Этот срез социальной действительности выражается в действенно-практической, функциональной организации системы общественных отношений. Здесь отражение общественного бытия выходит на
уровень знаковых систем: наряду с предметами и орудиями деятельности появляются знаки – искусственные вещи, специальная функция которых состоит в замещении предметов деятельности и которые выступают в качестве
орудий коммуникации, общения, информационных процессов. Наиболее
универсальной, гибкой, всеобъемлющей системой таких знаков является естественный язык, разговорная речь.
В конечном счёте действия с предметами, трудовые операции вместе с
системами знаков, образных или символических, внедряются в психику индивидов, изменяя и формируя её содержание. У человека, включённого в
систему общественных отношений, в социальную сферу, вырабатывается
способность к мышлению, радикально перестраивающая его психику. У него204
появляется возможность с помощью речи фиксировать, накапливать информацию, экстраполировать её из прошлого на настоящее, подключая опыт, заложенный в памяти, или на будущее, прогнозируя результаты деятельности,
предвосхищая грядущие события. Тем самым человек становится частью и
персонифицированным воплощением социальной системы, приобретает качество личности, а деятельность его становится сознательной.
Следует обратить внимание на то, что живые индивиды становятся сознательными личностями не в силу чисто природных свойств. Их социальное
качество не заложено в генотипе, а приобретается в процессе социализации,
воспитания в культурной среде, а следовательно без органического соединения с вещами и знаками, без практически-предметной связи с другими людьми в структурах общественных институтов не может быть и речи о сознательных личностях.
Впрочем, сама природа человека оценивалась в социальной философии в
контрарных, противоречивых асимптотах. С одной стороны, в общественной
мысли эпохи Просвещения доминирует видение человека как своего рода социального атома, отдельной монады, замкнутой автономной сущности, самостоятельно определяющей формы собственного взаимодействия с другими
социальными единицами. Гоббсовская “война всех против всех”, локковский
“общественный договор”, экономические и гносеологические “робинзонады”, столь характерные для философии этой эпохи, — вот конкретные выражения рассматриваемого подхода.
Из этой же презумпции исходят создатели манифестов, сыгравших наиболее значительную роль в политических движениях Нового времени. Так, в
Конституции США Б.Франклином зафиксировано: мы считаем очевидными
следующие истины: все люди сотворены равными и все они одарены своим
создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат: жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав
учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую
власть из согласия управляемых.
В эпоху классицизма, в Х1Х веке складывается радикально иная трактовка природы человека: индивид, “социальный атом” уступают место “социальной волне”, принцип дискретности – принципу континуальности, когда
человека представляют как функцию внешней для него социальной среды.
Причём подобный подход имеет место отнюдь не только в марксизме. Мы
обнаружим такое видение человека и в системе Г.Гегеля, и в позитивизме
О.Конта, и в философии всеединства Вл.Соловьёва – везде речь идёт об “общем согласии”, об обществе как высшей действительности, предшествующей
индивиду, относительно которой он не выглядит самостоятельным элементом.
Вместе с тем индивидуалистическая ориентация вовсе не отбрасывается и
с новой силой заявляет о себе в современной социальной философии и в аксиологии. Так, в социологии М.Вебера общество всегда репрезентировано
действиями одной или многих отдельных личностей, а в философской антро-205
пологии М.Шелера человек вообще определяется как эксцентричное существо, не вписывающееся ни в природную, ни в социальную действительность и
занимающее уникально-единственное место среди подобных и неподобных
ему явлений.
В том же марксизме наряду с представлением о человеческой сущности
как “ансамбле общественных отношений” содержится противоположная антропологическая ориентация, согласно которой в коммунистическом обществе, преодолевшем отчуждение человека от своей сущности, получат приоритет личностная автономия, свобода выбора жизненного пути и право на счастье в гуманной и гармоничной социальной среде.
Однако уже первые попытки реализации провозглашённого идеала желаемого будущего обернулись тотальным подавлением человека, наиболее
выразительными отображениями которого стали печально известные идеологические клише людей как “винтиков общественного механизма”, про которых можно с полным основанием говорить: незаменимых у нас нет! Трагический, но и фарсовый отсвет бросают на эту идеологему кошмары судебных
процессов второй половины 30-х годов, когда подсудимые – видные большевики – давали чудовищные по своей нелепости признания, поскольку в их
представлении этого требовали соображения “пользы” Советской власти и
непреложный партийный долг. А между тем ещё Г.Спенсер утверждал, что
это общество существует для блага своих членов, а не члены его существуют
для блага общества.
В том же марксизме понимание сущности человека диалектично. С одной
стороны, по мысли К.Маркса, “cущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность
всех общественных отношений”. Но вместе с тем “…как само общество производит человека как человека, так и он производит общество”.
Рассматривая первую сторону этой взаимозависимости, следует говорить
о том, что всё человеческое в человеке – от деятельности до разума, от переживания до чувства и волеизъявления – не является врождённым, не заложено ни в генотипе, ни в строении тела, ни в психике индивида, а приобретается им в процессе социализации – процессе воспитания и освоения предметов
вещественной и духовной культуры. В этом процессе физиологические и
психические свойства индивида перекомбинируются, шлифуются, приобретают новое содержание и включаются в состав личностных характеристик
становящегося человека.
С этой точки зрения человек должен быть представлен как продукт общественного производства, как предмет, в который общество в лице уже сформировавшихся людей вкладывает силы и средства, затрачивает труд и, следовательно, создаёт ценность. Следует лишь добавить тот момент, что так
же, как человек осваивает внешний по отношению к нему природный материал, превращая его, по выражению Ф.Энгельса, в своё “неорганическое тело”, так же человек должен освоить свой внутренний естественный материал,206
свои тело и душу, подчинив соматические и психические процессы разумному началу.
Социализация индивида в онтогенезе человека – это процесс, начинающийся в младенчестве и не прекращающийся в течение всей жизни. Протекает этот процесс как последовательное освоение индивидом основных элементов социальной системы.
Процесс освоения социальности начинается с овладения, во первых, своим собственным телом, когда шаг за шагом вырабатываются человеческие
поза и осанка, походка и действия руками и пальцами, мимика и жестикуляция. Овладение телом может продолжаться всю жизнь в виде занятий физкультурой и спортом, закаливанием и оздоровительными комплексами, наконец специальными методами аутотренинга, самовнушения и медитации.
Следующей, второй ступенью социализации индивида становится освоение вещей. Начинается этот процесс с манипулирования предметами обихода
– игрушками, одеждой, посудой, мебелью; продолжается научением пользоваться инструментами – иглой и молотком, станком и машиной, на производстве и в быту, и далее развивается как овладение многообразными природными и социальными объектами в качестве предметов труда с превращением
их в предметы потребления.
Генетически третьей ступенью социализации индивида становится овладение знаками как заместителями, репрезентантами вещей. Причём необходимо подчеркнуть, что освоение знаков обусловлено предметной деятельностью, которая не просто предшествует знаковой деятельности по определению, но только и исключительно может формировать смысловые контексты знаковых систем. Освоение знаков происходит в форме овладения языком, разговорной речью, и на этой основе впоследствии будут надстроены
другие языки: письменность, формулы и чертежи, разнообразная символика,
искусственные и иностранные языки.
Наконец, в-четвёртых, социализация индивида развёртывается как освоение им общественных институтов, в которых уже сам человек выполняет
знаковые функции, играет ту или иную социальную роль. Вообще любая общественная организационная форма – институт, учреждение – может быть
определена как относительно замкнутая и автономная совокупность социальных ролей, в которых человек выступает как превращённая форма персонифицированной предметности, как внешним образом зафиксированная матрица, стереотип человеческого поведения, принявший статус социального
образца и ставший в силу этого нормой. В каждой социальной роли человеку
надлежит вести себя вполне определённым образом. Освоение институциональной предметности начинается в форме ролевых игр: в маму и детей, в тётю врача, в космонавта; продолжается как живое непосредственное участие в
реальных социальных формах: сын или дочь в семье, ученик в школе, форвард в команде, солист в хоре, студент в университете – и не заканчивается
до конца жизни.207
Кроме того, колоссально расширяются возможности освоения человеком
окружающего мира, если учесть, что по типу реальных взаимодействий в духовном мире личности строится множество идеальных моделей: мысленно он
может представить себя в другом облике; в самых различных, возможных и
невозможных ситуациях; в любой, даже фантастической обстановке; разных,
даже реально недостижимых ролях. То, что невозможно реально, доступно
человеку идеально с помощью знаковых моделей, мысленных образов. Перевоплощение, которым он широко пользуется, расширяя духовное пространство своего существования и проигрывая мысленно нереализованные возможности персонификации общественных отношений, делает человеческую
личность практически равномощной всему социуму.
Человек, таким образом, выступает как универсальный носитель качества
социальности и, следовательно, как наиболее трудоёмкий, а значит и наиболее ценный продукт общественного производства. В идеале именно человек
должен рассматриваться как главная ценность культуры в социальной системе.
Вместе с тем необходимо констатировать, что как в истории человечества, так и в современном состоянии общества ценность человека реализовывалась либо частично, либо подменялась превращёнными формами. Основные
усилия устремлены на создание вещей в виде богатства; знаков в виде знаний; образов морали, религии или искусства; институтов в виде политической власти или организационной иерархии. Человек в таком обществе используется односторонне как средство осуществления чуждых ему, внешних
для него целей, а потому действует по принуждению и лишь в силу необходимости.
Такое отношение к человеку безрассудно расточительно, оно оставляет
втуне неограниченные потенциальные возможности свободной личности, которые может реализовать только общество, в котором человек будет поставлен на вершину ценностной иерархии. Такое общество будущего К. Маркс, к
примеру, определяет “как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным
образом и с сохранением всего богатства достигнутого развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т.е. человечному”.
Философские аспекты проблемы сознания. Материалистическая традиция в философии полагает, что сознание – это философская категория, определяющая высшую форму отражения действительности, способ отношения
человека к миру и самому себе, опосредованный общественно-исторической
деятельностью людей. Согласно данному определению сознание это философская категория, определяющая высшую форму отражения объективной
действительности.
Отражение – это всеобщее свойство материи, заключающееся в воспроизводстве признаков, свойств и отношений отражаемого объекта. Неживая материя обладает свойствами механического, физического и химического208
отражения. Живая материя, плюс к указанным, обладает свойством раздражимости. Высшие животные – инстинктами. И только человеку на земле
присуща объектность и осмысленное отражение окружающего его мира, опосредованные всеобщей общественно-исторической деятельностью, культурой, наукой и т.д.
Сознание, адекватно отражает действительность, реализуется в практической и теоретической деятельности человека. Эта реализация предполагает
определение и формулирование цели или идеи. Идея – это не только знание
того, что есть, но и прогнозирование того, что должно быть. Это понятие,
ориентированное на практическую реализацию. Человеческая мысль способна не только отражать существующее, но и отрываться от него. Бесконечно
многообразный объективный мир всеми своими красками и формами отражаясь в сознании человека, образует менее сложный многообразный, изменчивый мир сознания. В этом причудливом царстве духа движется, изменяется
и творит человеческая мысль, формируются верные и иллюзорные представления. Мышление движется по готовым, созданным предшественниками каждого поколения людей шаблонам и прокладывает новые пути, ломая устаревшие нормы. Оно обладает чудесной способностью новаторства, творчества.
Сознание – это свойство не всей материи, а лишь высокоорганизованной: человеческого мозга. Сознание не только и не столько результат биологического развития материи, сколько продукт общественно-исторической
практики, оно имеет социальный характер. Материя и сознание находятся в
диалектическом единстве и взаимосвязи: материя и
