общении с детьми пойти от ребенка. Вы получите тогда не послушного солдатика, а соратника.
Кроме всего прочего, наши дети — маленькие мужчины и маленькие женщины, но какие женщины, настоящие женщины! Вы только внимательно понаблюдайте за ними.
В свои 4 года Вита сидела на ступеньках дачи и вздыхала. Я ее спрашиваю: «Что ты вздыхаешь?» — «А, всё надоело. Хочу белое платье и замуж», — отвечает она, — «А у тебя есть жених?» — «Да, шесть». — «А кто самый-самый?» — «Вадик». Вадик — сын наших приятелей, дом которых на нашей улице. Он старше Виты года на полтора. Очень серьезный мальчик. Мы строим дом, приятели строят дом, и вот Вита и Вадик в песке начинают строить дом. «С чего дом начнем строить, Вадик?» — «С кухни» — отвечает Вадик. «Нет, Вадик, со спальни». Комментарии излишни.
Надо сказать, что я, наблюдая маленькую Виту, вдруг понял, какими должны быть женщины, и, к своему ужасу, обнаружил, что женщины, которые есть вокруг меня, вовсе не женщины, а специалисты, т. е. сначала специалисты, а потом женщины. Я был так потрясен своим открытием, что даже решился выступить в Москве 30 января 1996 года в ДК «Меридиан» с лекцией под названием «Только для женщин». Администратор, полагая тему очень узкой и интимной, заказала малый зал на 150 мест. А пришли 750 женщин и 4 мужчины. Пришлось открыть большой зал. Что я им говорил, я расскажу в специальном разделе моей книги.
А между тем девочка моя, подрастая, все больше меня поражала своими откровениями. Что-то будет дальше?!
А дальше, чем более естественным будет ваше общение, чем меньше будет сказано «нельзя», тем успешнее будет развитие, и росточек потихоньку превратится в бутон. И уж совсем неправильно пытаться этот бутон насильно разворачивать в цветок, натаскивая ребенка согласно алгоритму «спорткружок, кружок по фото, мне еще и петь охота…», что очень напоминает действия кооператоров и цыган, торгующих искусственно раскрытыми живыми цветами, чтобы повыгоднее продать их, хотя известно, что такой цветок быстро завянет.
Подростковый возраст, наверное, самый трудный чисто объективно, но не безнадежный. Подростки действительно напоминают мне бутончики. Вспомните, как ведут себя цветы у вас дома, и куда клонятся их бутончики. А они к окну тянутся, на улицу, потому что там светло им. А это значит, что в доме вашем нет света. А свет в доме появится тогда, когда дом ваш, семья ваша станут ХРАМОМ, ибо в Храме всегда есть свет.
Еще раз хочу повторить, что в семье должна быть атмосфера «лета», но без все испепеляющей родительской любви. Самым главным воспитательным моментом в семье я считаю пример родителей, и прежде всего отца. Но не то, что он умеет делать и говорить, а то, какой он. Лишь родительский пример реализации богочеловечности, а значит и жизни по законам мировой гармонии не вызывает отторжения у детей и способствует формированию богочеловечности детей и внуков.
Именно поэтому в доме должна быть атмосфера любви и доброты, именно поэтому в духовно богатых семьях всегда должно быть много детей, ибо в таких семьях дети приучаются не столько к получению, сколько к отдаче, а значит и обретению нематериального, но духовного. И если дети в семье не только сожители, но и соучастники в общем деле, общей вере, то это и формирует некую общину, которая и есть Церковь в полном семантическом смысловом значении этого слова.
Чрезвычайно важно, чтобы родители занимались каким-либо творчеством на уровне хобби. Хобби может быть самое различное, но я выше всех ставлю любительское хоровое пение. Лично я 30 лет отпел в хоре ЛЭТИ. Я очень давно ощутил огромную значимость хорового музицирования в деле формирования духовного потенциала молодых людей. Все дело в том, что человек, поющий в аккорде, участвует в сотворении гармонии. В аккорде нельзя сфальшивить — разрушается здание гармонии.
На волне духовного раскрепощения, вызванного хрущевской оттепелью, в 1959 году в Ленинграде возникло типичное неформальное объединение — студенческий хоровой клуб «Gaudeamus». Будучи его президентом, я предложил целый ряд мероприятий на природе. Это и осенняя ярмарка, и весенняя масленица, и первомайский слет. Все это было насквозь пронизано бардовской песней, туристским братством, умением веселиться без спиртного так, что люди, случайно попадавшие на эти наши праздники, ощущали себя в оазисе духовности и человечности среди пустыни обыденной жизни.
Так вот, трое моих детей, которые, к великому моему родительскому счастью, пели в хоре ЛЭТИ, начиная с 4 лет, были вхожи на все наши мероприятия, с раннего возраста общались с хористами, знали все бардовские песни. И хотя учились они в обычных школах, и были улица и двор, и все то, на что родители так часто сетуют, объясняя этими факторами свою проблему отцов и детей, здесь этой проблемы так и не возникло.
В моем доме был свет, и дети мои были соратниками в общем творческом деле. Клуб «Gaudeamus» вообще уникальное явление. Все его дела и праздники были обращены к сердцам людей. К детям на природе относились, как к равным. И в этом был залог успеха.
Я думаю, среди моих читателей есть немало любителей походов пешком, на байдарках. Не замечали ли вы, что в походе исчезает подчиненность детей родителям? На природе гармонизуются, выравниваются все отношения. Ко мне часто обращаются родители с вопросом: «Как показать детям божественность природы?». Мне кажется, очень просто. Достаточно семьей или компанией выбраться на берег озера, реки или моря, провести ночь без сна за мудрой беседой, под бардовскую песню и обязательно встретить рассвет, а он Божественный. Закаты бывают Божественными, а рассвет всегда Божественный, и остается в памяти ребенка на всю жизнь.
Но вот бутончик распустился, и цветок ищет своей любви, своей семьи. А «офицеры» для своих детей превращаются в «надсмотрщиков» над молодыми семьями, над невестками и зятьями.
О, Господи, сколько бессмысленных трагедий приходится наблюдать от вмешательства родителей в жизнь взрослых детей! Не тот зять, не та невестка, опять знание — КАК. Опять технократизм, опять эгоцентризм. Я просто заклинаю родителей: не вмешивайтесь в жизнь взрослых детей, помогайте им встать на ноги, помогайте им мудрым, добрым словом. Конечно же, молодые семьи должны жить отдельно от родителей. Я понимаю, что в нашем обществе это порою очень сложно осуществить, но к этому надо стремиться, и в этом тоже надо помочь детям. А как же дети должны относиться к родителям? Обратимся к Христу: «Чти отца своего!». Родителей нужно чтить, и чем старше они, тем больше. Для того чтобы стать любимой невесткой или любимым зятем, нужно просто уступать в мелочах пожилым родителям, не зацикливаться на том, что они не то говорят, не то делают. Уступив в малом, вы обретете в большом. Это чрезвычайно важно в формировании благожелательной атмосферы в семьях.
Итак, если в доме будет храм любви и доброты, если родители поймут, что не дети должны быть похожими на них, а они должны стремиться к пониманию и принятию детей, ибо у Христа сказано: «Будьте, как дети», — тогда воцарятся в мире доброта и покой и наполнится он светом и радостью.
Но тогда какая же должна быть школа, чтобы и она была детям в радость, а не в тягость? Попробуем поразмышлять о педагогике.
5.6. НЕ ШКОЛА ЗНАНИЙ, А ШКОЛА ЖИЗНИ
Ничто не может произвести столь удручающего впечатления, как пронизание педагогико-дидактических воззрений материалистическим образом Мыслей.
Рудольф Шмайнер
Легко вообразить, как болезненно могут воспринять мои размышления о педагогике вообще и о школе в частности люди, всю жизнь проработавшие в школе, а тем более генералы от педагогики.
На мой взгляд, нынешнее состояние школы и методологии подачи знаний находятся в таком вопиющем противоречии по отношению ко времени, к человеку и мета-детям нарождающейся в недрах существующей дряхлеющей цивилизации новой цивилизации, которая уже начинает овладевать космическим мышлением, что не задуматься о кризисе доверия к школе нельзя.
В чем же основная причина этого кризиса? Как и в медицине, которая начиналась с понимания болезни духа, а следовательно, занималась феноменальной ипостасью человека, пыталась создать медицинскую науку, где все сведено к набору формализованных схем лечения тысяч заболеваний тела, так и в педагогике, которая начиналась с обучения гувернерами, с царскосельского лицея, подарившего нашей культуре целое созвездие творческих личностей, и которая прошла затем через наробраз с его гимназиями, бурсами и с современной самой средней в мире школой, наблюдается отход от самого сущностного, что есть в человеке.
немыслимо и продолжать подгонять всех детей под один шаблон, одну программу. Во главу угла необходимо поставить задачу воспитания и сохранения неповторимости личности ребенка, причем семья и школа должны дополнять друг друга в деле созидания боголюдей. Обучать их следует прежде всего умению получать новые знания, развивая интуитивное мышление, которое позволит молодому человеку без особых проблем войти во взрослую жизнь.
Остается только понять, как же это сделать. Я, конечно, не берусь досконально разработать педагогику нового времени. Это дело педагогов-подвижников. Попытаюсь лишь концептуально осмыслить философскую основу современной педагогической задачи.
Прежде всего необходимо сформулировать цель педагогики. Предыдущая цель заключалась в том, чтобы дать школьнику некое среднестатистическое образование, приготовив его к выполнению среднестатистической социальной роли. Это в точности соответствовало античеловечным идеям пресловутого общенародного государства, где человек является неким социальным животным, и т. п. Это социальное стадо должно иметь строгого пастуха, тогда его легко перестраивать из шеренги в колонну, но стадная суть от перестройки не меняется.
Поразительна мысль Христа о том, что заблудшая овца лучше, чем овца в стаде.
Существует идея, что достаточно реформировать школу, увеличить зарплату учителям, пооткрывать не школы, а гимназии, лицеи — и все будет хорошо. Не будет! Что действительно необходимо, так это не перестройка, а ПРЕОБРАЖЕНИЕ нашего общества.
Но для этого в общественное сознание следует внедрить понятие богочеловечности. И тогда педагогика должна решать именно задачу пробуждения богочеловечности в своих подопечных.
Богочеловек в моем восприятии не
