пор, как действия организма начали определяться сознательными желаниями, начались большие преобразования, которые продолжаются до сих пор»[262]. В качестве основного носителя коллективных стремлений и целей у Уорда выступало государство.
Поскольку действия людей осуществляются в их взаимном общении, они, по мнению Уорда, являются социальными действиями. В этом смысле действующий в обществе человек выступает как социальное существо[263]. В связи с этим Уорд выдвинул и обосновал проблему законов и принципов социальных действий людей. Ранее проблему социальных законов по-своему решали, как мы уже знаем, О. Конт, Г. Спенсер и К. Маркс.
Изучение этих законов Уорд относил к области социальной философии или теоретической социологии. Последняя, по его словам, «в значительной степени является философией», поскольку «помогает понять законы общества»[264]. Данные законы выступают, по Уорду, как законы социальной деятельности людей и человеческой эволюции. Они осуществляются под влиянием указанных выше психических сил, прежде всего человеческих желаний и воли. Их Уорд и называет основными психическими факторами цивилизации. Выявление их роли лежит в основе «психологического эволюционизма» Л. Уорда.
Сознательное воздействие на них, насколько это возможно, позволяет придать развитию общества социально направленный характер, совершенствовать его в интересах большинства людей. Именно так высказывался Уорд как ученый и политик, социально-политические взгляды которого выражали в свое время интересы широких демократических кругов США.
Наряду с психологическим эволюционизмом Л. Уорда развивалось направление, которое исследовало проблему психологического подражания и его роли в функционировании общества. Ведущим его представителем был французский мыслитель Габриэль Тард (1843—1904). Свое учение он развил в трудах «Законы подражания», «Социальная логика», «Социальные законы», «Этюды по социальной психологии», «Общественное мнение и толпа» и др.
Одной из фундаментальных проблем, решаемых Г. Тардом, является проблема взаимодействия личности и общества. Он решал эту проблему, постоянно полемизируя со своим соотечественником Эмилем Дюркгеймом. Если для Дюркгейма общество, коллектив выступают как исходное начало, формирующее человека во многом по своему образу и подобию, то для Тарда первичным элементом во взаимодействии человека и общества является человек. Каждая человеческая личность живет и действует рядом со многими другими людьми. В результате их взаимодействия формируются группы людей с присущей им групповой психологией и общество как сложная система взаимодействия отдельных людей и социальных групп.
Как и Уорд, Тард решал проблему движущих сил деятельности людей, социальных групп и развития общества. Он находил эти силы в индивидуальной и групповой психике людей. Видимо, поэтому он не проводил сколько-нибудь существенной грани между социологией как наукой о развитии общества и социальной психологией. Почти все его социологические труды были посвящены проблемам социальной психологиию. Более того, Тард называет социологию «простой социальной психологией».[265]
Он исходил из того, что в основе социальной деятельности лежит психологический настрой отдельных людей и социальных групп. В процессе их взаимодействия один человек или социальная группа подражает другим. Во взаимном подражании людей Тард видит изначальный элемент социальности, основной способ существования и развития личности, социальных групп и общества.
Социальный организм по сути своей подражательный, считал Тард. И пояснял, что подражание играет в обществе такую же роль, как и наследственность в живых организмах. Он рассматривал подражание как усвоение и повторение людьми того нового, что появляется в той или иной сфере общественной жизни. Этим новым могут быть малые и большие изобретения и открытия, совершенствующие быт людей, их производственную, познавательную и иную деятельность, расширяющие их власть над природой, обогащающие отношения между ними. «Изобретение и подражание – таков основной элементарный общественный процесс», – делает вывод Тард.[266]
Всякие новации, будь то изобретения или открытия, представляют собой акты творчества способных и талантливых людей, которые затем усваиваются и повторяются многими людьми. В результате человеческие изобретения и открытия порождают огромное количество подражаний, распространяемых по всему миру.
Тард указывает на геометрическую прогрессию подражания. При этом он подкрепляет свои выводы многочисленными ссылками на статистику. В частности, он ссылается на статистику потребления кофе, табака и других продуктов, начиная с момента их первого ввоза в Европу и до того времени, когда они заполнили рынок, а также многократного увеличения числа локомотивов, построенных с возникновением железнодорожного дела. «Открытию Америки, – писал он, – подражают в том смысле, что первое путешествие из Европы в Америку, задуманное и осуществленное Колумбом, вызвало множество новых путешествий, совершенных другими мореплавателями в разных направлениях; каждое из этих путешествий было новым маленьким открытием, ответом на открытие великого генуэзца, находившим в свою очередь подражателей».[267]
«Общество – это подражание», – заключает Тард[268]. Изобретения и открытия одних становятся достоянием многих. Он считал, что подражания возникают на почве социально-психологических отношений между людьми и направлены на выполнение вполне определенных функций, связанных с удовлетворением потребностей людей, достижением какой-либо пользы.
При этом Тард указывал на три основных закона, характеризующих содержание процессов подражания и их реализацию в обществе: 1) закон повторения, т. е. усвоения и воспроизведения людьми тех или иных новшеств; 2) закон оппозиции, выражающий борьбу самих новшеств или нового и старого в обществе; 3) закон приспособления, т. е. адаптации людей к появившимся новшествам и изменившимся условиям жизни.
Разумеется, пишет Тард, подражательные отношения в обществе должны вести не к унификации и обеднению (усреднению) образа жизни и культуры народов, а к их обогащению.
В связи с этим он заявляет, что «душа всего сущего не однородность, а разнородность»[269]. Историю он рассматривал как непрерывную цепь подражаний, как собрание деяний, «имевших наибольший успех» и «которым более всего подражали»[270]. Он считал, что «верховным законом подражания» является «его стремление к бесконечному распространению».[271]
Оригинальные идеи в рамках психологического направления в социологии развивал итальянский социолог и политэконом Вильфредо Парето (1848—1923). Он обосновал логическо-экспериментальный метод исследования социальных явлений, исходя из того, что выводы социологии как науки об обществе, движущих силах его развития должны базироваться исключительно на точных эмпирических (опытных) данных.
Только это может обеспечить их научную достоверность и надежность, считал Парето. С этих методологических позиций он отвергал какие-либо умозрительные подходы к изучению общества, считал также, что те или иные оценочные суждения – моральные, политические, религиозные и другие – неизбежно ведут к искажению социальных фактов, мешают их беспристрастному анализу.
Основную цель социологии Парето видел в выявлении и обосновании функциональных связей и взаимозависимостей социальных явлений, порождаемых социальными действиями людей. Социальные действия он делил на «логические» и «нелогические». Первые в той или иной степени осознаны и логически обоснованы людьми, вторые – неосознаны, инстинктивны, спонтанны. Неосознанные действия являются, по мнению Парето, более естественными и органически присущими людям. Именно они определяют основное содержание социальных явлений. Неосознанные действия непосредственно определяются психическим состоянием людей, которое является постоянной естественной основой, психической константой их социальной деятельности.
В психических импульсах, склонностях и предрасположениях людей Парето находил «источник социальной жизни». Так же, как Уорд и Тард, он ставил и решал проблему законов развития общества, коренящихся в психическом содержании действий людей. «Человеческие действия, – писал он. – имеют закономерный характер, и потому мы можем делать их предметом научного исследования».[272]
Закономерный характер деятельности людей определяет закономерный характер развития общества, всех его сфер. Задача науки – выявить законы их функционирования и развития, чтобы учитывать их на практике с возможно большей пользой для общества, социальных групп и индивидов. Исходя из этого, Парето делает вывод, что «чистая экономия должна найти законы явлений, которые могли бы применяться как к обществу, где господствует частная собственность, так и к обществу с коллективной собственностью… она должна дать нам возможность предвидеть экономические результаты при какой угодно форме общественного устройства»[273]. Другие науки должны выявлять действия социальных законов в иных сферах общества, в том числе социальной, политической и духовной. Соединив данные всех социальных наук, можно составить представление о путях совершенствования общества.[274]
Оригинальной частью социальной философии Парето является созданная им теория элит. В рамках этой теории им решались проблемы социальной неоднородности или гетерогенности общества, социального неравенства, борьбы за власть и способы ее осуществления. По мнению Парето, социальная неоднородность общества и социальное неравенство обусловлены психологическим неравенством людей, что прежде всего выражается в неравенстве их способностей.
Наиболее способные представители общества образуют его элиты в разных сферах общественной деятельности. Они добиваются возможностей и прав руководить и управлять этими сферами и всем обществом. Способы руководства и управления могут быть разными соответственно основным качествам самих элит, их вождей и сложившимся условиям. Так, например, в политической сфере Парето выделял представителей элит «львов» и «лис». «Львы» – это политические лидеры и вожди, делающие ставку на применение твердых мер и силы. Они, как правило, абсолютно убеждены в правильности своей политики, обладают сильной волей, не склонны, да и не способны к компромиссам. «Лисы» склонны к более гибкой политике, манипулированию сознанием масс, нередко прибегают к лавированию, обману, демагогии, политическим спекуляциям. Они действуют чаще всего в неустойчивых обществах, в которых динамично меняется социально-политическая ситуация.
Парето указывал на постоянную циркуляцию элит. Она заключается в том, что менее способные члены элиты опускаются в нижние, неэлитные группы. Напротив, более талантливые представители неэлитных групп поднимаются в элитные. В конечном счете, считает Парето, творческий потенциал элит определяет возможности развития любого общества.
Социально-психологическая концепция Парето, и в частности его теория элит, оказали значительное влияние на развитие социальной философии Запада. Это влияние сохраняется поныне.
4. Социально-философские воззрения П. Лаврова и Н. Михайловского
Видные русские мыслители Петр Лавров (1823—1900) и Николай Михайловский (1842—1904) получили широкую известность как теоретики «субъективного метода» в социологии, который всесторонне разработан в их многочисленных трудах. Их объединяла концепция социальной активности личности, вера в ведущую роль идеала в прогрессивном развитии общества.
Суть указанного метода П. Лавров раскрывает так: «… волей или неволей приходится прилагать к процессу истории субъективную оценку, т. е., усвоив тот или иной нравственный идеал, расположить все факты истории в перспективе, по которой они содействовали или противодействовали этому идеалу, и на первый план истории выставить по важности те факты, в которых это содействие или противодействие выразилось с наибольшей яркостью»[275]. В развитии нравственного идеала он видел «единственный смысл истории» и «единственный закон исторической группировки событий».[276]
Основную задачу П. Лавров и Н. Михайловский усматривали в изучении мотивов деятельности личностей и их нравственных идеалов. При этом особое внимание уделялось анализу «солидарных», как они писали, действий людей, направляемых их общими интересами. Социология, по их мнению, изучает и группирует повторяющиеся факты солидарности между людьми и стремится открыть законы их солидарных действий. Она ставит себе теоретическую цель: понять формы солидарности, а также условия ее упрочения и ослабления при разном уровне развития людей и форм их общежития.[277]
Объективный анализ явлений общественной жизни, который понимался как постижение «правды-истины», легко соединялся этими мыслителями с субъективным, оценочным подходом к данным явлениям, чтобы найти «правду-справедливость». Последняя призвана осветить путь обществу, в котором бы гармонически сочетались интересы всех людей. В этом заключается социальная направленность субъективного метода в социологии. «Безбоязненно глядеть в глаза
