крайности другой. 70 3.6. Материя и «ничто»

Стандартная модель вселенной связывает ее начало с особой точкой, в которой сосредоточены «вся энергия и вся материя Вселенной». Однако законы физики не применимы к этой точке, что говорит или о кризисе физики или о несущественности такой точки. Попытки преодолеть его зачастую носят характер необоснованной самоуверенности.

«С точки зрения общей теории относительности, — пишут И. Пригожин и И. Стенгерс, — и пустая Вселенная, и наша реальная Вселенная, содержащая энергию и материю, одинаково (выделено мной. — В, Е.) возможны: общая теория относительности требует только сохранения энергетически материального содержания вселенной, каким бы это содержание ни было» [1]. Но кто сказал, что общая теория относительно не подрывается, а подтверждается этим «одинаково»? Если математическое и физическое решения проблемы являются самодостаточными, если они не соответствуют действительной природной реальности, нет необходимости выдумывать различные возможные продолжения.

Начальный энтропийный Большой Взрыв и обратное сжатие в исходную точку — это типичная обратимая модель, которая противоречит по существу необратимости как стержневому понятию становления. Попытки доказать обратное запутывают и без того запутанные представления людей о мире и месте в нем человека. Пригожин же считает, что, следуя его гипотезе, Большой Взрыв можно рассматривать как чистой воды необратимость.

«В самом деле, — пишет он, — что может быть более необратимым, чем процесс перехода из «ничто» (квантового вакуума) в нашу вселенную с ее материей — энергией. Но необратимость есть следствие неустойчивости. Следовательно, наша главная проблема сводится к рассмотрению неустойчивости, которая… может быть вызвана взаимодействием гравитации и материи… Это взаимодействие может индуцировать неустойчивость» [2]. 1 Пригожин И., Стенгерс И. Время. Хаос. Квант. — М., 1994. — С 217.

2 Там же, — С. 218. Не говоря уже о существе этой проблемы, решение которой отнюдь неоднозначно, где же здесь «новая физика», «переоткрытие» времени, если все составляющие взаимодействие и их характер описываются в рамках ньютонианства? А переход из «ничто» в материю-энергию — не доказательство необратимости, а гадание на кофейной гуще, ибо никто не знает, что такое «ничто», способное породить что-то, и вследствие чего это может произойти! 71 Поля флуктуируют даже в квантовом вакууме. Это означает, что в любой момент времени виртуальные пары частиц-античастиц рождаются только для того, чтобы исчезнуть в следующий же момент.

Но черная дыра может поглотить одну из частиц, образующих виртуальную пару, прежде чем та исчезнет, а вторая частица в это же время может удалиться в бесконечность.

Хокинг показал, что такой процесс приводит к притоку отрицательной энергии в черную дыру и оттоку положительной энергии (или материи) из черной дыры.

В результате взаимодействия с квантовым вакуумом черная дыра распадается. Таким образом, черные дыры растут, поглощая все, что пересекает их горизонт, и распадаются из-за своего взаимодействия с квантовым вакуумом. Черные дыры действуют как своеобразные термодинамические преобразователи: они поглощают все, что попадает в область их влияния. Но обратного процесса не существует, и это говорит о том, что черные дыры представляют собой крайний случай необратимости.

Для того, чтобы преодолеть трудности, связанные с Большим Взрывом, Стивен Хокинг предложил ввести в фундаментальное описание вместо реального «мнимое» время [1].

С таким подходом не согласен И. Пригожин. При распаде черные дыры весьма вероятно рождают столько же материи, сколько и антиматерии. «Для объяснения преобладания в современном мире материи над антиматерией необходим какой-то дополнительный механизм, приводящий к большому содержанию материи» [2], — считают И. Пригожин и И. Стенгерс. Думается, однако, что никакого «дополнительного» механизма, кроме исходной природной упорядоченности наряду с хаосом, нет. 1 Хокинг С. От большого взрыва до черных дыр. Краткая история времени. — М., 1990. — Гл. 8.

2 Пригожин И., Стенгерс И. Время. Хаос. Квант. — М., 1994. — С. 237. И. Пригожин, поясняя свою модель рождения материи и вселенной из «ничто», подчеркивает, что «квантовый вакуум — это отнюдь не «ничто». Он наделен универсальными постоянными…». Но если так, то чем он отличается от материи?

Да это и не соответствовало бы мономатериализму как мировоззренческому подходу. «Вводимый нами, — пишут авторы, — космологический механизм приводит к необратимому «разделению фаз» между материей и гравитацией. 72 В первоначальном вакууме они смешаны, в существующей ныне вселенной мы наблюдаем материю, перенос к гравитации, «плавающей» в пространстве времени… В этом смысле время предшествует существованию вселенной» [1]. Что же в этом случае представляет собой время, и как быть тогда с материальностью мира, контрпозицией материи и сознания и т.д.?

Налицо тупиковая ситуация, выход из которой указывают И. Пригожин и И. Стенгерс в книге «Время, хаос, квант»: «То, что возникает буквально на наших глазах, — пишут они, — есть описание, промежуточное между двумя противоположными картинами — детерминистическим миром и произвольным миром чистых событий. Реальный мир управляется не детерминистическими законами, равно как и не абсолютной случайностью. В промежуточном описании физические законы приводят к новой форме познаваемости, выражаемой несводимыми вероятностными представлениями. Ассоциируемые теперь с неустойчивостью,.. несводимые вероятностные представления оперируют с возможностью событий, но не сводят реальное индивидуальное событие к выводимому, предсказуемому следствию. Такое разграничение между тем, что предсказуемо и управляемо, и тем, что непредсказуемо и неуправляемо, возможно, удовлетворило бы эйнштейновский поиск познаваемости» [2].

На этой ноте сегодня вполне допустимо перевести дух и подчеркнуть необходимость дальнейшего осмысления философской проблематики, связанной с постнеклассической наукой. 3.7. Интерфейс между материей и духом

Поль Дэвис в книге «Новая физика» пишет: «Проблемы физики очень малого и очень большого трудны, но, быть может, именно здесь проходит граница своего рода интерфейс между духом и материей» [3]. В такой общей постановке это не более чем практически малозначимая конструкция ума, однако ее яркая форма будит воображение. «Интерфейс между духом и материей» лежит в самом центре парадокса времени, — считают И. Пригожин 1 Пригожин И., Стенгерс И. Время. Хаос. Квант. — М., 1994. — С. 237.

2 Там же. — С. 262-263.

3 Davies P. The New Physics: a Synthesis. — Jn: The New Physics. Ed H. Davies. — Cambridge: University Press, 1989. — P. 67. 73 и И. Стенгерс. Если стрела времени должна быть связана с человеческой точкой зрения на мир, управляемый симметричными во времени законами, то самая возможность познания становится парадоксальной, поскольку любой акт измерения означает необратимое взаимодействие с миром.

Очевидно, что пытаться в рамках парадокса времени решать проблему интерфейса между духом и материей — значит абсолютизировать время в качестве не только научной, но и философской категории.

И. Пригожин выходит за эти рамки, рассматривая проблему наблюдателя в постнеклассической науке: «Наблюдатель более не играет активной роли в эволюции природы или, по крайней мере, не большую роль, чем в классической физике. И в том, и в другом случае мы можем претворить в действие информацию, получаемую из внешнего мира (выделено мной. — В. Е.). Но эта роль… далека от роли демиурга, которой квантовая физика наделяет наблюдателей, считая их ответственными за переход от потенциальной возможности к актуальности» [1].

1 Пригожин И., Стенгерс И. Время. Хаос. Квант. — М., 1994. — С. 215. Как видим, важнейшую мировоззренческую проблему, восходящую еще к нашумевшему в начале века спору Бора и Эйнштейна, Пригожин решает уверенно и самостоятельно, не прибегая к аргументации, связанной с «переоткрытием» времени.

На наш взгляд, интерфейс между материей и духом проходит по линии разграничения между материей и антиматерией и между материальным и идеальным началами природы. 3.8. О смыслопорождении как проявлении объективного идеального

Г. Хакен пишет: «Классическая интерпретация процесса познания подразумевает, что смысл в той или иной форме изначально присутствует — либо в мире платоновских идей, либо в априорных механизмах разума, либо он вписан в конфигурацию устройства природы и т.п. …При этом сам источник смыслов также может быть представлен в виде некого выделенного «центра» (природы, Бога, трансцендентального «Я» и т.п.), с которым по мере возможности устанавливается устойчивая связь. 74 Однако нарисованная картина справедлива с точки зрения стабильного статичного бытия. Если же встать на точку зрения бытия становящегося, то следует, очевидно, признать, что у мироздания нет изначальных смыслов, и принять… процесс смыслопорождения» [1]. Признание того, что нет изначальных смыслов, как и принятие положения о смыслопорождении, не выводят, на наш взгляд, понятие «смысла» на объективный уровень. Последний, при сегодняшнем миропонимании, связан с материальной или идеальной основой, которая отвечает на вопрос о сущности, а не о смысле.

1 Хакен Г. Информация и самоорганизация. Макроскопический подход к сложным системам. — М., 1991. — С. 50. Смысл выражает субъективное представление о сущности объективного процесса, является продуктом сознания, имеющего основой объективное идеальное. Процесс смыслопорождения при этом не только неотделим от субъекта, но и вносит новое качество в понимание объекта.

В этом случае объективная основа субъективных смыслов находится внутри природы. Значит, внеприродные «центры» — Бог и трансцендентальное «Я» исключаются из объективной основы. 4. Открытость мира и субстанциональность

4.1. Предельность материн как природной субстанции и мировоззренческого понятия

Мировоззренческое положение о материальности мира и сейчас оказывает существенное влияние не только на философов и обществоведов, но и на естествоиспытателей. Не удивительно, что творцы неравновесной термодинамики говорят о новом содержании материи, новом материализме и т.д. В результате философские выводы, которые следуют из достижений современной физики, химии, биологии, входят в противоречие с материалистическим монизмом как миропониманием.

Тезис о материальности мира выдерживает критику лишь если представлять мир как закрытую систему.

В современной физике понятие предельности материи становится общепризнанным. О предельности материи совершенно определенно говорит У. Р. Эшби: «Все материальное не может характеризоваться числом, превышающим 10 в 100 степени» [1]. 75 Космологические теории о начале и конце мира свидетельствуют о предельности его материальной сущности. Теория Большого Взрыва — это теория возникновения и уничтожения материи как субстанциональной сущности мира. Значит, возникновение и исчезновение материи должно быть принято как исходный факт. Но в таком случае ни материя, ни материальность мира не являются предельными мировоззренческими понятиями.

«Ничто» в такой роли выступать не может, поскольку ничего, кроме отсутствия чего-либо, не означает.

Остается предположить, что понятие мира связано с его открытостью и бесконечностью, беспредельностью его сущностных основ, не сводящихся к материальности, вещественности, субстратности, дискретности как предельным мировоззренческим понятиям.

Эти понятия мировоззренчески неразделимы и выражают совершенно определенную единую природную сущность.

В этой связи представляется неоправданным противопоставлять дискретным волновые свойства субстрата, вещество и поле. Завершается это попыткой объединить вещество и поле на уровне «единого мирового субстрата вещества-поля» [2], что выражает мономатериалистический смысл этой конструкции. 1 Эшби У. Р. Общая теория систем. — М., 1966. — С. 174.

2 Арлычев А. Н. Проблема познания процесса в философии и науке // Вопросы философии. — 1999. — № 3. —