предмете потребности, о предметном характере потребности человека, т, е. с тем положением, что потребность сама по себе, когда мы ее характери¬зуем, всегда нуждается в характеристике того, чем она удовлетво¬ряется, и заключается в том, что, собственно, только, образно выражаясь, находя тот предмет, который отвечает какой-то потребности, человек и конкретизирует свою потребность. Пока этот предмет потребности не найден, потребность выступает как нечто чрезвычайно еще абстрактное» способное, может быть, служить источником, точнее, предпосылкой какой-то активности. Но может ли она служить источником, предпосылкой опреде¬ленной активности, определенным образом направленной? Нет,

233

пока не возникло то, что отвечает этой потребности, пока не стало тем, что отражается индивидуумом,»человеком и что способно опосредствовать процесс, определить его конкретную направлен¬ность.

Нужно сказать, что в анализе потребности и деятельности, связанной с наличием этой потребности как со своей предпо¬сылкой, мы обыкновенно и различаем эти две реальные возможно¬сти; наличие потребности, не конкретизировавшей себя ни в чемт и наличие потребности, которая конкретизировалась, т, е. которая стала потребностью з чем-то определенном, что и отвечает этой потребности.

Мы, например, говорим: у меня или у какого-то человека возникла, сформировалась потребность в чтении, допустим, художественной литературы, но зто общая характеристика потребности. Она указывает лишь на то, что при известных условиях эта потребность может конкретизировать себя в чем-то и тогда определится конкретная направленность данного процес¬са, данной конкретной активности, данной конкретной деятельно¬сти;

Напротив, когда мы имеем дело с какой-то конкретной деятельностью, с конкретным выражением этой потребности, с конкретным ее осуществлением, то нам недостаточно говорить о потребности в этом общем виде. Нам нужно учесть, в каких условиях выступает эта потребность, что в этих условиях может удовлетворить ее, что ее фактически удовлетворяет и таким образом прийти к пониманию того, почему человек действует в одном направлении, а не в другом, почему ан отправляется в библиотеку или открывает свой собственный книжный шкаф, почему он предпочитает одно илл другое и т. д.

Нужно сказать (хотя это и не составляет предмет прямого моего сегодняшнего изложения}, что, говоря о потребностях человека, следует иметь в в яду ряд очень существенных особенностей этих потребностей по сравнению с потребностями животных. Прежде всего потребности человека по своей природе являются потребностями общественными, историческими. Если у животных появление всякой новой потребности, существенное изменение в наличных потребностях связано с изменением органа потребности, организацией, то, как вы сами хорошо понимаете и знаете, у человека возникновение и развитие потребности идет существенно иначе.

Вы, конечно, помните известное положение Маркса, который говорит, что первое историческое дело и есть порождение нового типа потребности у человека.

Он пишет так: #Сама удовлетворенная первая потребность, действие удовлетворения и уже приобретенное орудие удовлетво¬рения ведут к новым потребностям, и это порождение новых потребностей есть первое историческое делоз>2. Или в другом

3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. IV. М„ 1933. С. 18. 234

месте: «Производство [специфическая человеческая деятельность, тип деятельности] не только доставляет потребности материал, но оно доставляет и материалу потребность»*.

Эти положения, характеризующие особенность потребности человека, чрезвычайно важны во многих отношениях и прежде всего в том отношении, что они показывают на истинное соотношение потребности и деятельности человека.

Эти положения говорят, что не только потребность является источником деятельности, направленной на удовлетворение этих потребностей, но что потребности сами развиваются, видоизменя¬ются и возникают новые потребности в связи с развитием, возникновением и появлением новых предметов, удовлетворяющих эти потребности. Таким образом, они определяют возможный предмет удовлетворения, но этот предмет, коим удовлетворяется потребность, как бы конкретизирует потребность и вместе с тем не только уточняет ее, но и двигает дальше, развивает и, что самое интересное,— оказывается способным> по существу, порождать

и новые потребности.

Поэтому когда мы говорим о потребностях человека, то нередко возникает потребность различить такого рода потребно¬сти, которые общи человеку и животному и которые лишь меняются у человека по сравнению с животным, принимают новый вид, новый характер в связи с тем, что меняется то, в чем находит удовлетворение потребность, и потребности, которые не имеют аналогов в животном мире вообще, но неудовлетворение или удовлетворение которых связано с такими же переживаниями, с которыми связано удовлетворение или неудовлетворение любой другой потребности. Это, так сказать, высшие потребности.

Порой приходится встречаться с той мыслью (конечно, эта мысль особенно резко проводится в буржуазной психологии), что среди потребностей есть такое различение: одни потребности — биологические, а другие— социальные. По-моему, это различение лишнее, потому что, по сути дела, потребности, которые являются как бы биологическими, это лишь потребности, которые анало¬гичны биологическим потребностям животных, но которые уже изменились в зависимости от общественных условий жизни человека, этими общественными обстоятельствами изменены, т. е. они также являются продуктом общественно-исторического

развития.

Нельзя не видеть того, что, конечно, «голод есть голод, однако голод, который удовлетворяется вареным мясом, поедаемым с помощью ножа и вилки, это иной голод, чем тот, который заставляет проглатывать сырое мясо с помощью рук, ногтей и зубов»4.

й Маркс К., Энгельс Ф, Соч. Т. XII. Ч. L М-, 1933, С. 182, А Там же.

235

Вторая черта, которая резко качественно отделяет человече¬ские потребности от примитивных потребностей животных, заключается в том, что потребность человека осознается, как осознается и то, в чем потребность находит свое удовлетворение. Сознание своих интересов и есть, в известном смысле, типическая форма осознания человеком своих потребностей

Иногда вычленяют и другую еще черту, которую также выдвигают или отмечают, как черту специфическую для потребно¬сти человека, Я имею в виду иногда встречающееся указание на то, что потребности, по крайней мере высшие, у человека как бы ненасыщаемы. Т, е. в отношении к человеческим потребностям нельзя говорить, что они находят свое удовлетворение. Значит, выходит, нельзя характеризовать и деятельность, как то, что способно завершаться и что, завершаясь, приводит к удовлетворе¬нию, потому что у человека в большинстве случаев мы имеем дело как раз с этой категорией потребностей, с так называемыми высшими потребностями,

Я склонен выдвинуть и защищать ту мысль, что эта идея о как бы неисчерпаемости человеческих высших потребностей верно описывает некоторые факты и вместе с тем не вполне точно их характеризует. Ведь что реально мы имеем, когда говорим о таких потребностях, которые постоянно характеризуют человека и кото¬рые, таким образом, постоянно накладывают свою печать, оказывают влияние на общее содержание человеческой деятельно¬сти? Я говорил о потребности в чтении. Это как раз одна из тех потребностей, которая именно на той основе, что она долго, длительно, всю жизнь могла себя обнаруживать, выступает в качестве предпосылки, определяющей известную направляющую линию человеческой деятельности. Это и есть такой пример, который создает как бы впечатление неисчерпаемости потребно* сти, а значит — неисчерпаемости деятельности.

В чем здесь дело? Конечно, в этом явлении кроются два момента, которые должны быть поняты и которые свидетельству¬ют о том, что, скажем наперед, и эти потребности могут быть удовлетворены, и удовлетворение их, в известной степени, заканчивает, завершает собой деятельность.

Хочу остановиться еще на последнем условии — на способно¬сти воспроизведения потребности. Удовлетворяя потребность, мы не только гасим ее, но и создаем условия для ее воспроизведения. Таким образом, то, что кажется непрерывностью, в действительно¬сти является удовлетворением и воспроизведением, воспроизвод¬ством этой потребности.

И второе по поводу невозможности удовлетворить высшую потребность и этим, так сказать, завершить развитие потребности. Ведь все дело в том, что потребность сама по себе как состояние индивида, человека не прямо предопределяет то, в чем может найти свое удовлетворение данная потребность. Я уже этот момент отмечал.

Что же происходит в процессе удовлетворения потребности?

236

Собственно это и есть процесс деятельности, которая осуществля¬ется, Эта деятельность как бы и связывает организм, с одной стороны, с тем, что способно отвечать, удовлетворять его потребность, но этот предмет (как я его назвал) потребности развивается, обогащается и таким образом развивается потреб¬ность, Она каждый раз несколько другая. В процессе своего удовлетворения она видоизменяется.

Вернемся опять к тому простейшему примеру, который я привел, к примеру потребности в чтении или потребности художественной, эстетической- В самом процессе удовлетворения заключены условия развития того, в чем способна найти удовлетворение эта потребность, все большее обогащение предме¬та потребности. Было бы нелепо в общем виде мыслить некоторую потребность, которая обречена на то, чтобы никогда не удовлетво¬ряться. Конечно, существует удовлетворение любой потребности, в том числе и высшей потребности, и если говорить словами Маркса, то существует и действие такого удовлетворения. Я уже говорил, цитируя Маркса, что это действие состоит в том, что потребность удовлетворенная не угасает вовсе, а развивается, обогащается и воспроизводится а виде более развитой гютребно-сти.

Итак, я резюмирую первое положение: всякая деятельность связана с потребностью. Потребность и создает общую направлен¬ность деятельности, причем конкретизация этой общей направлен¬ности деятельности зависит от условий, в которых она протекает, иначе говоря, от того, что в данных условиях способно удовлетво¬рить эти потребности.

Как происходит, в какой форме происходит эта конкретизация потребности, а вместе с тем и конкретизация направленности деятельности, которая зависит, как я сказал, от наличных условий, создается этими условиями? Эта конкретизация потреб¬ности и вместе с тем направленности деятельности происходит в форме появления определенного конкретного побудителя деятельности или, как обычно говорят, в форме возникновения определенного мотива. Почему же мы различаем между собой понятие мотива и потребности? По-моему, это ясно из сказанного: потому что потребность выступает всегда как некоторая предпо-сылка, способная определить общее направление деятельности, а то, что реально, конкретно побуждает данный процесс — зто и есть мотив.

Таким образом, мотив соответствует потребности, но не совладает и не может совпадать с ней.

Позвольте рассмотреть тоже один простой пример, чтобы показать различие. У человека возникает потребность, которую мы правильно называем потребностью в труде,— типичная человеческая потребность. Спрашивается: из наличия этой потреб¬ности может ли быть выведено то, какого рода трудовая деятельность будет удовлетворять этой потребности? Нет. Но мы можем легко представить себе, что у человека возникает, как

237

говорят, та или другая побудительная причина, какое-то побужде¬ние, мотив, который отвечает этой потребности, потому что если этой потребности вовсе нет, так он и не в состоянии это обстоя¬тельство выставить в качестве активности человека, направляемой как бы на себя. Но это весьма различно и зависит от обстоя¬тельств, в каких реализуется данная потребность. Я не имею возможности по сложившимся условиям, скажем, в данный момент заниматься известным видом труда. Я могу удовлетворить эту потребность в труде, занимаясь другим видом труда. Таким образом, моя трудовая деятельность получает по своему содержа¬нию уже несколько иной мотив.

Здесь я привел пример только с изменением фактического содержания трудовой деятельности. Дальше вы увидите, что гораздо более, пожалуй, значительным является и то, что