описывает логика. За каждым теоретическим понятием скрывается особое
мыследействие (или система таких действий), с помощью которого это понятие
“сконструировано”, теоретически порождено. Без выявления общих способов
такого “конструирования” (общих способов порождения теоретических понятий)
и овладения ими невозможно понять ни возникновение, ни смысл понятия.
Обратим внимание на некоторые основные различия эмпирических и теоретических понятий.
1. Эмпирическое понятие, опирающееся на наблюдение (чувственное восприятие), отражает в представлениях внешние свойства предметов. Теоретическое
понятие, возникающее на основе мысленного преобразования предметов, отражает их внутренние структурно-функциональные отношения и тем самым “выводит” мышление за пределы чувственно воспринимающего рассудка.
2. Эмпирическое понятие строится в процессе сравнения предметов, что позволяет выделить в них общие свойства и дать дефиницию понятия по правилам
формальной логики. Теоретическое понятие строится в процессе “конструирования” и исследования внутренних структурно-функциональных связей системы,
которые служат инвариантом (неизменной основой) множества вариантов
проявления системного объекта.
3. Эмпирическое понятие фиксируется прежде всего в слове-термине. Теоретическое понятие для фиксации предполагает наличие более сложных средств —
методологических (процедуры мыследеятельности) и знаково-символических
(естественные и искусственные языки).
Теоретическое мышление, опирающееся на диалектическую логику, исходит
из двух идей (принципов), содержащихся в философии Гегеля. Это — идея системности и идея причины саморазвития.
Идея системности, сформулированная в общем виде, вытекает из различения
Гегелем двух аспектов, в которых должно рассматривать предмет в сфере бытия:
1) предмете, взятый сам по себе, т.е. изолировано от других предметов; 2) предмет, взятый в системе, то есть в соотношении с другими предметами. Возникает
вопрос о “базовой” точке зрения на предмет (т.е. философскометодологической позиции), позволяющей выявить его сущностные качества.93
В первом случае принципом правильного описания становится принцип,
сформулированный основоположником “логического позитивизма” Людвигом
Витгенштейном (1889 — 1951): любая вещь должна быть описана так, чтобы это
описание осталось правильным и в том случае, если бы все остальные вещи в
мироздании вовсе не существовали.
Во втором случае принципом правильного описания выступает диалектический (системный) принцип Гегеля: вещь только тогда может быть правильно
понята и описана, когда она рассматривается в системе внешних и внутренних
связей, причем во внутренней структуре вещи (и в словесных определениях
вещи) выявляется внутреннее сущностное противоречие. Это внутренне противоречие, присущее предмету, Гегель рассматривает как причину самоизменения,
саморазвития предмета. Идея причины саморазвития, следовательно, состоит
в признании внутреннего противоречия как имманентной причины изменчивости вещи.
Принцип диалектического противоречия как внутренней причины саморазвития “конечных вещей” в “Логике” Гегеля прокомментировал М.М.Розенталь:
“Реальный смысл его диалектики конечного означал, что каждая конечная вещь
имеет не только свою определенность, т.е. качество, делающее ее данной вещью,
но и содержит в себе свою отрицательность, которая “гонит” ее к своему концу, к переходу в нечто иное. Уже то обстоятельство, что предмет имеет определенность, означает существование границы, отделяющей его от других вещей,
иными словами, означает отрицание его другим. Но отрицательность как свойство вещей имеет более глубокий смысл: другое, противоположное данному предмету, есть не внешнее другое, а его собственное другое, другое его самого”2.
Гегель считал, что противоречие является источником всех изменений: и в человеческом мышлении, то есть в субъективном мире “понятий”, и в чувственно
воспринимаемом мире “вещей”. Это положение диалектики чрезвычайно актуально в современном теоретическом познании. Многое из того, что традиционно
называлось «целостным», сейчас принято называть «системным». Статические
целостности, или системы, достаточно эффективно описываются в рамках философско-методологического подхода, называемого «структурным функционализмом». Однако структурный функционализм испытывает затруднения, когда
сталкивается с необходимостью описания динамических целостностей, или
саморазвивающихся систем. Язык, принципы, общие категории и законы описания динамических систем и предлагает диалектическая логика.
Диалектика субъекта и объекта. Российский философ А.Ф.Лосев (1893
— 1988) писал о необходимости придерживаться определенной позиции, когда
речь идет о познании реального мира: “В первую очередь вы должны критически
относиться ко всем предрассудкам, которые еще встречаются в научной и ненаучной литературе. Вы будете читать, что существует только объект, а всё субъ-
2. Розенталь М.М. Учение Гегеля о диалектических противоречиях и марксизм// Вопросы
философии. — 1974. — № 8. — С. 49 — 50.94
ективное ничтожно и как бы вовсе не существует. Вам будут твердить, что на
первом плане должен стоять субъект, а всё объективное всегда сомнительно,
всегда условно, всегда на последнем месте. Все подобного рода утверждения,
все подобного рода предрассудки идут вразрез с самыми простыми жизненными
ощущениями человека. Если вы не хотите расстаться с реальной жизнью, то
жизнь требует от вас признать и реальность объекта, и реальность субъекта, и
реальность их жизненных соотношений”3.
Итак, диалектика субъекта и объекта раскрывается в четырех следующих положениях:
1. Существует объективный предметный мир, бытие “вещей”, который дан
субъекту как объект.
2. Существует также субъективный мир “идей”, сознание, то есть существует
субъект. Субъект — нечто специфическое, отличное от объекта. Субъект (сознание и мышление) нельзя отождествлять с объектом, нельзя не видеть очевидное
их различие.
3. Объект и субъект находятся в определенном отношении друг к другу,
взаимосвязаны. Нет никакого объекта, если о нем ничего нельзя ни помыслить,
ни сказать, то есть нет такого объекта, для которого в принципе нет никакого
субъекта. Точно так же бессмысленно говорить что-либо о субъекте, для которого не существует никакого объекта.
4. Характер связи между объектом и субъектом можно обозначить как процесс “отражения”.
Объяснение познания как процесса отражения предметного мира человеком в
виде истинного знания означает признание процессуального характера истины.
Истина есть процесс. Гегель утверждал, что никто не обладает истиной как
отчеканенной монетой, “которая может быть дана в готовом виде и в таком же
виде спрятана в карман” или передана другому человеку. Рассмотрим, к а к
совершается процесс познания и ч т о является решающим в процессе достижения истины: объект, субъект или их единство?
Речь идет о трех гносеологических позициях, т.е. трех подходах к познанию
предметной действительности.
ПЕРВЫЙ ПОДХОД к решению этого вопроса, называемый “созерцательным” (“натуралистическим”), заключается в том, что познание представляется
как пассивное отражение, копирование, созерцание объекта (единичных предметов), который независим от субъекта и существует как не связанный со специфической практикой субъекта. Следствием этого подхода является догматическое, “застывшее” понимание истины как прочного, непосредственного и одинакового для всех знания. Игнорирование субъекта, специфики его “созерцательной” позиции не позволяет при этом убедительно обосновать возможность истинного знания, поскольку одинакового “видения” у разных субъектов не существует.
3. Лосев А.Ф. Дерзание духа. — М., 1988. — С. 94 — 95.95
Существующую в действительности зависимость результата познания от позиции субъекта можно проиллюстрировать на следующем примере: один и тот
же предмет, спроецированный из своего измерения в низшее по отношению к
нему измерение, отображается в этих проекциях так, что различные проекции
могут противоречить друг другу (Рис 2). Стакан, геометрической формой которого является цилиндр, проецируется из трехмерного пространства на двумерные плоскости так, что в одном случае получается круг, а в другом — прямоугольник.
S1
Р и с 2. S 2
Следовательно, субъект активно влияет на результат познания хотя бы в том
отношении, что отражает предмет неполно и искаженно, причем особенности
“неполноты и искажения” определяются особенностями “позиции” субъекта.
ВТОРОЙ ПОДХОД, называемый “идеалистическим”, правомерно исходит
из принципа активности субъекта, который не ждет, когда предмет “отразиться”
в его сознании, а сам создает образ и понятие предмета, конструирует истину.
Однако соотнесение знания только со сферой мышления, логикой построения
идеализированных объектов без их соотнесения с предметным миром ведет к
отрыву от предметной реальности.
ТРЕТИЙ ПОДХОД исходит из единства субъекта и объекта, которое представляет собой предметную деятельность, практическое отношение человека к
предметному миру. Согласно этому подходу, один и тот же предмет предстает в виде разных объектов для разных субъектов (Рис. 2, 3). Объект — это
предмет, на который направлена активность субъекта. Поскольку субъекты, их
активное отношение к предмету различны между собой, постольку предмет как
бы “дан” им в виде разных объектов, то есть “дан” им субъективно. Простейший пример — два разных “истинных” изображения гипсовой головы Сократа, сделанных двумя разными людьми с двух различных позиций. Кроме
того, что два человека владеют искусством рисования в различной степени (и это
выразится в изображенных ими объектах, придавая рисункам “субъективность”),
изображение “анфас” будет существенно отличаться от изображения “в профиль”.
S1 O1 O2 S2
Субъект 1 Объект 1 ПРЕДМЕТ Объект 2 Субъект 296
Р и с. 3.
Предметно-практическое отношение человека к миру выражается не только в
определенной “пространственной” позиции воспринимающего субъекта. Или,
если пользоваться аналогией “пространственной” позиции восприятия, то следует понимать позицию субъекта как определенную позицию в “пространстве
культуры”. (“Пространство культуры”- понятие, указывающее на не физическое
измерение, а культурное измерение бытия человека; это измерение, в отличие,
например, от “математического пространства”, задается не осями измерения “x”,
“y”, “z”… , а сферами (мирами) “символов”, “смыслов”, “ценностей”, “норм”… ).
При этом “позиция” субъекта в “пространстве культуры” определяется сущностью той предметной деятельности, которой субъект владеет и которую он
“практикует”.
Например, в глыбе мрамора, лежащей в поле, скульптор (субъект 1) видит
материал для статуи (объект 1); геолог (субъект 2) — образец, по которому можно судить о геологическом строении местности (объект 2) и т.д. “Материал для
статуи” и “геологический образец” — существенно разные объекты, хотя перцептивным источником их формирования является один и тот же предмет — глыба
мрамора. Активность субъекта, таким образом, заключается в том, что он конструирует знание о предмете исходя из собственных свойств. Эти свойства определяются практической деятельностью субъекта, находящей свое проявление в
специфических субъективных потребностях и установках, определяемых средой,
воспитанием и самовоспитанием.
Субъект активно формирует объект, конструирует знание, но содержание
этого знания задается свойствами существующего вне субъекта предмета. В
этом смысл утверждений, что “знание содержательно”, “знание предметно”. В
этом смысл утверждения, что “из субъекта невозможно вывести содержательное (предметное) знание”.
Но если содержательное знание “нагружено” субъективностью, то как быть с
оценкой истинности знания? Можно ли сказать, согласившись с Протагором, что
сколько людей — столько и истин? Нет, если мы будем учитывать процессуальный характер истины.
Истина “процессуальна” в том смысле, что представляет собой конструирование объекта как ц е л о г о (нельзя же всерьез утверждать, что у гипсовой головы Сократа нет затылка, если рисуешь голову “анфас”). “Целостность”
знания возникает в процессе расширения и углубления знания посредством соотнесения “мысленных конструкций” как между собой, так и с предметной реальностью. Причем, как полагает К.Маркс, это соотнесение, расширение и углубление знания, то есть продвижение к истине, происходит естественным, не
вполне контролируемым образом в практике субъекта. В этом смысл утверждения “истинность идей проверяется практикой”.
Культурно-историческую и предметно-практическую сущность познавательной активности субъекта хорошо иллюстрирует философ и логик А.Уайтхед в
следующем фрагменте: “С момента рождения мы погружены в деятельность и97
можем лишь время от времени напрявлять ее, руководствуясь разумом. Следовательно, мы должны приспосабливать к разным сферам опыта те идеи, которые
представляются нам работающими в этих сферах. Абсолютно необходимо доверять тем идеям, которые в общем верны, хотя мы знаем, что могут существовать
тонкости и дистинкции, выходящие за рамки нашего знания. …Мы не способны
думать в терминах неограниченного разнообразия деталей; очевидность приобретает присущее ей значение лишь в том случае, если она предстает перед нами,
приведенная в порядок при помощи общих идей. Эти идеи мы наследуем от
предшествующих поколений, они входят в традицию нашей цивилизации. Традиционные идеи никогда не бывают статичными. Они либо превращаются в
бессмысленные формулы, либо приобретают новую силу в процессе более полного постижения действительности. Они
