были высокие, листья и ветви разрослись. Листья были широки и закрывали лозы от солнечного света; виноград был кислым, мелким и его было мало.
Пришел садовник; своим острым ножом он отсек ветви, и не листа не осталось, только корни и стволы и ничего больше.
Сразу пришли суетливые соседи и дивились, и сказали садовнику: «Ты глупый человек! Виноградник погиб. Такое опустошение. Нет красивых листьев, и когда придет время урожая, сборщики не найдут плодов».
Садовник им сказал: «Оставьте мысли свои при себе и приходите снова во время урожая и посмотрите». И когда пришло время урожая, суетливые соседи пришли снова и удивились. Голые стволы пустили ветви и листья, и тяжелые гроздья прекрасных ягод клонили каждую ветвь к земле. Сборщики радовались, день за днем принося под гнет богатый сбор ягод.
Вот виноградник Господа! Земля покрыта человеческими лозами.
Пышные обряды и ритуалы — это ветви, и слова их — это листья; они разрослись так, что солнечный свет не достигает больше сердца; и нет плодов.
Но вот приходит садовник, и обоюдоострым ножом он срезает ветви и листья слов и ничего не остается, только голые стволы человеческой жизни».
Жрецы и любители пышных зрелищ упрекают садовника и удерживают его от его работы. Они не видят красоты в стволах человеческой жизни, не ждут от них плодов.
Но время жатвы придет, и те, кто осмеивал садовника, посмотрят снова и будут дивиться, ибо увидят, что стволы человеческие, казавшиеся столь беззащитными, низко клонятся под бременем богатых плодов. И они услышат ликование сборщиков о великом урожае» [ЛВ. 6.34.1-21].
И еще я хочу привести мнение Иисуса о необходимости касты священников.
«Нашего Бога должны отвращать показные зрелища священников и утвари. Когда люди одеваются в мишурные одежды, чтобы показать себя слугами богов, и ступают с важным видом, подобно ярким птицам, чтобы удивить людей благочестием, или чем иным, тогда Святый, конечно, должен отвернуться с презрением. Все люди в равной мере слуги Бога-Отца, цари и священники.
Потребует ли грядущая эпоха полного уничтожения жреческой касты, как и всякой другой касты, и неравенства между сынами человеческими?».
Этот вопрос Иисус адресовал индийскому мудрецу Видьяпати, и тот ответил: «Грядущая эпоха не будет эпохой жизни духа, и люди будут гордиться жреческими одеждами и пением благочестивых гимнов, выдавая себя за святых.
Простые обряды, которые ты введешь, будут превозносить те, кто последует за тобой, пока пышность священнослужения нового века не превзойдет пышности жреческого служения браминской эпохи.
Это задача, которую предстоит решить человечеству.
Совершенная эпоха придет тогда, когда каждый человек будет священником, и люди не будут облачаться в особые одежды, чтобы выказать свое благочестие» [ЛВ. 6.35.7-14].
Я не могу не сдержать восторга и удивления от удивительного созвучия моему собственному представлению обо всем, что содержится в откровениях от Леви. Я понимаю, что можно бесконечно сомневаться в подлинности прямой речи Иисуса. В свое время великий Ауробиндо сказал: «Умей слушать любой бред. Все, что ведет к единению, — прими, а что ведет и разъединению — отринь». У меня все ведет к единению. Но для того, чтобы убедить ортодоксальных скептиков, я приведу некоторые документальные подтверждения факта пребывания Иисуса в Индии и буддийском Непале.
В 1894 году Николай Нотович, русский журналист, издал книгу «La vie incjnnue cle jesus christ» — «Неизвестная жизнь Иисуса Христа». Нотович утверждал, что во время путешествия в Ладак (Малый Тибет) в конце 1887 года он нашел копию древнего буддийского манускрипта, в котором определенно говорится, где был Иисус в утерянные годы, а именно в Индии.
Коротко эпопея Нотовича выглядит так. Вскоре после начала русско-турецкой войны 1877–1878 гг. он предпринял серию путешествий по Востоку. Его интересовали археология и народ Индии. Странствуя наугад, он по пути в Афганистан добрался до Индии. 14 октября 1887 года направился из Дакара в Равалпинди, проделал путь до Кашмира и затем до Ладака. Оттуда он рассчитывал вернуться в Россию через Каракорум и Китайский Туркестан.
По дороге он посетил буддийскую голепу, или монастырь в Мульбеке. Голепа, дословно, «уединенное место», таковой и является это убежище от мирских искушений. Некоторые голепы пребывают в уединении, находясь на приличном расстоянии от поселений. Другие построены на вершине горы, как этот монастырь близь Мульбека, или выбиты в скале.
Мульбек — это врата в мир тибетского буддизма. Нотович был принят Ламой, который рассказал ему, что в архивах Лхасы, столицы Тибета, а в то время и обители Далай-Ламы, хранятся несколько тысяч древних манускриптов о жизни пророка Иссы, как на Востоке звали Иисуса. Хотя в Мульбеке не было подобных документов, Лама сказал, что в некоторых главных монастырях имеются их копии.
Нотович был полон решимости найти летописи о жизни Иссы, даже если бы пришлось отправиться в Лхасу. Покинув Мульбек, он посетил несколько монастырей, где монахи слышали об этих документах, но не располагали копиями. Вскоре он добрался до великого монастыря Химис, расположенного примерно в 25 милях от Леха, столицы Ладака. Химис, названный его основателем «Sangne chi kit thug chiten» (Оплот существа заповедей Будды), — самый большой и православный монастырь в Ладаке, это также и место проведения популярного ежегодного религиозного праздника в честь святого Падмы Самбхавы. Оно изображает победу Будды над силами зла, бегство злых духов и окончательное торжество добра над злом.
Монастырь скрыт в укромной долине в Гималаях на высоте 11 000 футов над уровнем моря. Благодаря своему расположению это одна из немногих голеп, избежавших разрушения при вторжении армий азиатских завоевателей. Вследствие этого в Химисе найдено больше интересных и редких предметов, книг, одежд, масок и прочего, чем в любом другом монастыре Ладака. В Химисе Нотович был свидетелем одной из многочисленных мистерий, разыгрываемых Ламами. После он спросил настоятеля, слышал ли тот когда-нибудь об Иссе. Лама ответил, что буддисты глубоко почитают Иссу, но никто почти ничего не знает о нем, кроме настоятелей, читавших летописи о его жизни.
В ходе беседы Лама упомянул, что среди множества манускриптов Химиса «должны найтись летописи жизни и деяний Будды Иссы, который проповедовал Святое Учение в Индии и среди детей Израилевых». По словам Ламы, документы, доставленные из Индии в Непал, а затем в Тибет, были изначально написаны на пали, религиозном языке буддистов. Копии в Химисе были переведены на Тибетский.
Нотович спросил: «Не совершите ли вы грех, если прочтете эти копии чужеземцу?». Хотя Лама был готов доверить ему летописи — «что принадлежит Богу, то принадлежит и человеку», — но он не мог точно вспомнить, где они, и сказал, что если Нотович когда-нибудь вновь посетит монастырь, он с радостью покажет ему летописи.
Нотович собирался сначала отправиться в Кашмир, а затем в Химис, но судьба распорядилась иначе. Близ Голиги в Пинаке Нотович упал с лошади, сломал ногу и воспользовался этим увечьем как предлогом для возвращения в Химис, до которого было всего полдня пути.
И пока русский поправлялся, настоятель внял его «горячим мольбам», достал два огромных переплетенных фолианта с пожелтевшими от времени страницами и вслух прочел отрывки, касающиеся Иссы. Переводчик Нотовича перевел текст, который русский журналист аккуратно записал в свой дневник.
Опубликование Нотовичем книги сначала во Франции, затем в Америке и в Англии вызвали бурную дискуссию. Возражали, прежде всего, ученые теологи. Дискуссия по поводу книги Нотовича стала стихать, когда появился новый свидетель, видевший пожелтевший фолиант. Им был Свами Абхедананда. В миру его звали Калилрасад Чандра, он родился 2 октября 1866 года в Калькутте и в раннем возрасте прекрасно освоил английский и санскрит.
Он изучал все философские школы, посещал многочисленные лекции йогов, пандитов, представителей христианства, брахманизма и индуизма, а в 1884 году стал учеником индийского святого Рамакришны.
Начиная с 1886 года, он вдоль и поперек исходил Индостан босой и без денег. В течение десяти лет он терпел лишения, постигал Абсолют, совершая паломничества к святым местам в Пури, Римикеше и Кедарнахе и жил у истоков Джамны и Ганга в Гималаях.
В 1896 году он облачился в европейское платье и отплыл в Лондон, где начал карьеру проповедника и толкователя Веданты (индийская философия, основанная на «Ведах»). В Лондоне Абхедананда находился всего год, после чего отбыл в Соединенные Штаты с целью распространения Веданты. Как и в Лондоне, он был признан в высших кругах Америки. Наконец в июле 1921 года Абхедананда отплыл в Индию из порта Сан-Франциско. В 1922 году в возрасте 56 лет странствующий пилигрим взял в руку посох и отправился в Химис.
Абхедананда описал подробности своего путешествия в книге.
«В Кашмире и Тибете». В ней он пишет, что после экскурсии по монастырю он расспросил Лам о том, насколько достоверна была история Нотовича. И только тогда он узнал от них, что свидетельства были действительно истинны. Текст недвусмысленно излагает основные моменты рассказа русского журналиста, включая излечение его сломанной ноги в Химесе.
Лама, сопровождавший Свамиджи, взял с полки рукопись и показал ее Свамиджи. Он пояснил, что это копия, а подлинник находится в монастыре, находящемся в Марбуре, возле Лхасы. Оригинал был написан на пали, а то был тибетский перевод. Все совпадает с рассказом Нотовича.
Третьим свидетелем наличия манускриптов о пребывании Иссы в Индии и Тибете была экспедиция Николая Рериха.
С 1924 по 1928 год он возглавлял экспедицию по Центральной Азии — Сиким, Пенджаб, Кашмир, Ладак, Каракорум, Хотак, Кашгар, Кара-шар, Урумчи, Иртыш, Алтай, Ойротский район, Монголия, Центральная Гоби, Кансу, Цайдам и Тибет. В ходе путешествия он записывал живую историю о пребывании Иссы на Востоке, воплощенную в легендах, бережно хранимых людьми, принадлежащими к разным национальностям и исповедующих различные религии по всей огромной территории Азии, и обнаружил одну, а, возможно, не одну рукопись на эту тему. Главным помощником Николая в изучении этих материалов был его старший сын Юрий. Он был видным
