Выживание народа как проблема национальной безопасности
Основная функция любого общества — обеспечение простого воспроизводства народонаселения страны, то есть выживания нации.
Альтернатива одна: сокращение населения, вымирание народа — прямая угроза национальной безопасности, поскольку жизнь людей является высшей ценностью для любого современного государства и мирового сообщества в целом.
Выживание человеческой популяции, как и других животных видов, регулируется на инстинктивном уровне. Специфически человеческим является сознательный рациональный уровень регулирования выживания. Он предполагает выход за рамки воспроизводства вида, что выражается понятием достойного существования, которое включает, помимо материальной, и духовную составляющую.
С изменением роли информации присвоение и связанное с ним силовое взаимодействие уступает место информационному несиловому взаимодействию, которое означает открытость общества, идущую от открытости мира, то есть имеющую объективный характер. В этих условиях понятие достойного существования наполнится качественно новым содержанием, поскольку материальные (потребительские) ценности уступят свою определяющую роль духовно-познавательным. 277 Стабильность соседствует с нестабильностью, равновесность с неравновесностью, организация с самоорганизацией, управление с самоуправлением. Понимание этого ставит на принципиально иной мировоззренческий и методологический уровень проблему соотношения цели и средств общественного регулирования. Посмотрим, как это происходит в России.
В годы ельцинских реформ величие страны, жизнь и достоинство ее граждан были принесены в жертву политическому безрассудству. Младореформаторы вместо теории планового хозяйства взяли на вооружение теорию экономического либерализма и старались привести в соответствие с ней жизнь.
Другими словами, одной формой экономического детерминизма заменили другую. То, что это явное проявление большевизма, не могло остановить режим, для которого свержение и искоренение всех признаков «реального» социализма превратилось в навязчивую идею и любые итоги этого ниспровержения казались оправданными.
Обобщающим итогом проводимых в последнее десятилетие экономических реформ явилось растущее вымирание нации. За последние 8 лет население России сократилось со 148,7 млн. человек до 145,8 млн. чел., причем убыль населения имеет устойчивую тенденцию к росту. Если в последние годы ежегодно население России сокращалось на 750 тыс. человек, то за первое полугодие 2000 года оно сократилось на 425 тыс. человек, что свидетельствует о том, что мы приближаемся к рубежу потерь в миллион человек в год. При сохранении этой тенденции в России к 2050 году останется меньше 100 млн. чел., а к концу века — меньше 50 млн. человек.
При этом неминуемы развал Федерации и потеря страной самостоятельности, чего с нескрываемым нетерпением ожидают наши «друзья» на Западе. Бжезинский считает, что России хватит и 30 млн. населения, а Тэтчер — 15 млн. человек. Збигнев Бжезинский следующим образом сформулировал понимание нового места и роли России в современном мире: «Россия — побежденная держава. После 70 лет коммунизма она проиграла титаническую борьбу. И говорить «Это была не Россия, а Советский Союз», — значит бежать от реальности. Это была Россия, названная Советским Союзом. Она бросила вызов США. Она была побеждена… А претендовать на роль сверхдержавы — иллюзия. Россия 278 сейчас бедная, примитивная страна. За пределами нескольких городов Россия — как Индия». К нам откровенно относятся как к поверженному противнику. В этих условиях разговоры о глобальном открытом обществе, либеральных ценностях как единственном и безоговорочном приоритете , при определении стратегического курса страны и тактических решений выглядят по меньшей мере кощунством. Если не остановить вымирание, мы — обреченная нация. Чтобы предотвратить угрозу, мы должны подчинить этой цели все имеющиеся в распоряжении государства и общества средства.
В послании Президента Путина В. В. Федеральному Собранию Российской Федерации от 3 апреля 2001 года подчеркнуто, что «ключевой вопрос любой власти — это доверие граждан к государству».
Первым шагом на этом пути, чтобы одномоментно переломить ситуацию, на наш взгляд, должна быть реализация не материальной, а ментально-психологической составляющей, — преодоление чувства безысходности и незащищенности, вызванного фактическим отказом государства от выполнения патерналистской функции в отношении своего народа, для которого она является жизненно важной, вселяющей надежду, а она, как известно, уходит последней.
Проводимые в стране с 1992 г. реформы убили эту надежду. А это гораздо важнее теоретических споров об абстрактных преимуществах индивидуализма или коллективизма, капитализма или социализма, рыночного или государственного регулирования. Раздавленным оказалось то, что под влиянием природных и социальных обстоятельств веками формировалось как народное качество и национальный приоритет. По меньшей мере самонадеянно, а по большей просто неразумно было не считаться с этим.
Поэтому, если мы хотим предотвратить неминуемую беду самоуничтожения, нужно не бояться посягнуть на так называемую стабильность общества, которой нет и быть не может без включения народа в созидательный процесс, на основании исторически сложившихся форм существования и социального взаимодействия. 279 В этой связи заслуживает внимания точка зрения профессора Калифорнийского университета В. А. Лефевра, автора концепции рефлексивного управления. Применительно к нашей проблеме и нашей стране его доводы выглядят следующим образом: «Группа гарвардских спет циалистов, приглашенных для разработки проектов российских экономических реформ, основывала свои рекомендации на идеях традиционной макроэкономики, в фундаменте которой лежит модель рационального субъекта (существа, стремящегося максимализировать свою выгоду. — В. Е.). После ухода государства (из экономики. — В. Е.)… люди стали чувствовать себя глубоко униженными, началась массовая моральная депрессия. Нельзя исключить, что именно в этой депрессии кроется причина демографического кризиса» (выделено мной. — В. Е.)».
Сейчас много говорят о «мобилизационной экономике». Одни, с позиций неолиберализма, — о ее неприемлемости. Другие с позиций планово-распорядительной экономики выступают за ее введение, опираясь на имеющийся советский опыт. Нельзя не заметить, что это насквозь идеологизированные подходы, в основе которых лежит различие во взглядах, а не нужды народа и общества.
Мартин Шаккум — президент фонда «Реформа» — считает, что никакие мобилизационные модели сегодня работать не будут, потому что «они немыслимы без некоего морально-политического единства нации». Подтверждается это ссылкой на единство советского народа, с одной стороны, и современное деление людей на «две нации», — с другой. Из этого делается вывод: «Соответственно не просматривается и мобилизационная идеология, приемлемая для большинства населения (выделено мной. — В. Е.). Все дело в том, как понимать то, что приемлемо .для большинства населения. Наверняка для этого большинства неприемлемо ни возвращение к планово-распорядительной экономике и «морально-политическому единству нации» на этой основе, ни продолжение либеральных реформ, поставивших страну на грань катастрофы, а население России — на грань вымирания.
Думается, что вряд ли кто-нибудь станет возражать против того, что для большинства народа неприемлемы деградация и вымирание нации, принимающие в последнее время все более зловещий характер.
Какая еще нужна «идеология» для консолидации нации и ее единства?
Меры для прекращения этого процесса должны носить экстраординарный характер. В этом смысле, и именно для этого случая, и экономику не грех назвать мобилизационной. 280 В противном случае нужно уповать лишь на чудо экономического либерализма, которое может прийти только с Запада.
В статье под характерным названием «Исповедь предателя», подчеркнутым самим автором, Л. Радзиховский написал: «Никакой альтернативы этой (западной. — В. Е.) лицемерной, жесткой, но все-таки по-человечески справедливой системе (выделено мной. — В. Е.) все равно нет. По крайней мере сегодня никто (выделено мной. — В. Е.) этой альтернативы не знает. Значит, вопрос один (выделено мной. — В. Е.): иметь капитализм более или менее свинский… Борьба с Западом для России …куда опаснее, чем влияние Запада. …Тогда в чем страшная угроза Запада России? В том, что Запад слишком медленно к нам идет — вот все (выделено мной. — В. Е.), в чем западный бизнес перед нами виноват». 7.3. Менталитет российского народа и государственный патернализм
К началу XXI века жизненной позицией россиян становится социальный реализм, означающий деидеологизированный подход в экономике и политике, обеспечивающий безотлагательное решение социальных проблем большинства населения: прекращение вымирания нации, ее выживание, возрождение и достойное существование. Это и есть современная российская национальная идея.
В конечном счете это означает не противопоставление, а оптимальное для сегодняшних условий сочетание индивидуализма и коллективизма, либерализма и государственного регулирования, при перспективной ориентации на социальные формы, соответствующие становлению информационного общества.
Иными словами, социальный реализм это здоровый прагматизм [1], исходящий из интересов нации и направленный на ее возрождение. Он опирается: а) на развитие исторического процесса в направлении информационного общества (всеобщий характер и общедоступность информации подрывают уже сейчас господствующую роль присвоения, с которым связано социальное расслоение и противостояние); б) на национальные особенности населения стра281 ны и его исторический опыт; в) на естественную природу человека, которой присуще чувство альтруизма, забота о ближних, защита слабого, и т.д. Здесь нельзя не отметить роль нашего выдающегося соотечественника П. А. Сорокина в создании концепции «созидающего альтруизма».
1 Понятию прагматизма необходимо возвратить его изначальный смысл действия, направленного на достижение полезных результатов. В этом смысле стоит вспомнить Канта, который называл прагматическим действие, которое служит нравственным целям. А для того чтобы управлять другими людьми, необходимо и особое качество, имеющее естественные корни. Академик Симонов провел эксперименты, которые показали, что две трети подопытных животных сильнее реагируют на собственную боль. Но одна треть — на чужую. Это идеальное соотношение для выживаемости вида. Во главе стаи обычно стоит особь, которая сильнее реагирует на чужую боль. Если лидером становится тот, кто больше беспокоится о себе, — все сообщество обречено на гибель. Это находит подтверждение и в человеческом обществе.
Большинство населения России всегда жило и живет на грани выживания. Отдаленность от жизненных и культурных центров, суровый климат, социальная безысходность и беззащитность не могли не породить особого менталитета российского народа.
Россияне всегда искали себе защитника (заступника) от разрушительных стихийных и социальных сил, и одновременно строгого, требовательного, но справедливого наставника (идущее от патриархального общества понятие «отца родного»). И находили его в той форме социальной организации, которая представляла и представляет господствующую в обществе социальную силу, в государстве.
Вопреки фактам, логике и здравому смыслу, россиян в отношении к государству отличает не рациональный подход, а вера. Вера в барина, который приедет и рассудит, «доброго царя-батюшку», вера в партию и правительство и, наконец, надежда на гаранта. Все это виртуальность, но одновременно и наша российская действительность.
Особую роль исторического и национального фундамента в становлении российской национальной идеи сыграли такие уникальные формы российской государственной и общественной организации, как новгородское вече, сельская община, соборность, и т.д. В более широком смысле это связано с решающей ролью внешнего источника благополучия для россиян по сравнению с национальной идеей, исходящей из равных возможностей. 282 Таким образом, российский менталитет неотделим от государственного патернализма в самом широком смысле слова: защиты народа и обеспечения его выживания и достойного существования. Именно этим должна руководствоваться власть, решая задачу национального возрождения. Основными средствами ее достижения являются: а) оптимальное сочетание индивидуализма и коллективизма; б) социальный реализм; в) государственный патернализм.
Отношение народа к власти в развитых странах Запада — это отношение большинства народа. Здесь большинство
