на самом деле, называют агностиками.

Так, английский философ Д.Юм говорил: “… опыт учит нас тому, что

одно явление следует за другим, но не открывает нам тайной связи, соединяющей их и делающих их неотделимыми друг от друга”. Немецкий философ И.Кант писал: “Естествознание никогда не раскроет нам внутреннего содержания вещей, т.е. того, что, не будучи явлением, может, однако, служить123

высшим основанием для объяснения явлений”. По мнению еще одного английского мыслителя Пирсона человеческий разум подобен телефонисту, который никогда не видел внешнего мира, вещей самих по себе, но судит о них

по чужим телефонным разговорам.

Спор о степени познаваемости мира и самого себя легче всего понять,

обратившись к исследованию одной из форм общественного сознания, которая занимается изучением ядра сознания — знания. Этой формой общественного сознания является наука, и именно в науке, сущность которой состоит в

добывании нового знания, концентрируются все проблемы сознания.

Наука — не просто знание и не просто процесс его добывания. Это —

очень сложная система знания, включающая в себя различные виды взаимосвязи знаний и их уровни.

Эмпирическое и теоретическое. Наиболее важными уровнями науки

являются эмпирическое и теоретическое познание. Эмпирическое познание —

это познание на уровне чувств — эксперимент, наблюдение, описание. На

данном уровне знание фиксируется с помощью органов чувств — зрения, слуха, обоняния, осязания. На ступени эмпирического познания воспринимаемое подвергается первичному осмыслению: выявляются внешние особенности предмета или явления; фиксируются некоторые закономерности (например, что чашку с чаем нельзя выпускать из рук, а следует осторожно ставить

на какую-либо поверхность). Помимо собственно “чувств”, таким образом,

на этом уровне работает и разум (мышление), но разум, оперирующий почти

исключительно чувственными образами, непосредственно синтезирующими

ощущения, восприятия и представления. Рациональное мышление, имеющее

форму понятий и суждений, на эмпирическом уровне не выходит за пределы

чувственных образов и работает только с ними.

Некоторые философы считают эмпирический уровень мышления единственно истинным. Их называют эмпириками. Эмпирики обычно не отрицают, что имеются и более сложные формы мышления, но сомневаются в их

достоверности. Например английский эмпирик Дж.Локк считал, что человеческая душа подобна чистой доске, не содержащей при рождении ребенка ни

одной идеи, но заполняемой в процессе жизни ощущениями и восприятиями.

Разум у Дж. Локка — лишь механизм создания из этих ощущений и восприятий различных комбинаций, в которые разум ничего не добавляет. Разум, по

этой логике, в принципе не способен создать ничего нового и потому не нуждается в специальном изучении.

Противоположной точки зрения придерживаются так называемые “рационалисты”. Рационалисты относят чувственное знание (отражение) к недостоверному, тёмному. Значение чувственности в познании ими зачастую

вообще отрицается. Древнегреческий философ Зенон приводил такой пример: одно зерно при падении не производит шума, а мешок зерна — производит. Значит, — он делал вывод — хотя бы в одном случае чувства ошибаются.

Чувства безусловно ошибаются и оценивая состояние ложки в тонком стака-124

не с чаем и она вопреки очевидному опыту кажется изломанной. Таких примеров можно привести значительное множество. Следовательно, чувствам

верить нельзя. Рационалисты утверждают, что верить можно только разуму.

Объясняя возникновение мыслей (основных единиц мышления) рационалисты прошлого нередко говорили о наличии у человека “врожденных

идей”. Лейбниц сравнивал сознание с глыбой мрамора, в которой прожилки

намечают фигуру будущей статуи. Скульптор, работая с глыбой, “отсекает

все лишнее”. Примерно также работает и мышление: в процессе познания разум выбирает из массы ощущений лишь то, что необходимо для решения познавательной задачи, решение которой разум предвидит не нуждаясь для этого в чувственных раздражителях. Чувства по логике рационалистов нужны в

познании лишь для обоснования и подтверждения уже готовых идей. К формуле эмпириков “Нет ничего в разуме, чего не было бы в чувствах” они добавляли: кроме самого разума”. С точки зрения рационалистов чувственность

— лишь толчок и дополнительное обоснование для деятельности врожденных

идей.

Кто прав? Пожалуй, истина — в золотой середине: все знания имеют чувственное происхождение, но разум — нечто гораздо большее, чем простая

комбинация ощущений и восприятий. Чувства — начальная ступень познания.

Однако одного чувственного опыта для мышления недостаточно: чтобы познание было истинным, надо знать не только внешние особенности познаваемого явления или предмета, но и выявить его внутренние отношения,

свойства и закономерности. То есть надо осуществить процедуры анализа,

синтеза и обобщения, а также — создать особые конструкции, которые закрепят выявленные отношения и свойства во времени в виде понятий.

Познание мира не сводится только к восприятию предметов и явлений,

их чувственному отражению. Познание, как уже говорилось выше, означает

выявление в отражаемых предметах или явлениях некоторых существенных

признаков, на основании которых строится модель данных предметов или

явлений. Моделировать действительность необходимо потому, что мысль о

предмете не являясь самим предметом, требует точной фиксации во времени

тех характеристик и признаков предмета, которые выявлены мышлением на

данном этапе для того, чтобы в дальнейшем уточнять или изменять их в ходе

познания. Мысленная модель отображаемого предмета , зафиксированная в

слове, называется понятием.

Понятие — это форма, позволяющая общепонятным и логически достоверным образом отобразить в мышлении (и, соответственно, в общении с себе подобными) выявленные связи и отношения. В реальном мире не существует ни “человека вообще”, ни “стола вообще”, ни “двадцати восьми”, ни

многого другого. В реальности существуют конкретные люди, конкретные

столы или количественные отношения. Отвлечение (игнорирование) от несущественного и акцентирование существенного позволяет мышлению при

помощи лексических единиц (слов или словосочетаний) сформулировать

имеющиеся впечатления и представления емким и лаконичным образом.125

Чувственное и рациональное связаны между собой в понятиях и исторически, и логически. Понятия всегда “осмысленны” и в них наличествует социальная оценка. При этом понятия как логическая форма мысли всегда используются в познании в неразрывном единстве с данными чувственного

опыта, анализируя и обобщая его.

Обобщение (абстрагирование) на уровне чувственного отражения позволяет группировать (классифицировать) существенные внешние признаки

предметов и явлений: красные, круглые, тяжелые, большие или маленькие и

т.п. При этом исторически формирование понятий осуществляется в направлении отсечения все большего количества малосущественных деталей и расширения на этой основе множества описываемых предметов или явлений.

Так, известно, что в так называемых “первобытных” сообществах в языке зачастую отсутствуют понятия, обобщающие в единое слово или словосочетание, отображающие наиболее изученные и освоенные предметы или явления. У многих народов Севера существуют десятки слов для обозначения

снега, которые можно было бы перевести как “снег влажный”, “снег хрустящий”, “снег колючий”, “снег пушистый” и т.п., но отсутствует общее понятие “снег”; этнографы фиксировали у арабов несколько десятков слов для

обозначения верблюда, но так и не нашли общего понятия “верблюд”. Иными словами, исторически понятие “дерево” появляется раньше понятия ”лес”.

И фразеологизм “Из-за деревьев не видеть леса” призван подчеркивать “младенческую стадию развития мышления” у личности, поскольку только после

формирования навыка обобщения человек способен системно организовывать свое поведение. На основе чувственного обобщения предметы или явления группируются мышлением по сферам практического опыта: слесарный инструмент, предметы для рисования, садовый инвентарь, посуда и т.д. ,

что позволяет человеку в конечном итоге более экономно и эффективно ими

пользоваться. Это сложные процедуры, которым человек обучается обычно

без необходимости осознания технологии обучения.

Еще сложнее (но также в связи с практическим опытом) происходит образование абстракций по внутренним существенным признакам. Например,

для того, чтобы найти причину разных темпов и даже направленности развития целых стран и народов необходимо выявить “базисное понятие”, в сравнении с которым можно будет проанализировать историю изучаемых стран и

построить прогноз на будущее. В качестве такого базисного понятия может

быть признаны категория “стоимость”, “ценности”, “ менталитет” и др. В зависимости от избранного основного понятия будет строиться и вся логика

обоснования исторической специфики анализируемых стран. Например

К.Маркс, начинает свой главный труд “Капитал” с рассмотрения товарного

производства, которое с позиций понимания труда как главного источника

стоимости по К.Марксу признается главным фактором формирования общественных отношений .

Избрание понятия “стоимость” в качестве базового предопределяет объяснение общественных отношений прежде всего как результата товарного126

производства, в результате которого происходит обмен товарами. Товар при

этом есть вещь (сапоги, ткани, машины), которая обладает признаком полезности и служит удовлетворению потребностей человека. Полезность вещи

составляет потребительную стоимость товара. Потребительная стоимость

реализуется в процессе потребления вещи, ее свойства чувственно воспринимаются. Вместе с тем товары обязательно обмениваются друг на друга:

обмен товаров есть приравнивание их друг к другу. Например, одни сапоги

можно обменять на 2 юбки, что выражается в равенстве” 1 пара сапог = 2

юбкам”. Отождествление разнородных товаров возможно потому, что они

обладают чем-то общим и это общее лежит вне сферы потребительной стоимости — сапоги есть нечто иное, чем юбки или, скажем, сахар. Общим у них

является только то, что все товары создаются в результате труда. Но ведь и

труд существует в разных формах — построить дом или машину, добыть жемчужину со дна моря или перевезти груз на некоторое расстояние — весьма

различные и по сложности, и по результатам занятия. Общим у них является

то, что в процессе любой деятельности осуществляются физические и/или

финансовые, интеллектуальные, материальные и т.п. затраты. Затраты на

деятельность осуществляются при любой работе, но в процессе труда затраты способны принести доход, что может быть зафиксировано формулировкой закона стоимости, а на его основе — закона прибавочной стоимости.

Абстракции этого порядка также возможны только на основе чувственного опыта, но они есть результат обобщения ненаблюдаемых признаков, результат отвлечения от наглядных признаков.

Для уяснения сущности абстракций поставим такой вопрос: почему, если с листа ватмана стереть рисунок, на нем ничего не остается ? Исчез образ.

Исчезли детали, из которых формировался образ. Но почему же, если мы забыли (“стерли”) чувственные признаки предмета (например, какого цвета,

формы, размера был автобус, на котором мы ехали) в сознании все равно наличествует знание того, что из себя представляет предмет (“что есть автобус”)?

Дело в том, что абстракция — это не ликвидация результатов чувственного познания, а его продолжение на уровне мышления. Скажем, нам нет нужды представлять, кто, куда и почему падает, если нам необходимо употребить слово “падение”, мы и так это знаем на уровне мышления.

Формирование абстрактных понятий и исторически, и у отдельной личности происходит при помощи процедур анализа и синтеза воспринимаемого. Анализ состоит в мысленном разложении предмета или явления на составные части, синтез, напротив, есть мысленное воссоздание целостности

объекта. Анализ и синтез всегда связаны с практикой: любой предмет обладает практически бесконечным количеством элементов и именно практический опыт определяет направление нашей аналитической и синтезирующей

деятельности, формируя своеобразный познавательный фильтр, при помощи

которого происходит систематизация информации о предмете по критериям

значимости — малозначимости, существенности — несущественности, полезно-127

сти — вредности и т.п. В противном случае мы разлагали бы предмет или явление на элементы до бесконечности: начиная от формы, физических

свойств, кончая эстетическим и научным содержанием. Синтезировать впечатления о предмете нам попросту не хватало бы времени и системности —

элементы целостности воспринимались бы хаотично и аморфно.

Между тем, на практике, любой здоровый человек, даже на уровне обыденного мышления, в норме оценивает любой воспринимаемый предмет достаточно целенаправленно и системно. Человека, например, можно определять как понятие (изучать) и со стороны его физиологии, и в отношении его

социально обусловленных качеств, и в