иначе он никогда не станет подлинным. Он станет фальшивым. Вы будете заставлять его пользоваться правой рукой, и из-за всех этих правых — учителей, родителей, других учеников в школе — он будет чувствовать себя виноватым, пользуясь левой рукой. Что-то он делает не так.
Он ничего не делает не так — он левша по природе. У него есть способности, чтобы стать поэтом. У него есть способности, чтобы стать интуитивным человеком. В нем может развиться дар предвидения. Возможно, однажды он сможет читать мысли других людей. Возможно, у него есть способности, чтобы стать великим медиумом. Возможно даже, что его ум имеет власть над материей. Он обладает громадными способностями! Но его подавляют.
Общество заставляет его развивать правую руку. Правая рука — это его слабая рука. Он проживет очень слабую жизнь, неизобильную, нетворческую. Он мог бы стать великим пророком; а проживет всего лишь третьестепенным математиком. Человек, который мог быть выдающимся поэтом, или музыкантом, или художником, теперь станет всего лишь третьеразрядным клерком в каком-нибудь офисе, или начальником станции, или заместителем контролера, или политиком кем-то третьестепенным. Вы поступили с ним очень и очень насильственно.
Связь между этими полушариями очень слаба; обычно они мало сообщаются. Чем большей становится интеграция, тем глубже становится сообщение между двумя полушариями. У Будды эти два полушария становятся одним. Он логичен настолько, насколько это возможно, и он настолько любящий, насколько возможно.
Левое полушарие, с которым соединяется правая рука, подчиняется закону необходимости. А правое полушарие, с которым соединяется левая рука, подчиняется закону силы. И когда эти два закона становятся одним, возникает логос, возникает дхамма, возникают дао, тора — высший закон, закон законов. Тогда человек обладает потрясающей красотой и изяществом. В нем встречаются земля и небо, мужчина и женщина; в нем встречается все, что разделено в существовании. И в этой встрече познается Бог.
Все тайные методы всех тайных школ — это не что иное, как алхимические действия, с помощью которых возводится мост между этими двумя полушариями, чтобы настолько сблизить их, настолько тесно сблизить их, что они почти превратятся в одно. Когда логика действует как любовь, а любовь действует как логика, вы достигаете высочайшего пика. И на этом пике экстаз просто приходит к вам — точно так же, как с приходом весны расцветают цветы. Когда в вашем внутреннем мире происходит этот синтез, эта весна — вы пришли домой, вы достигли единства, целостности. Вы становитесь святым.
Ниргуна, в тебе происходит нечто, как происходит нечто с каждым моим саньясином. В тех, кто действительно близки со мной, для кого саньяса — не просто формальность, кто действительно любит меня, кто действительно сказал мне «да» без всяких «нет», скрывающихся позади, этот синтез происходит. Восток и Запад встречаются, небо и земля встречаются, разум и материя встречаются.
То, что сделал Пифагор, было уничтожено. Его академия, его школа были сожжены дотла. Сотни его учеников были зарезаны. Мы снова пытаемся сделать это, мы вновь рискуем — это опасно. Нас может постигнуть та же участь. Но это не обязательно. Опыт Пифагора может нас кое-чему научить. Он был пионером. Он добился успеха в своей жизни; он достиг цели через множество своих учеников. Но, быть может, он пришел слишком рано; мир еще не был готов.
Теперь мир подготовлен наукой. В то время мир не был научно готов. Восток был Востоком, Запад был Западом, и мост между ними был почти невозможен. В настоящее время наука сделала людей настолько близкими друг другу, что возник климат, в котором возможен также и духовный синтез. В то время люди жили изолированно. Лишь изредка с Запада на Восток мог заехать гость… и запомните, это всегда был гость с Запада, приехавший на Восток; Запад никогда не посещали люди с Востока. Почему?
Запад представляет собой мужской ум: он инициативен. Восток представляет собой женский ум: он просто ждет, он не проявляет инициативу. Примерно так же, как мужчина всегда делает женщине предложение и говорит: «Я люблю тебя». Женщина никогда не делает предложения. А если женщина делает вам предложение, вы убежите от нее подальше, потому что она не женщина; у нее больше мужской ум. Вы будете ее бояться. Вы будете обижены. Вам нелегко будет принять ее. Женщина должна ждать.
Вот почему Запад всегда посылал разведчиков на Восток. Восток просто ждал; он никуда не двигался. Изредка мог прибыть путешественник. Он увезет с собой на Запад древние предания Востока, и их обязательно поймут неправильно. Это случилось с Пифагором, и спустя пять столетий это случилось с Иисусом.
Иисус также посетил Восток; он научился всему на Востоке. А когда он вернулся, он также был не понят; это было слишком чуждо. Таким же образом это происходит с моими саньясинами: когда вы приезжаете на Запад, вас могут понять неправильно. Но вы в лучшем положении — вас так много. Пифагор уехал один и вернулся один; Иисус уехал один и вернулся один. Они были великими авантюристами.
Иисус был убит. Академию Пифагора сожгли, его ученики были зарезаны. Мир не был еще так взаимосвязан, как сегодня. Наука и техника сделали людей очень близкими. Устранены все барьеры, по крайней мере, все физические барьеры. Теперь нужно сделать второй шаг: психологические барьеры тоже можно устранить — вот что мы здесь делам.
Это хорошо, что пифагорейский синтез тронул струны твоего сердца, потому что это также и то, чем я занимаюсь.
И второе, что ты говоришь, Ниргуна:
Огромная радость приходит, когда понимаешь бесцельность существования.
Радость приходит только тогда, когда вы понимаете, что целое не может иметь никакой цели. У частей может быть какая-то цель: целое не может иметь никакой цели.
У вашего дома есть предназначение: это ваше убежище, укрытие. Есть предназначение у пищи: она питает вас, она поддерживает вашу жизнь. У вашей одежды есть цель, у ваших машин… и все, что вы создаете, имеет цель. Но каково ваше предназначение?
Теперь вы начинаете двигаться в мир бесцельного. Кое-что вы еще можете найти. Вы можете сказать: «Я здесь для того, чтобы быть счастливым». Но какая цель в том, чтобы быть счастливым? Какова цель счастья? Вы можете сказать: «Я здесь, чтобы любить». Но тогда любовь сама по себе — бесцельна. В ней так же нет цели, как в цветке розы, как в капле росы, скользящей в лучах утреннего солнца по лепестку лотоса. Она также бесцельна, как все целое. Чем ближе вы подходите к целому, тем больше бесцельность становится законом. Цель относится к закону необходимости: бесцельность относится к закону силы. Каково назначение целого? Цели вообще нет — это чистое празднование. Вот почему индусы назвали его лила — лила означает наполненность игрой. Это просто игра.
У игры нет цели. В тот момент, когда в игре появляется цель, она становится состязанием, помните — есть разница между игрой и состязанием. Если вы просто играете в карты, не делая ставок, не привлекая деньги — это игра. В тот момент, когда вы ставите деньги, это больше не игра — это бизнес. В игру привнесена цель. Теперь это — состязание. Теперь вы входите в азарт. Всего несколько мгновений назад вы играли; теперь игра стала вторичной. Теперь вопрос в том, как выиграть побольше денег. Теперь это серьезная вещь; она перестала быть невесомой. Из мира изящества она спустилась в мир гравитации. Из мира силы она спустилась в мир необходимости.
Эти два закона необычайно прекрасны. Закон необходимости эквивалентен закону гравитации. Наука признает закон притяжения, закон необходимости. Науке еще неизвестен высший закон: закон изящества, закон силы. Вот почему наука все еще мыслит в терминах причины и следствия. Она еще не осознала высший закон.
Религия открыла более высокий закон — закон изящества. Гравитация притягивает вас вниз… над этим следует медитировать. Если есть рождение, то есть и смерть — чтобы уравновесить его. Если есть любовь, то есть и ненависть. Если есть отрицательное электричество, то есть и положительное электричество. Если есть закон, который притягивает вещи вниз, то должен существовать закон, который притягивает вверх.
Это простая логика! Это не нуждается в доказательствах. Это очень просто: все в жизни уравновешено своей полярной противоположностью. Тогда где противоположность гравитации? Я спрашиваю. Она должна существовать. И помните, даже гравитация была неизвестна до Ньютона; еще три столетия назад мы ничего не знали о ней. И не то, чтобы закон гравитации начал действовать после Ньютона — он действовал всегда! Ньютон не изобретал его: он его только открыл. И теперь это открытие кажется совсем обычным.
Ньютон сидел под деревом, упало яблоко, и он задумался: Почему яблоко всегда падает вниз? Почему хотя бы изредка — не вверх? Или «лево? Или вправо? Просто в другом направлении… Почему оно всегда падает вниз? И в его уме что-то переключилось: должна существовать какая-то сила, которая притягивает его к земле. Но яблоки падали всегда! И до Ньютона — тоже. Яблоки не беспокоились, открыл Ньютон этот закон или нет. Яблоки просто падали всегда, не зная никакой науки о падении.
И почти то же самое произошло с законом изящества. Были люди, которые падали вверх. Будда, Иисус, Пифагор — эти люди падали вверх. Они знали, что нечто притягивает вверх — если вы позволяете. Если вы просто перестали совершать усилия, если вы ничего не делаете, если вы сдаетесь, если вы доверяетесь, то что-то начинает притягивать вас вверх, вы начинаете левитировать — не физически: духовно. Что-то в вас начинает подниматься все выше, выше и выше, и достигает вершины окончательной сознательности. Точно так же, как яблоко падает вниз, вы начинаете падать вверх.
Есть известная суфийская притча:
Один суфийский мистик, которого считали безумцем… Многих мистиков считали безумцами. Они были в здравом уме. Мир принимал их за сумасшедших, потому что с точки зрения мира они вели себя совершенно нелепо. Мир копит деньги, мир находится в поисках все
