросил занятия философией и отправился учительствовать в деревен¬скую школу. Философские бури, порожденные его «Трактатом», про¬шли мимо него. С изучения именно этой тоненькой (меньше 100 страниц) книжки Витгенштейна и начали свои философские штудии члены Венского кружка. Она произвела на них завораживающее впечатление’.

В этот первый период своего творчества, отраженный в «Тракта-те», Витгенштейн создал простую модель реальности, служащую зер¬кальным отображением структуры языка пропозициональной логики. Согласно его представлениям, действительность состоит не из вещей, предметов, явлений, а из атомарных фактов, которые могут объеди¬няться в более сложные, молекулярные факты. Подобно атомарным предложениям логики, атомарные факты независимы один от другого. «Любой факт может иметь место или не иметь места, а все остальное останется тем же самым» 7, — утверждает Витгенштейн. Атомарные факты инках не связаны друг с другом, поэтому в мире нет никаких за¬кономерных связей: «Вера в причинную связь есть предрассудок» *.

Онтологизируя структуру языка пропозициональной логики, т. е. отождествляя ее со структурой реального мира, Витгенштейн делает ту структуру общей для всего научного знания. Если действительность представляет собой лишь комбинацию элементов одного уровня — фактов, то наука должна быть комбинацией предложений, отобра¬жающих факты и их разнообразные сочетания. Все, что претендует на выход за пределы этого «одномерного» мира фактов, все, что апелли¬рует к связям фактов или к глубинным сущностям, определяющим их наличие или отсутствие, должно быть изгнано из науки.

Конечно, в языке науки очень много предложений, которые непо¬средственно как будто не отображают фактов, но это обусловлено тем, что «язык переодевает мысли» 9, он передает их в искаженной форме. К тому же в языке науки, естественном языке и особенно в языке филосо¬фии большое число предложений действительно не говорят о фактах и является попросту бессмысленным. «Большинство предложений и во¬просов, — полагает Витгенштейн, — высказанных по поводу философ¬ских проблем, не ложны, а бессмысленны. Поэтому мы вообще не мо¬жем отвечать на такого рода вопросы, мы можем только установить их бессмысленность» 10. Для наглядной демонстрации того, что язык нау-

6 О жизни и творчестве Витгенштейна, о его влиянии на логический позити¬визм см.: Козлова М. С. Философия и язык. М., 1972, а также ее предисловие «Фи¬лософские искания Л. Витгенштейна» к двухтомному изданию его работ: ВитгенштейнЛ. Философские работы. Ч. I, М., Гнозис, 1994; Ч. II, М., Гнозис, 1994.

7 Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958, Ч. I, с. 21. — Новый перевод «Трактата», подготовленный М. С. Козловой, по-видимому, действительно более точен, но я привык к изданию 1958 г. и в тех случаях, ко¬гда разночтения для меня несущественны, буду ссылаться на него.

8 Тамже,5.36.

9 Там же, 4.002.

10 Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958, Ч. I, 4.003.

ки действительно имеет структуру языка пропозициональной логики, нужен логический анализ этого языка, который должен выявить под¬линную структуру утверждений науки и изгнать из нее бессмысленные предложения. Это объясняет чрезвычайную важность логического ана¬лиза языка в методологическом исследовании науки 11.

Вот эти идеи Витгенштейна были подхвачены и развиты в позити¬вистском духе членами Венского кружка, которые к учению Витген¬штейна о структуре мира добавили определенные гносеологические предпосылки. Если Витгенштейн «онтологизировал» структуру языка пропозициональной логики, то логические позитивисты «гносеологизировали» ее.

I. 2. НЕКОТОРЫЕ ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

Создатели методологических концепций часто отрицали связь их методологических построений с философией. Более того, порой они ут¬верждали, что методологическая концепция, т. е. анализ научного по¬знания, — это и есть настоящая философия. Особенно характерно это для создателей неопозитивистской методологической концепции. Они вполне сознательно избегали высказывать какие-либо «метафизичес¬кие» (философские) утверждения. Поэтому философия неопозитивизма никогда не была выражена в виде определенной системы философских принципов, хотя некоторые из этих принципов часто высказывались и повторялись сторонниками логического позитивизма, например, тезис о ненужности и даже бессмысленности традиционной философии, от¬рицание причинности и т. п.

Благодаря этому, философские, в частности, гносеологические, принципы неопозитивизма приходится реконструировать, опираясь на его методологическую концепцию. Поскольку же между философией и методологией нет однозначной связи и в основе одного и того же мето¬дологического положения иногда могут лежать различные философские соображения, реконструкции неопозитивистской философии оказывают¬ся разными у различных исследователей. В советской философской лите¬ратуре, посвященной анализу и критике неопозитивизма, был дан достаточно глубокий и скрупулезный анализ основоположений неопо-

11. Мысль о том, что структура языка тождественна структуре реальности, высказывалась задолго до Витгенштейна. Вот что писал об этом У. С. Джевонс in 50 лет до выхода «Трактата»: «Знаки, мысли и внешние предметы могут счи¬сться параллельными и аналогичными рядами явлений и изучение одной из грех серий равносильно изучению других двух» —Джевонс У. С. Основы нау¬ки. СПб., 1881, с. 8. Правда, Витгенштейн говорит скорее об «идеальном язы¬ке», очищенном от бессмысленных предложений и перестроенном в соответствии с принципами логики.

зитивистской философии. Тем не менее, какого-то общепризнанного по¬нимания основоположений этой философии так и не было выработано.

Например, один из самых первых серьезных исследователей неопо¬зитивизма в нашей стране И. С. Карский к его основным принципам относил: 1) тезис о том, что все утверждения прежней философии лише¬ны научного смысла, 2) сведение знания к «непосредственно данному»;

3) утверждение о том, что законы и правила логики есть продукты ус¬ловного соглашения (конвенционализм) 12. А. С. Богомолов полагал, что неопозитивизм — это «соединение юмистской теории познания с логической техникой XX в., осуществленное для защиты субъективно¬го идеализма» 13. Критиковать эти истолкования сейчас было бы не только бессмысленным, но и гадким занятием. Каждый исследователь, критик и даже сторонник неопозитивизма подчеркивает одни его сто¬роны и опускает другие, получая, таким образом, свое собственное изображение этой философской доктрины 14. Нас в данном случае ин¬тересуют