желаний, сенсаций, импульсов — осознает себя как дух, воплощенный в материю. Таким образом, человек открывает себя как сознательное существо, как Пуруша — утонченное «Я», поддерживающее плоть. Многие принимают это как достаточное открытие настоящего «Я» и до известной степени они правы. Однако самооткрытие может идти дальше и может даже освободиться от всякой формы или действия Природы.
Когда внутри нас возникает полная тишина и полное спокойствие, уже больше не зависящее от поверхностных движений, тогда мы можем осознать нашу духовную сущность. Наше существо превышает тогда даже индивидуальную душу, распространяется в Космос, превосходит все природные формы и действия и восходит в безграничную трансцендентальность. Такое освобождение нашей духовной части и составляет решающую стадию в духовной эволюции Природы.
Без сомнения, наше духовное сознание совершенно иное, чем умственное, и это показывает, что в нас скрывается духовное существо, совершенно отличное от нашей поверхностной умственной личности…
Мы настаиваем на следующем определении духовности. Духовность не есть интеллектуальность, не идеализм, не поворот ума к этике, к чистой морали или аскетизму; это не есть религиозность или страстный эмоциональный подъем духа, даже не смесь всех этих превосходных вещей. Умственная вера, эмоциональное устремление, регулирование поведения соответственно религиозной или этической формуле — не являются духовными достижениями и испытаниями. Все это представляет большую ценность для умственного сознания и жизни, а также и для самой духовной эволюции — но только как подготовительные действия для дисциплины и очищения человеческой природы. Зачатки духовной реализации испытания и перемены природы еще отсутствуют. Духовность в своей сущности есть пробуждение внутренней действительности нашего существа, нашей души, — внутреннее устремление познать, почувствовать и отождествить себя с ней, войти в контакт с высшей действительностью, имманентной в Космосе и вне Космоса, а также в нашем существе; быть с ней в сношении и соединиться с ней, и как следствие этого контакта и соединения — преобразить все наше существо, превращая его в новое существо, в новую личность, новую природу.
В попытках открыть наше внутреннее существо (духовный мир) Природа следует четырем главным подходам: религии, оккультизму, духовной мысли и внутреннему духовному испытанию и реализации. Первые три — только подходы, последний — окончательная дорога к выходу. Эти четыре силы проявляют себя одновременными действиями, более или менее связанными: иногда временной коллаборацией, иногда противодействием друг другу, иногда отдельным, независимым действием…
Каждый из этих подходов соответствует чему-то в нашем собственном существе и, следовательно, чему-то необходимому для общей цели эволюции… Прежде всего, человеку нужно будет познать самого себя, открыть и воспользоваться всеми своими скрытыми возможностями. Для полного познания самого себя и мира человек должен проникнуть в глубь своей умственной поверхности и физической природы. Достичь этого он сможет только посредством познания своего собственного умственного, чувственного, физического и психического существа, а также оккультных законов и процессов ума и жизни, которые стоят позади физического фасада Вселенной.
Все эти усилия на религиозном, оккультном и философском поприще должны осуществляться в конце концов открытием духовного сознания и испытания, которые непременно расширяют, углубляют активную жизнь, отражающую духовную истину; это — работа духовной реализации и испытания. Последняя, высшая стадия эволюции — это появление освобожденного человека, который реализовал свое «Я» и дух внутри себя, вошел в космическое сознание, соединился с вечным; и хотя он еще признает жизнь и действие, — действует согласно свету и силе внутри себя, при посредстве человеческих инструментов природы. Высшим выражением этой духовной перемены и достижения является полное освобождение души, ума, сердца и действий и преобразование их в космическую и божественную действительность. Духовная эволюция таким образом находит свой путь и воздвигает гималайские вершины человеческой природы. Выше этих вершин открываются сверхумственные сферы и непередаваемая трансцендентальность.
Цель человека духовного не заключается в разрешении человеческих проблем на основании прошлых или настоящих умственных принципов, а в создании новых основ нашего существа, жизни и знания… Тем не менее, духовный человек не держится в стороне от жизни человечества. Напротив, главной задачей для него является развитие чувства единства со всей тварью, сознание универсальной любви и сострадания и развитие энергии для блага всех. Таким образом, его усилия направлены на творческую помощь и руководство, как это делали древние Риши и пророки. Когда человек действует таким образом, с непосредственной помощью духа, получаются громадные результаты. Все же духовная проблема не может быть разрешена внешними средствами, хотя они тоже играют роль. Они могут быть разрешены только внутренним перерождением, трансформацией сознания и человеческой природы.
Если до сих пор результаты были только вспомогательные, но не решающие, и если к всеобщему сознанию были прибавлены только некоторые хорошие качества, без настоящей трансформации, то это произошло потому, что массы человечества всегда отклоняли духовные импульсы или отрекались от духовного идеала, принимая лишь его форму, но не внутреннюю суть.
Духовное начало может влиять на жизнь только духовным способом. Недуги человечества не могут быть вылечены панацеями — политическими, социальными или какими бы то ни было другими механическими способами, постоянно применяемыми человеческим умом и никогда ничего не разрешающими. Самые радикальные политические и социальные перемены ничего никогда не изменяют, так как старые недуги появляются в новых формах: окружающая обстановка меняется, но человек остается тем, чем он был. Он остается все тем же невежественным умствующим существом, неправильно применяющим свои знания, движимый своим ЭГО, всецело зависящим от своих желаний, страстей и требований своего физического существа. Благодаря своей ограниченной и поверхностной точке зрения человек не сознает ни своей собственной души, ни сил, которые управляют им… Первая обязанность духовного человека — это открытие духовного существа в самом себе. Помощь другим на пути этой эволюции является настоящей услугой человечеству. До этого поверхностная помощь может только утешить, но ничего не изменить… Духовная эволюция в природе еще не закончена, — можно сказать, что она еще только начинается и что ее главная задача заключается в том, чтобы установить и развить духовное состояние и создать основу для восприятия вечной истины духа.
В духовной эволюции неизбежен многосторонний подход к единой истине. Эта многосторонность и указывает на подход души к живой действительности, а не к сооруженной абстракции, которая преобразуется в окаменелую формулу. Личное и интеллектуальное представление истины как одной идеи, которую все должны принять, или же одной системы идей, которая должна покорить все другие идеи и системы, или же одного ограниченного факта или формулы, которую все должны принять — явление незаконного привнесения физической природы в гораздо более сложный и гибкий мир духа. Это привнесение — из одного мира в другой — принесло много вреда: узость и ограниченность мысли, нетерпимость к вариациям и многосторонним точкам зрения, неизбежным в поисках истины, вызвало много заблуждений. Философия, например, сводится к бесконечным бесплодным диспутам, а религия заражена догматами, фанатизмом и нетерпимостью. Истина духа есть истина бытия и сознания, а не истина мысли…» [78].
4.7. ДУХОВНАЯ СВОБОДА
Мы живем, как во сне неразгаданном,
На одной из знакомых планет:
Много есть — то, чего и не надо нам, —
А того, что нам надо бы — нет.
В. Хлебников
Разобраться в понятии «духовная свобода» непросто. У всех на слуху понятие свободы «как осознанной необходимости»… Надо сказать, что это понятие правомерно лишь на уровне волевой бытийности: осознанная необходимость очень часто представляет собой проявление человеческого эгоцентризма. Все дело в том, что сама по себе личностная воля человека является инструментом деяния. Именно благодаря личностной воле, говоря словами распинаемого Христа, мы «не… ведаем, что творим…». Так называемая социальная свобода — как на Западе, так и у нас — представляет собой иллюзию, поскольку человек не свободен внутри своего существа. Каждая революция, каждая смена формаций приносила лишь иллюзию свободы. Еще Платон в своем «Государстве» дал исчерпывающую картину этой иллюзии.
В двух книгах «Государство» и «Политика» Платон дает диалектику четырех фактических форм государственного устройства, но именно диалектику, а не просто историю. Обрисовав свое идеальное государство, он полагает, что из фактических форм государственного устройства ближе всего к этому государству спартанско-критское — вначале аристократическое (понимая под аристократией господство лучших людей, ближе всего осуществляющих «политическое» умение управлять людьми), о котором идет речь в «Политике». Но Платон прекрасно понимает временность всякой фактической формы правления.
Если аристократия обеспечивала господство лучших во всех отношениях, то это лучшее очень легко может превратиться просто в денежное превосходство, когда люди ценятся по их имущественному цензу, когда такие люди — их он называет тимократами — стоят во главе государства.
Но и этот принцип богатства не остается в покое. Богатыми хотят быть все, а это невозможно. Таким образом, богатейшими людьми становятся только немногие, которых Платон и называет теперь уже не тимократами, а олигархами. Значит, между олигархами и тимократами, по Платону, разница несущественная, но только в олигархии принцип имущественного ценза проводится более прямолинейно.
Однако и такое сосредоточение богатства в немногих руках тоже не может претендовать на какое-нибудь длительное существование. На этот раз люди начинают понимать, что от олигархического накопления богатств в одних руках уже невозможно вернуться к прежним аристократическим или даже умеренно тимократическим идеалам. Не лучше ли все государственное богатство разделить поровну между всеми — всех сделать одинаковыми, всех сделать свободными, всякому разрешить беспредельное проявление его индивидуальности? Так олигархический строй переходит в демократию, где нет ни бедных, ни богатых, а все делится совершенно поровну. Платону принадлежит блестящая характеристика демократической формы правления.
Но неумолимая судьба не может остановиться и на этом. Как от своеволия немногих в олигархии люди пришли к своеволию всех, в демократию, так теперь доведенный до предела принцип своеволия заставляет людей переходить от демократии к тирании, когда своеволие, достигшее своего предела, естественно, начинает принадлежать только одному, а все остальные оказываются лишь его рабами. Впрочем, и сам тиран, по Платону, тоже является рабом, но на этот раз рабом своих собственных вожделений [54].
Итак, череда-аристократия, тимократия, олигархия, демократия, тирания есть просто смена социальных клеток, т. е. это не смена свобод, а смена несвобод.
