и явлений.
Ключевая точка зрения, вытекающая из новой парадигмы эволюционизма, считают А. Субетто и С. Григорьев, связана со становлением системной генетики, а на ее базе социальной генетики и эволюционной социологии. 205 «Системогенетика, — пишут они, — раскрывая меха-низм действия комплекса системогенетических законов в эволюции любых систем (законов системного наследования, инвариантности и цикличности развития, дуальности управления и организации систем, генерохронии и системного времени или неравномерности развития любого целого, спирального развития, необходимого разнообразия системогенофонда, спиральной фрактальности системного времени или обобщенного (?! — В. Е.) закона Геккеля и др. фактически определяет «внутренние механизмы» действия любой системной эволюции. Важным здесь (выделено мной. — В, Е.) является то, что системогенетика по отношению к рефлексивному миру приобретает содержание рефлексосистемогенетики (из текста это никак не следует. — В. Е.), позволяющей глубже осмыслить роль рефлексии в социальной детерминации и механизмах «социальной генетики на базе общественного интеллекта»…
Социальная рефлексосистемогенетика (уже социальная. — В. Е.), показывающая возможности рефлексивноциклического управления социальным развитием со стороны общественного интеллекта, фактически привносит в пространство социологии новую, неклассическую гносеологию, включающую в себя «теорию наблюдателя». Новый неклассический эволюционизм… придает новый смысл антропным принципам, в которых теперь уже отражается закономерность эволюционного становления человека-наблюдателя (как закон интеллектуализации космической материи) и необходимость расширения «принципов деятельности» до масштабов корректировки любых знаний через систему рефлексии по поводу общественной природы наблюдателя. Появляется… «теория относительности гносеологии, которая приобретает особое значение по отношению… к социологии» [1] (выделено мной. — В. Е.).
1 Суббето А., Григорьев С. О внутренней линии генезиса неклассичности социологии — социогенетики // Социология на пороге XXI века. — М., 1999. С. 71-72. Итак, из награмождения так называемых системогенетических законов важным является то, что из них не следует, а именно то, что системогенетика по сути заменяется в своем исходном значении рефлексосистемогенетикой, что, в свою очередь, выдвигает рефлексию на определяющее место в «социальной детерминации», а это лежит в основе управления социальным развитием со стороны общественного интеллекта. 206 Подмена тезиса здесь используется для того, чтобы поставить «на научную основу» субъективизм, как мировоззренческий принцип.
Но авторы не ограничиваются этим. Они вторгаются и в заповедное поле собственно философии, когда под видом новой, неклассической гносеологии, включающей в себя «теорию наблюдателя», расширяют субъективизм до масштабов корректировки любых знаний, на основании чего сама гносеология объявляется относительной, то есть субъективизм не только отрывается от познавательной способности человека, но и ставится впереди ее.
И этого подтекста не отменяет выдвинутое авторами положение об эволюции человека-наблюдателя как законе интеллектуализации космической материи, представлении столь же далеком от истины, как и сам антропный принцип, с которым они его связывают. А коль скоро все это имеет особое значение (а по тексту даже является прерогативой) по отношению к социологии, дела ее явно плохи — ибо она таким подходом дальше других не только естественных, но и общественных наук отодвигается от объективной реальности. 3. На пути к созданию теории открытого общества
3.1. Тектология А. А. Богданова Теоретическая база открытого общества разрабатывалась и в рамках тектологии — всеобщей организационной науки, название и основные понятия которой в 1913 году были предложены А. А. Богдановым. К их числу относятся: 1) приоритет целого над частями, центростремительных тенденций над центробежными; 2) относительная самостоятельность каждого элемента организации и обязательное выполнение им функций, необходимых для существования организации в целом; 3) конъюгация (сотрудничество, общение) первичный момент, порождающий возникновение, изменение, развитие и разрушение организационных форм; 4) ингрессия — соединение элементов системы посредством вводных комплексов; 5) дезингрессия — нейтрализация соединительных активностей; 6) подвижное равновесие — обмен веществом и энергией между 207 системой и внешней средой; 7) возрастание активности комплекса и изменение соотношения между ассимиляцией и дизассимиляцией; 8) достижение относительной устойчивости равномерным распределением активностей между элементами целого; устойчивость целого зависит от наименьших сопротивлений всех его частей; 9) всякое системное восхождение заключает в себе тенденцию развития, направленную к дополнительным связям, там, где она не выдерживается, существуют пункты пониженного сопротивления; 10) явление агрессии — концентрации активности; 11) разделительные и кооперативные процессы, интеграции и дезинтеграции, иерархия элементов структуры в пределах организации.
Впоследствии эти принципы были использованы в кибернетике и синергетике.
Понятие организации как внутренней упорядоченности, взаимосвязи и взаимодействия элементов системы, или частей целого, обусловленное их строением, а также совокупностью процессов или действий, ведущих к образованию и совершенствованию взаимосвязей между частями целого, было выработано в условиях господства классической механистической научной парадигмы и применялось для характеристики закрытых систем с присущей им обратимостью, равновесностью и жестким детерминизмом.
Мировоззренческий подход с позиций организации и организационной науки уже не соответствует современной научной картине мира, в центре которой находится открытый мир с присущей ему необратимостью, нелинейностью, неравновесностью, нестабильностью, индетерминизмом природных процессов. Ключевым понятием здесь является самоорганизация.
Попытка А. А. Богданова подойти к анализу с позиций современной ему научной картины мира встретила резкую критику со стороны В. И. Ленина. В. И. Ленин писал: «Богданов занимается вовсе не марксистским исследованием, а переодеванием уже раньше добытых этим исследованием результатов в наряд биологической и энергетической терминологии. Вся эта попытка от начала до конца никуда не годится, ибо применение понятий «подбора», «ассимиляции и дезассимиляции» энергии, энергетического баланса и проч. и т.п. в применении к области общественных наук есть пустая фраза. На деле никакого исследования общественных явлений, никакого уяснения метода общественных наук нельзя дать при помощи этих понятий» [1]. 208 Сегодня ясно, что то научное и философское знание, которое стремился освоить Богданов, отражало дух времени, выходило за рамки классических представлений, соответствовало квантово-релятивистскому пониманию физической реальности, а следовательно, и прогрессивному направлению ее философского осмысления.
Прямолинейное объяснение социальной жизни действием природных закономерностей, бесспорно, несостоятельно. Однако попытки рассматривать социальные явления вне связи с современной научной картиной мира и даже в отрыве от нее, да еще и выдавать это за признак хорошего тона в философии, ничуть не лучше. 3.2. Открытое общество К. Поппера
Понятия открытого и закрытого общества были введены К. Поппером в связи с критикой историцистского подхода. Смысл его состоит в том, что «история управляется особыми историческими или эволюционными законами, и открытие их дает возможность пророчествовать о предопределенной человеку судьбе» [2].
С этих позиций человек рассматривается как пешка, а главными действующими лицами на сцене истории являются «либо Великие нации и их Великие вожди, либо Великие классы, либо Великие идеи». Задача состоит в том, чтобы открыть законы исторического развития и на этой основе предвидеть будущее.
«Бескомпромиссный и последовательный историцизм утверждает, что человек не может изменить законы исторического предназначения, даже если он и открыл их» [3]. Однако сам К. Поппер, рассматривая общество как открытую систему, находился в плену классического представления о природе как закрытой системе, о ее законах как естественных, вечных, неизменных.
«…Закон природы, — считает он, — описывает жесткую неизменную регулярность… Закон природы неизменен и не допускает исключений» [4]. А поскольку «в общественных науках также существуют естественно-истори1 Ленин В. И. Поли. собр. соч. — Т. 18. — С. 348.
2 Поппер К. Открытое общество и его враги. — Т. I. — М., 1992. — С. 38.
3 Там же. — С. 53.
4 Там же. — С. 91-92. 209 ческие законы, которые мы будем называть «социологическими законами» [1], логично предположить, что и их он наделяет теми же характеристиками, что и законы природы.
Действительно, если общество управляется естественными, неизменными законами, то вся суть дела — в заданной идеологической позиции, которая на свой лад трактует их сущность и действие: в основе независимый частный собственник или подавляющее эту независимость общество (государство). Отсюда все, кто стоял за ограничение частной суверенности индивида начиная от Платона, независимо от оттенков, рассматриваются как ретрограды, покушающиеся на святая святых. Причем не принимаются во внимание ни исторические условия, ни мера этого ограничения.
Больше того, такая позиция теоретически исключает не только государственное ограничение индивидуализма, но и его ограничение как таковое. А если принять во внимание, что он базируется на обособлении материального интереса, на господстве материальных ценностей, — это означает увековечивание такого состояния, углубление социальной дифференциации.
Правда, К. Поппер, как бы заранее предполагая возможность таких упреков, пишет: «Говоря о социологических законах, или о естественных законах общественной жизни, я имею в виду не гипотетические законы эволюции,.. хотя если такие регулярности исторического развития на самом деле существуют, то, несомненно, они должны относиться к категории социологических законов. Я говорю и не о законах «человеческой природы», то есть не о психологических и социопсихологических регулярностях человеческого поведения. Я имею в виду законы, которыми оперируют современные экономические теории… Социологические законы связаны с функционированием социальных институтов и играют в нашей общественной жизни роль, аналогичную той, которую в механике играет, скажем, принцип рычага… Подобно механизмам, им требуется умный присмотр со стороны тех, кто понимает, как они действуют» [2] (выделено мной. — В. Е.). 1 Попер К. Открытое общество и его враги. — Т. I. — М., 1992. — С. 97.
2 Там же. — С. 102. 210 Если за исходное принимается экономика, с ее объективными законами, определяющими общественное развитие, то действия отдельных лиц уже в исходном пункте анализа приобретают такой характер, а следовательно, строго детерминированный характер приобретает и вся система, как имеющая начало и конец, прошлое и будущее.
Раскрывая свое понимание противоположности индивидуализма и коллективизма, К. Поппер ссылается на Платона: «Бытие возникает не ради тебя, а наоборот, ты ради него». Из этого он делает вывод, что, «по Платону, единственной альтернативой коллективизму является эгоизм. Он просто отождествляет всякий альтруизм с коллективизмом, и всякий индивидуализм с эгоизмом» [1].
Платон утверждает, что военная дисциплина должна господствовать в обществе и в мирное время. «Самое главное здесь следующее, — пишет он. Никто никогда не должен оставаться без начальника — ни мужчины, ни женщины… Пусть человеческая душа приобретет навык совершенно не уметь делать что-либо отдельно от других людей и даже не понимать, как это возможно… безначалие должно быть изъято из жизни всех людей и даже животных, подвластных людям». В этих фрагментах из «Законов» Платон обнаруживает вид «вульгарного понимания коллективизма, который не может не вызвать справедливого отвращения».
Ему К. Поппер противопоставляет «объединенный с альтруизмом индивидуализм», который стал основой западной цивилизации. Это ядро христианства, а также всех этических учений, получивших развитие в цивилизации и ускоривших ее прогресс. Это и категорический императив Канта («Всегда относись к другому человеку как к цели, а не как к простому средству достижения своих целей»). «Ни одна другая мысль не оказала такого мощного влияния на нравственное развитие человечества» [2], — пишет он.
К. Поппер подчеркивает гуманизм своего понимания индивидуализма, его
