типа М. Б, Митина или П. Ф, Юдина, чьими руками в начале 30-х гг. «диалектики» группы Деборина были уничтожены частью физически (Б. Н. Гессен, Я. Э. Стэн), частью морально (сам A, ML Деборин). Травля подлинных материалистов и диалектиков, а по сути — просто подлинных ученых, проходила по всем направлениям. Вульгарный материа¬лизм побеждал в истории (М. Н. Покровский), языкознании (Н. Я. Марр), литературоведении {В, М. Фриче)> этнографии и археологии, искусствознании, одним словом, во всех гумани* тарных науках. Социология, а за ней и социальная психология вообще прекратили свое существование в стране и возродились более чем через 30 лет. Одна за другой* сходили со сцены психотехника, педология, генетика. В материнском чреве была умерщвлена кибернетика.,.
Все это происходило под флагом марксизма-ленинизма, и неудивительно, что для многих ученых нынешнего поколения беспардонный и малограмотный государственно-тоталитарный диктат в науке неотделим от марксистской философии. Между тем ни Митин и Юдин в философии, ни Марр в языкознании, ни И, Маца в искусствоведении или В, М. Фриче в литературове¬дении ни в коей мере не являлись подлинными марксистами, как не были ими в педагогике А. Б. Залкинд, а в психологии — К* Нт Корнилов (во всяком случае в 20—30-е гг.}. Одно дело— неуклюжая мимикрия под марксизм или истовое и искреннее, но малограмотное повторение марксистских <кзадов&, другое — последовательное развитие марксистского подхода применительно к конкретной области знания. Марксизм — столь же естественное и внутреннее логичное ответвление немецкой классической философии, как и любое другое философское учение второй половины XIX в. Будучи соединением последовательно материалистической натурфилосо¬фии (особенно четко выступающей в работах Ф. Энгельса) и гегелевской диалектики, на базе которой К- Марксом была выстроена системологическая теория, марксизм не случайно оказался привлекательным философским учением для множества думающих ученых конца XIX — начала XX в., в том числе в гуманитарных науках. Несмотря на свой откровенный рациона-лизм, марксизм был соблазнителен и для тех психологов, которые вслед за И. М. Сеченовым и его единомышленниками стремились В декабре 1930 г. Сталин лично выступил на партактиве Института красной профессуры, запустив в оборот ярлык « меньшинству ющего идеалиста»; через месяц последовало разгромное постановление ЦК ВКП(б) «О журнале «-Под знаменем марксизма* (25 января 1931 г,}- построить последовательно материалистическую теорию психики. Увы, в Советской России середины 20-х гг\ людей, которые имели бы достаточно серьезную философскую и одновременно профессиональную подготовку в области психологии, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Во главе их стоял FL П+ Блон-ский, создатель «единой трудовой школы» 20-х гг., реализовавшей самые прогрессивные педагогические идеи века и разгромленной в 1931 —1936 гг. И второй подлинный марксист середины 20-х гг. — это Л, С, Выготский, Эту сторону его взглядов и его научной деятельности один из авторов настоящей статьи попы¬тался раскрыть в книге, посвященной Выготскому9. В искренней приверженности марксизму выросли и ученики Выготского, в том числе Леонтьев. Но вернемся к 1930 г., отмеченному яростными нападками на Выготского и его учеников, в результате чего Леонтьев остался без работы, а его книга («Развитие памяти») была задержана. Именно к началу 30-х гг. относятся расхождения группы учеников Выготского, к которой принадлежали Леонтьев, Запорожец, частично Божович, со своим учителем, их переезд в Харьков, где «под них» был организован сектор психологии Украинской психоневрологической академии, и объединение вокруг них таких известных в дальнейшем харьковских ученых, как П. Я. Гальпе* рин, П. И+ Зинченко, Г. Д. Луков, В. И. Аснин. Возникает «харьковская психологическая школа», или харьковская группа психологов. Эта группа развивала в основном те взгляды Выготского, от которых он сам на какое-то время отошел — и уже не вернулся: идеи о соотношении речи (общения) и предметного действия, теорию действия или деятельности. Эти идеи лежали в основе известной критики Выготским Ж- Пиаже и то, что, по Пиаже, вещи лишь пассивно отражаются в восприятии ребенка. Нет, говорил Выготский, вещи обрабатывают ум ребенка, но в процессе практики ребенка в действительности. Вещи, «предме¬ты окружающего нас мира... как бы требуют от нас известных действий10. Они «обладают побудительным характером*11. Вообще «деятельность человека,., структурно охватывается и упорядочи-вается целостными динамическими тенденциями и интересами12-Да и сама «человеческая личность представляет собой иерархию деятельностей»13, И поведение человека должно быть рассмотрено «с точки зрения состава, строения и способа деятельности»11. 9 См.: Леонтьев А. А, Л, С Выготский. М., 1990. (1> Выготский Л. С Педология подростка. C-JXt 1931, Задания № 9— !6. С. 190.
11 Там же, С. 189.
12 Там же. С. 187.
13 Выготский Л, С Диагностика развития и педологическая клиника трудного детства // Собр. соч, М., 1983. С, 302.
н Выготский Л. С. О связи между трудовой деятельностью и интеллек¬туальным развитием ребенка // Хрестоматия по возрастной н педагогической
психологии. М.р 1980. С. П7Г 10
Научная история харьковской группы еще не написана. Более того, лишь ничтожная часть выполненных ею исследований доступна б виде публикаций. Основная их масса либо не публиковалась вообще, либо их публикация не была осуществлена по вненаучным причинам (после постановления ЦК ВКП(б) от 4 июля 1936 г. <Ю педологических извращениях в системе наркомпросов» в Харькове был рассыпан набор уже готового к печати сборника статей), либо публиковалась в малотиражных, совершенно недоступных сейчас материалах местных конфе¬ренций. Основной вопрос, вокруг которого сегодня идут дискуссии,— это вопрос о том» являлась ли работа харьковской группы продолжением работы Выготского, или же она представляла особое, альтернативное Выготскому направление. Харьковские психологи критиковали Выготского за его мысль, что значение—демиург сознания, а общение в свою очередь — демиург значения. Вот формулировки Леонтьева, относящиеся к 1934—35 гг,: «Прежде всего человек действует по-человечески..., а лишь затем в результате этого процесса человек начинает и сознавать по-человечески... Слово является лишь необходимым условием этого:»15. «Нужно понять само сознание как деятель-ность». Ребенок «действует понятийно». И еще раз более остро: «Ищите сознание человека здесь, в предметном мире!»16. На самом деле той альтернативы, которую видели «харьковча¬не» в начале 30-х гг. —либо «единство интеллекта и аффекта» по Выготскому, либо «практическая деятельность и сознание», не было. Уже к концу этого десятилетия и Леонть'ев, и в особенности Запорожец начали осознавать, что на самом деле в основе деятельности лежит «функциональная система интегрированных эмоциональных и когнитивных процессов, что у человека благода-ря этой системе эмоции становятся «умными», а интеллектуальные процессы обретают эмоционально-образный характер, становятся смысловыми. . . Здесь мы подходим к другой стороне взглядов Выготского и его школы, наиболее ярко отразившихся именно в работах Леонтьева и Запорожца харьковского периода и более позднего времени. Выготский пишет: «Личность меняет роль отдельных психологических функций, систем, слоев, пластов...»17. В процессе жизни человека «распадаются. „ прежние связи; ... возникают новые системы, новые сплавы психических функций, возникают единства высшего порядка, внутри которых господствуют особые закономерности, взаимозависимости, особые формы связи и дви¬жения,,18. Для Выготского последних лет жизни, как и для Леонтьев А. И, Стенограммы лекций по психологии. Лекция 5. Психология речи, Харьков, 1935 (на правах рукописи), 16 Леонтьев А. Н* Материалы о сознании //Бестн* Моск. ун-та. Сер, 14. Психология. 1988. № 3. С. 17. Неопубликованная рукопись Л. С* Выготского //Вести. Моск. ун-та. Сер, 14. Психология, 1986. № 1. С. 58—59. 1А Выготский Л. С. К вопросу о психологии творчества актера. //Собр. сочт: В 6 т. Мм 1984. Т.б. С. 328. п Леонтьева 30-х гг., главным предметом исследования был не просто человек и не отражение мира в человеке, но бытие-человека-в-мире, действие-человека-в-мире. Вторая половина 30-х гт, — вершина творчества А. Н, Леонть¬ева, и жаль, что именно в это время он имел мало возможностей для того, чтобы печататься. В написанном одним из нас в начале 80-х гг. и опубликованном в 1983 г. его биографическом очерке это время выглядит несколько идиллически: стал заведовать лабора¬торией,-, потом перестает работать там... возвращается в Институт психологии... еще и сотрудничает с Эйзенштейном... еще и заведу-ет кафедрой в Ленинграде,,, защищает докторскую диссерта¬цию... , А на самом деле все было много сложнее. Не' успел Леонтьев стать заведующим лабораторией генетической психоло¬гии во Всесоюзном институте экспериментальной медицины, как ему пришлось сделать доклад — это произошло 16 февраля 1935 г., материалы к которому {«Психологическое исследование речи») сохранились. Но этот доклад почти что вызвал идеологиче¬ский скандал, во всяком случае, его резко осудили в Московском комитете ВКП(б),— и лаборатория была закрыта, А тут еще грянуло постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извраще¬ниях в системе наркомпросова 4 июля 1936 г, и главным объектом последовавшей за этим травли педологов оказались как раз П, П. Блонский и умершие незадолго до описываемых событий М, Я- Басов и Л. С. Выготский. Выготский и его школа обвинялись в антимарксизме и субъективном идеализме. А в нача¬ле 1937 г, вышла небольшая брошюра Е, И. Рудневой под выразительным названием $0 педологических извращениях Вы¬готского», Там, в частности, писалось: «Критика работ Выготского является делом актуальным и не терпящим отлагательства, тем более что часть его последователей до сих пор не разоружилась (Лурия, Леонтьев, Шиф и др.)». Правда, на этом к кончилось — непосредственно под удар Леонтьев не попал. Но закрылся Высший коммунистический институт просвещения (ВКИП) и на¬ходившийся при нем небольшой научно-исследовательский инсти¬тут, где сотрудничал Леонтьев, и на несколько месяцев он остался без работы, находясь к тому же под «подозрением», потому что, как и Лурия, Эльконин, Гальперин, наотрез отказался «разобла¬чать своего учителя Выготского и признавать свои
