“нарушается мера количественных изменений”), система входит в необратимое изменение (“переходит в новое качество”). В результате наличная структура гибнет, либо с рождением новой структуры, либо без такового.
Состояние необратимого изменения системы (по Гегелю, этап “скачка”)
связывается с ее вхождением в “зону бифуркации”, характеризующуюся
неопределенностью будущей судьбы системы. Точка бифуркации — точка
развертывания возможных направлений эволюции системы, причем принципиально непредсказуемо, произойдет ли полный структурный распад системы или
генезис новой упорядоченной структуры.
Принципиально важно то, что синергетика рассматривает “зону бифуркации” как зону, где самопорождаются особые структуры, задающие линию
дальнейшей самоорганизации системы. Это связывается с синергетическим
эффектом — особым “кооперативным” (однонаправленным) поведением элементов системы в некоторой ее области. Синергетический эффект нужно понимать
как “пусковой механизм” процесса формирования особого вида структураттракторов. Аттрактор — это процесс самоструктурирования (и одновременно
некоторая структура), потенциально включающий в себя “план эволюции”, самодостраивания вновь возникающей структуры в некотором направлении в
открытой нелинейной среде.109
Философия природы, натурфилософия, естественная философия, наконец, онтология: учение о сущем, существующем; сфера философского знания, предметом которой является действительность, мир вещей и явлений,
сложившийся до человека и существующий помимо человека. В этом отношении философия природы рассматривает тот же круг объектов, что и естествознание. Однако в отличие от естествознания, ориентированного на создание конкретной, фактической научной картины мира, философия в основу
своих теоретических построений кладет принцип многообразия и пытается
найти нечто общее в различных фрагментах реальности – вещах и явлениях,
формируя тем самым абстрактную модель действительного мира. Базовыми
критериями, которыми с древнейших времен оперирует философская онтология, являются понятия “материя” и “бытие”.
Учение о материи. Понятие материи возникло еще в античной философии. Само слово “материя” заимствовано из ткаческого ремесла и в дословном переводе значит “основа”. До сих пор в ткаческом производстве существует такая операция: сколачивается деревянная рама, на которую натягиваются вертикальные нити. Такая конструкция и называется основой. Затем с
помощью челнока вертикальные нити переплетаются горизонтальными, и
получается кусок ткани. Кстати, мы и сейчас говорим: в универмаге продаются сатин, саржа, шелк и другие материи. Понятно, что в философии слово
“материя” используется в переносном смысле, как термин, и по мере развития философского знания понятие материи становится все более общим и абстрактным. В истории философии известно четыре последовательно сменявших одна другую модели материи: субстратная, субстанциональная, атрибутивная и реляционная.
Субстратная модель материи сложилась в античной философии, где
материя понималась как субстрат – нижний слой – всего существующего, как
материал, из которого все состоит. Первые философы – ионийцы – традиционно выделяли в многообразии сущего четыре стихии, простейших вещества:
землю, воду, воздух и огонь, и полагали, что одна из них есть первая стихия,
а остальные производны. Так, Фалес Милетский учил: все из воды происходит и в воду обращается; вода есть первое, из чего все возникает, и она есть
последнее, во что все превращается. Варианты были разные: Анаксимен считал первой стихией воздух, а Гераклит Эфесский – огонь.
Хотя эти идеи выглядят архаично, многое в них созвучно нашим современным представлениям. Так, водород – это простейший элемент таблицы
Менделеева, это самое распространенное вещество во Вселенной и это материал для термоядерного синтеза всех остальных химических элементов. Кислород – элемент, обеспечивающий процессы окисления и горения, без него
невозможны химические реакции и дыхание жизни. Наконец, согласно современным космологическим представлениям, наша Вселенная возникла110
около 20 млрд лет тому назад в результате Большого взрыва сингулярного
состояния вещества и первоначально была распухающим комом плазмы огромной температуры. Прав Гераклит: все из огня!
Еще более современным выглядит учение мегарских философов – Демокрита и Эпикура – о том, что все состоит из мельчайших неделимых частиц: атомов. Атом – дословно “неразрезаемый”. Атомы различаются по весу,
по величине и по фигуре; они носятся в пустоте, сталкиваются, сцепляются
друг с другом и, образуя различные сочетания, порождают в одном случае
гору, в другом – дерево, в третьем – человека и т. д. Идея атомного строения
всего сущего возродилась в классическом естествознании Ньютона, Лавуазье, Ломоносова, употреблявших термин “корпускула” – дословно “тельце”.
Она существует и в современной науке, хотя природу атома мы себе представляем совершенно иначе, а именно, с позиций электромагнитной теории.
Тем не менее и сейчас мы оперируем понятиями “атомный вес”, “размеры
атома”, “конфигурация орбит электронов” и т. п.
Понятие материи фигурировало и в учениях идеалистов — Платона об
идеях и Аристотеля о формах. И здесь материя понималась как материал, но
только пассивный, косный, которому придает тот или иной образ внешнее
идеальное начало, подобно тому, как гончар из куска глины может вылепить
кувшин или блюдо, воплощая в субстрате свой мысленный замысел.
Субстациональная модель утвердилась в средневековой философии.
Здесь материю трактовали как субстанцию, дословно – “конечную остановку” множества воплощений и превращений. Субстанция в понимании средневековых мыслителей – это носительница всех свойств, сущность, не нуждающаяся ни в чем внешнем для своего существования, или автономная система, как говорим мы сейчас. Это понятие использовали алхимики и астрологи, такие, как Парацельс и Нострадамус, и многие другие.
Поставив перед собой задачу отыскать “философски камень”, превращающий в золото любые металлы, “эликсир жизни”, возвращающий молодость и продлевающий жизнь, “панацею”, лекарство от всех болезней, они
открыли множество химических веществ: металлы, газы, кислоты, щелочи,
соли; разработали технику химических экспериментов — реакции окисления и
восстановления, растворение и выпаривание; создали химическую посуду –
колбы и реторты, которой мы пользуемся и по сей день.
Алхимики полагали, что все открытые ими вещества суть лишь модусы,
разновидности некого правещества, которые они называли “квинтэссенция” —
пятая, после четырех стихий древних греков, сущность, и считали, что квинтэссенция – это и есть субстанция всего сущего, и если удастся выделить ее в
чистом виде, она то и будет философским камнем, эликсиром жизни и панацеей. Многовековые попытки “получить в осадке” квинтэссенцию не привели к успеху, и тогда стали говорить, что субстанция всегда остается “в тени”,
она прячется под масками своих модусов, никогда не проявляясь отдельно от
них, но в этом случае субстанция оказывается абстрактным понятием, выражающим общее, основу, материю в многообразии веществ.111
Следующий шаг в обобщении понятии материи сделала философия Нового времени. Здесь возникает атрибутивная модель материи – от слова ”атрибут”: неотъемлемое свойство. На смену алхимии и астрологии приходит
опытное, экспериментальное естествознание, в авангарде которого находится
физика – учение о телах – и особенно ее раздел механика, основы которой
заложили Галилей и Ньютон. Согласно механистическим представлениям
всему сущему принадлежит общее фундаментальное свойство – это свойство
массы, которую определяли как количество вещества. Именно это свойство
фигурирует в формулах законов механики и закона всемирного тяготения.
Это-то свойство-атрибут и стало основанием определения: материя есть все
то, что обладает массой. Еще проще: материя – это вещество. Отсюда вытекают и другие свойства материи: тяжесть, непроницаемость, инертность,
объем и т. п.
Механика добилась огромных успехов и в теории, и в технических приложениях, тем не менее уже с середины XIX века механистическая модель
материи начинает разрушаться. Первая брешь в ней была пробита созданием
теории электромагнитного поля Фарадеем и Максвеллом. Однако ученые не
сразу поняли фундаментальный характер новых идей и стали говорить о том,
что существует два вида материи: вещество и поле. Но оказалось, что дело
обстоит сложнее. Следующий шаг сделал немецкий физик Рентген, открывший проникающее излучение, затем француз Беккерель открыл явление радиоактивности, а англичане Томпсон и Розерфорд пришли к выводу о сложном строении атома и создали его первую – “планетарную“ модель.
В начале XX века появилась теория относительности Эйнштейна, а затем и квантовая механика, после чего стало ясно, что атомы сложны, имеют
электромагнитную природу, а свойство массы переменно, зависит от взаимодействия и движения тел и ни в коем случае не является атрибутом. С позиций квантовой механики вещество и поле – это две идеализации, одной и той
же физической реальности, масса выражает лишь ее частный аспект, не более
того; масса есть лишь физическое свойство и она нехарактерна для химических, биологических и уж тем более для социальных объектов.
Реляционная модель материи начала формироваться еще до переворота в
естествознании. Первым эту модель предложил французский энциклопедист
Гольбах, а затем она утвердилась в диалектическом материализме. Ее смысл:
нет никакой необходимости связывать понятие материи с теми или иными
конкретными свойствами явлений действительности; достаточно задать отношение – по латыни “реляцио” – нашего сознания, познающего субъекта к
этим явлениям. Важнейшим понятием реляционной модели стало понятие
“объективная реальность”, то есть все то, что существует само по себе, вне и
независимо от нашего сознания. Отсюда и определение, которое сформулировал Ленин в книге “Материализм и эмпириокритицизм”, а именно: материя
есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, “фотографируется”,
отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них. Еще112
проще: материя есть все то, что, действуя на наши органы чувств, производит
ощущения, и далее: единственное “свойство” материи, с признанием которого связан философский материализм, это свойство “быть объективной реальностью, существовать вне и независимо от нашего сознания”.
Современная научная картина мира. В XX веке утвердился структурнофункциональный подход к проблеме классификации объективной реальности. В основу этой классификации положен древний принцип “все сущее состоит из частей” и идеи Берталанфи, современного создателя общей теории
систем. Выглядит эта классификация следующим образом: любая система
есть совокупность элементов, и она же есть элемент более сложной системы.
Природа – это большая матрешка! Так, атом состоит из элементарных частиц; из атомов состоят молекулы; из молекул состоят различные вещества; из
веществ состоят живые клетки; из клеток построены организмы; из организмов образованы животные сообщества: популяции, виды, экосистемы; из органических и неорганических элементов строится социальная система, человеческая культура, ноосфера; она, вместе с биосферой, литосферой, атмосферой и т. д. составляет часть планеты Земля; Земля есть часть Солнечной системы; Солнечная система есть часть галактики Млечный Путь; наша галактика – часть Метагалактики; Метагалактика – часть нашей Вселенной.
Более того, на уровне научных гипотез или же философии природы
имеется идея, согласно которой элементарные частицы состоят из еще более
фундаментальных образований – кварков, превосходящих по массе сами
элементарные частицы во много раз, а кварки построены из фридмонов или
планкеонов, своего рода микро-”черных дыр” с огромной плотностью вещества, а в последних скрыты целые вселенные. Получается так, что мегамир и
микромир смыкаются друг с другом, а объективная реальность замкнута сама
на себя, что напоминает образ мира в древней восточной философии: змея,
кусающая себя за хвост. Фигурально говоря, открыв маленькую матрешку,
мы обнаружим, что в ней скрыта самая большая.
Ограниченность реляционной модели. Хотя реляционная модель и позволила преодолеть недостатки редукционизма – сведения абстрактного понятия материи к частным, как правило, – физическим свойствам и расширила
объем категории на химические, биологические и социальные системы, сама
эта модель столкнулась с существенными трудностями.
Во-первых, в этой модели материя – это все то, что существует объективно. Однако такое понятие слишком широко и поэтому бессодержательно.
Определяя объективную реальность как совокупность разнообразных систем,
мы не находим существенного, специфического качества, их объединяющего, и оказываемся в ситуации неопределенности подобно тому, как если бы
мы лес трактовали как совокупность елей, берез и осин, фауну как совокупность лис, волков,
