жизнь становится похожей на сон.
Все кажется таким нереальным, — говоришь ты, — как сон. Мне кажется, ты так нереален, то появляясь, то исчезая каждый день.
Да, в определенном смысле я нереален. Я — просто аромат… И пока вы не готовы к тому, чтобы этот непознаваемый аромат наполнил вас, я буду казаться нереальным, как сон. Но нечто происходит.
Ты говоришь: Я действительно чувствую нечто глубоко внутри, что происходит в твоем присутствии.
Возможно, тебе не удается ухватиться за мое присутствие, но ты можешь заметить, как и в тебе нечто движется одновременно, как в тебе что-то приходит в движение. Аромат достиг тебя — возможно, ты не можешь схватить его руками, но он достиг тебя. Твое сердце уже шевельнулось. Вот почему, София, ты приняла саньясу.
Ты говоришь: Я действительно чувствую нечто глубоко внутри, что происходит в твоем присутствии, и это становится все больше с каждым мгновением пребывания с тобой, но мне кажется, я не могу прийти к ясному пониманию.
Ты никогда не сможешь прийти к ясному пониманию. Я не могу обещать ясное понимание. Я могу пообещать только все более и более глубокую тайну. Чем дальше ты пойдешь за мной, тем больше и больше таинственного ожидает тебя.
Но кого волнует ясное понимание? Только на низшей стадии развития ума требуется ясное понимание. На высочайших вершинах, где горы уходят в облака, где горы шепчутся со звездами — там совершенно другой мир. Это не мир обычного, это мир священного.
Ты должна пойти со мной. Твой ум будет тянуть тебя назад, твой ум будет говорить тебе: «Куда ты идешь? Ты сошла с ума?» В действительности то, что я здесь делаю, доступно только для сумасшедших — для тех, кто достаточно нормален, чтобы двинуться за пределы логических ограничений, для тех, кто готов пойти на крайнюю небезопасность, бросив всякую осторожность, безопасность, дружеские отношения, знания. Это прыжок в совершенно иное измерение: измерение сущностей.
Это мистическая школа. Вы не должны стремиться к ясному пониманию. Стремитесь к переживанию таинственного и сверхъестественного. И это случится. Если ты поможешь этому, будешь сотрудничать, то вскоре, София, ты перенесешься в другой мир.
Посмотрите, что произошло на Западе -и то же самое происходит сейчас на Востоке: чем больше люди становятся знающими, образованными, тем больше они чувствуют бессмысленность всего. Их жизнь становится все более и более ничтожной; из нее уходит все достоинство, она становится уродливой.
Камю говорил, что есть только одна важная философская проблема — проблема самоубийства. Почему? Потому, что современный человек чувствует бесцельность жизни — так какой смысл продолжать изо дня в день жить? Если нет ничего таинственного, то нет смысла жить. Тогда жить продолжают только трусы; так как у них не хватает смелости, чтобы исчезнуть, совершить самоубийство, они живут дальше.
Но тогда в жизни нет никакого наслаждения. Она станет длинной, унылой, натянутой историей. И в глубине вы будете ждать, когда же придет смерть и освободит вас от всей этой чепухи, от всей этой бессмысленной суеты — это история, рассказанная идиотом, полная шума и злобы, не означающая ничего.
Если наука будет преуспевать и совершенно уничтожит в мире все таинственное, человек раньше или позже будет вынужден совершить самоубийство. Когда вас окружает поэзия, можно жить наслаждаясь и танцуя; когда вы чувствуете Бога, можно жить с величайшей радостью. Но эти предметы — не для ясного понимания. Тог, кто стремится к ясному пониманию, занимается математикой, а не музыкой — и уж, конечно, не мистическим.
Вы должны научиться, как отбросить это ненормальное стремление все сделать ясным. Что вы будете делать с этой ясностью? Вы не сможете от нее отделаться. Интересуйтесь вещами, которые по своей сути не ясны — я повторяю, по своей сути. Это означает, что они вообще не могут стать ясными. Тогда вы открываетесь для любви, тогда вы открываетесь для красоты, тогда вы открываетесь для Бога.
И жизнь расцветает только тогда, когда она коренится в таинственном. Я учу вас тайне жизни, а не четко определенному пониманию. Я все глубже и глубже веду вас в мир, где вы можете так же наслаждаться безумием, как Лао-Цзы.
Иисус сказал: «Кто не со мной, тот против меня». Возникает вопрос: правильно ли это по отношению к тебе? Или есть еще третий путь — не быть против тебя, но и не следовать за тобой?
Пит Кортенхорст,
То, что сказал Иисус, кажется утверждением фанатика. Это не так. Вам следует заменить лишь одно слово, и все тут же станет понятно. Иисус говорит «Кто не со мной, тот против меня». Замените одно слово словом «истина», и все станет совершенно ясно — Иисус имеет в виду: «Кто не с истиной, тот против истины». Тогда третьего пути нет.
Иисус говорит не как личность, он говорит от лица истины. Он говорит: «Я есть путь, я есть дверь, я есть истина». Иисус — это просто проявление истины. Когда он говорит «я», он имеет в виду совсем не то, что вы, когда вы говорите «я». У него нет «я» — «Я» давно исчезло, и его «я» — лишь тень от «Я». Когда нет «Я», нет эго, то нет «меня». Но ему приходится говорить на вашем языке; другого способа нет, с этим ничего не поделаешь.
Но он говорит вот что: «Кто не с истиной, тот против истины».
А ты спрашиваешь меня: Возникает вопрос: правильно ли это по отношению к тебе?
Это всегда верно по отношению к просветленному человеку, кто бы он ни был и где бы он ни жил. Эго верно для Кришны, это верно для Лао-Цзы, это верно для Пифагора, это верно для Патанджали, это верно для Будды, это верно для меня. И это будет верно по отношению к вам, если вы тоже исчезнете, если вы отбросите эту уродливую идею своей отделенности от существования.
Вот что такое эго — идея отделенности. Это не истина, это всего лишь идея. Когда идея отброшена, вы видите истину: что вы — часть целого, что вы — не остров; ни один человек не является островом, мы все составляем континент, который зовется Богом, мы все — части бесконечного острова; и с того момента, когда вы перестаете быть отдельным объектом, что бы ни говорилось через вас, говорится Богом.
Вот почему Иисус говорит: «Я и мой Отец Небесный — одно». Кришна говорит Арджуне: «Оставь все религии и припади к моим ногам». Кажется, что он рассуждает как самый большой эгоист в мире. «Оставь все религии и припади к моим ногам. Сдайся мне!» — повторяет он снова и снова.
Если вы воспримете это согласно вашему пониманию, вы упустите весь смысл. Он не призывает сдаться Крипте-человеку. Он говорил «Крипты-человека больше нет. Ты можешь сдаться, и через эту сдачу ты достигнешь Бога. Я исчез, меня больше нет между вами. Прикоснувшись к моим ногам, ты коснешься не моих ног: ты прикоснешься к ногам Бога».
Как вы можете быть нейтральным по отношению к истине? Вы можете быть или «за», или «против». Третьего пути не дано.
Но это хорошо, Кортенхорст, что у тебя возникла эта мысль. Сама эта мысль показывает стремление — возможно, пока неосознанное — быть со мной. Однако есть некая нерешительность; это всегда бывает — любой разумный человек колеблется, прежде чем совершить прыжок.
Быть со мной — это квантовый скачок. Вы должны бросил. все то личное, что носили на себе всю жизнь. Все, чем вы были
до сих пор, должно быть отброшено — вот что значит быть со мной. Может показаться, что это очень рискованно, очень поспешно. И нет гарантий насчет того, что произойдет дальше.
Я ничего не могу вам гарантировать: истину нельзя гарантировать. Истину невозможно застраховать. А Кортенхорст — крупный банкир, так что надежность, страховка, гарантия, должно быть, глубоко сидят в его подсознании.
И он думает, прежде чем совершить прыжок. Но это не тот прыжок, который можно обдумать — это прыжок любви. Вы не сможете решить заранее, правильно ли идти навстречу любви или нет. Вы можете решить это только тогда, когда вы любите, но тогда нет никакого смысла в том, чтобы решать. Любовь уже есть. Вы можете быть со мной, и только тогда вы узнаете, что это значит — быть со мной. Вы должны участвовать, вы должны раствориться, вы должны расстаться с идеей своего эго.
Мастер — всего лишь средство для того, чтобы помочь вам расстаться с идеей эго. Когда эго уйдет, вы удивитесь, потому что увидите, что мастера как человека нет. Вы не найдете Иисуса, и вы не найдете меня. Когда вы расстанетесь со своей идеей эго, вы встретите во мне глубокое ничто, абсолютный нуль.
Но в этом нуле вы увидите, что все переполнено Богом. В этой пустоте вы обнаружите преисполненность Божественным. Это ничто является всем. Но только если вы отбросите идею что вы — личность, только тогда вы сможете увидеть, что здесь нет никакой личности.
Абхинандан выразил суть этого в стишке:
О, столь странного мастера еще не видывал свет;
Ни жары, ни мороза он не чувствует, нет.
Он сидит в своем кресле,
Пятки голые вместе
Потому что его просто нет.
Подойдите ко мне как можно ближе, чтобы увидеть, что меня нет. Но вы сможете это увидеть только в том случае, если вас не будет. Только две пустоты могут встретиться, увидеть и понять друг друга.
